– Идиот, ну, больно же, что ты делаешь!!!
Я скатился с нее, оттащил в сторону, где активность неизвестного науке феномена была не столь сильной. Мы лежали рядом, задыхались и уже готовы были отдать богу душу…
Но тут случилось такое, что объяснить, с точки зрения вменяемого человека, просто невозможно. Туман густел перед глазами, голова разламывалась, но я различил какой-то шорох. Из тумана выплыли две человеческие фигуры, склонились над нами. Похоже, они спустились с верхней террасы. Незнакомцы негромко переговаривались, я слышал голоса, но хоть убей, не понимал, о чем они говорят. Их лица расплывались. Я сделал попытку приподняться – и приподнялся! Зрение улучшилось. Перед нами на корточках сидели мужчина и женщина средних лет, одетые в какие-то дырчатые прорезиненные одежды, плотные брезентовые штаны. На ногах у них были высокие кожаные сапоги и (не побоюсь этого слова) галоши! Кепки с козырьками, какие-то плотные тряпки обвивали шеи – наподобие кашне великого комбинатора. На поясах у людей висели приборы в кожаных футлярах (у меня в розовом детстве был фотоаппарат ФЭД в подобном футляре). У мужчины из-за плеча выглядывала винтовка с неуклюжим набалдашником, похожим на пламегаситель от «АК-74». Один из приборов он держал в руке и медленно вращал цилиндрическую ручку на боковой панели корпуса. Настраивался на нужную волну? Женщина смотрела на меня – спокойно, с умеренным любопытством. Красавицей года она точно не была. Оспинки на подбородке, съехавшие к переносице маленькие глаза, рыжеватые волосы выглядывали из-под шапки.
– Проводите магнитную геологоразведку, товарищи? – прошептал я. – Вы мне не мерещитесь?
Мужчина поднял голову, посмотрел на меня, потом на женщину. Спутница что-то прошептала ему на ухо. Мужчина понимающе кивнул, пристегнул прибор к поясу.
– Вы кто, господа? – заволновался я. – Бродяги, рейнджеры, охотники за привидениями?.. – Я вытягивал руку, чтобы их потрогать. И, кажется, удалось. Прорезиненная ткань оказалась на ощупь прорезиненной тканью. – Помогите нам, господа… Мы тут с подругой в ловушке, знаете ли, ума не можем приложить, как из нее выбраться…
Женщина тихо смеялась, а мужчина укоризненно качал головой и посматривал на нас в высшей мере неодобрительно. Я что-то еще шептал, но приступ яростной боли просто выбил из меня последние крохи сознания. Впрочем, иногда оно возвращалось. Мужчина поддерживал меня под руку, мы брели по каким-то каменным завалам, мимо проплывали холмы, поросшие редкими деревьями. Я был точно пьяный – иногда шел, иногда он волок меня за шиворот. Иногда мы останавливались, он активировал свой прибор и что-то изучал в переплетении шкал и стрелок. А я от нечего делать разглядывал странное оружие, висящее у него за спиной, – похожее на карабин, но снабженное тяжелым «пламегасителем» и каким-то загадочным баллоном под затворной рамой. «Так вот ты какая, турбо-плазменная винтовка…» Иногда мы меняли направление, обходили сомнительные зоны. За спиной раздавалось кряхтение, кто-то жалобно поскуливал. Я хорошо запомнил последнюю мысль: что я уже на пределе, еще несколько шагов, и я свалюсь замертво, и никакая сила меня не поднимет. Так, собственно, и случилось…
День еще не кончился. Я очнулся, когда солнечный луч полоснул по глазам, уселся в мягкую траву. Пели птицы, приятный ветерок освежал кожу, в голове творился сущий винегрет. В трех шагах зеленела дубрава, ущелье пропало – о нем напоминала лишь каменная гряда на востоке метрах в семистах. Мужчина с женщиной пропали. А они вообще были? Рядом со мной сидела пятнистая Анюта и занималась «самоощупыванием». Больше всего ее волновал опухший подбородок – следствие бесславного падения. Синяк на скуле смотрелся не очень эстетично. Но лично меня он не напрягал.
– О, боже, – хрипло сказала она, покосившись в мою сторону.
– Ага, зайчик уже проснулся, – проворчал я, подполз к ней на корточках и обнял. Она стоически выдержала мои телячьи нежности, только пискнула, когда я потерся о ее щеку своей стальной щетиной.
– Везучие мы с тобой… – Она оттолкнула меня, упала на спину и уставилась отрешенным взором на ползущее по небу облачко. – А Николаю Федоровичу не повезло… – Она скорбно поджала губки. – Ты знаешь, я плохо помню… Но вроде были два ангела, они вывели нас из этой геенны…
– Это были не ангелы, – возразил я. – Мужчина с женщиной промышляли в том районе, о котором лучше не вспоминать. Дичь, согласен, откуда они взялись? Сталкеры, геологи, черные копатели? Знали безопасные участки, по которым нас и вывели… Скромные они, – заключил я. – Ушли, не дождавшись благодарностей.
– Это ангелы, – стояла на своем Анюта. – Кто сказал, что ангелы должны быть с крылышками? Они принимают облик, соответствующий обстановке. А ты, Луговой, жалкая ничтожная личность. Какого хрена ты ударил меня по ноге? – Она потерла бедро и поморщилась. – Теперь болит, ходить не смогу…
– Ты ничего не помнишь? – Я почувствовал, как моя физиономия вытягивается от изумления.
– Что я должна помнить? – она насторожилась, а когда я с некоторыми колебаниями решил ответить, возмущенно замахала руками. – Стоп, приятель, заткнись. Не хочу слушать ничего такого, что испортило бы мне настроение. Мы уже ушли из этого страшного ущелья?
– Нас ушли…
У нас не осталось ничего – ни оружия, ни ножа, ни еды. Мы отправились на юг краем леса. Я вооружился увесистой жердиной, положил ее на плечо. Я старался не думать о том, что было несколько часов назад. Чем меньше знаешь, тем больше подозреваешь. А я не хотел пока выстраивать фантастические гипотезы, и все попытки Анюты завести беседу на «пройденную тему» пресекал самым грубым образом. «Мирно» переругиваясь, мы прошли пару верст и уже собрались передохнуть, как вдруг она схватила меня за рукав и задышала так, как дышат женщины за мгновение до оргазма. Мы сели на корточки, гусиным шагом добрались до опушки и заняли наблюдательную позицию за поваленным деревом.
Гряда на востоке заметно приблизилась и подросла. До нее было метров триста. Серые монолиты тянулись в небо, ясно освещались уходящим на закат солнцем. А под пятой гряды расположилось компактное поселение! Мы недоуменно протирали глаза. Анюта плотоядно заурчала, стала бормотать, что наконец-то добрались. Но я бы предпочел не спешить с выводами. Попасть к человеческому жилью, откуда можно связаться с местными властями, было нашей приоритетной задачей, но что-то в увиденном меня настораживало. Поселок занимал небольшую площадь и со всех сторон, за исключением восточной, был опоясан высокими бревенчатыми стенами. На изгибах стен выделялись прямоугольные сторожевые башни. Отдавало глухим Средневековьем… Каратаю, конечно, далековато до современных технологий, но чтобы строить бревенчатые стены… Анюта тянула меня за рукав, канючила, а я не мог определиться – лежал, одолеваемый сомнениями, всматривался. Не походила эта штука на мирную пейзанскую деревню – невзирая даже на стадо коров, пасущихся на южной оконечности «укрепрайона». На стене периодически появлялись люди. За стеной просматривались крыши зданий, облицованные катаным железом. Да и стены, если присмотреться, не везде были деревянные. Их усиливали, накладывали металлические заплатки, обвешивали гроздьями металлолома, что смотрелось довольно «футуристично» и нелепо. Скала, в которую упирался поселок, тоже не была однородной и однозначной. Чернели отверстия – то ли природные пещеры, то ли люди их вырубили. Если пристально всматриваться, можно было разглядеть веревочные лестницы…