– Едем к тебе, – проговорил Хан.
Меня это не устраивало.
– Хотелось бы получить оставшуюся долю, – веско заявил я. – И после этого помашу тебе, Хан, ручкой. Наше сотрудничество закончено.
– Мне нужно поговорить. – Хан не угрожал; наоборот, в его голосе я услышал просьбу, словно я был именно тот, от которого зависела жизнь этого человека.
– Ты, кажется, не понял. Я не желаю больше ни о чем говорить.
Мне подумалось, он сейчас прибегнет к силе своего авторитета. Но Хан оставил свой прежний метод воздействия на меня:
– Я прошу тебя лишь о разговоре.
Это «прошу» прозвучало как «умоляю». Я даже немного удивился: Хан ли это передо мной? Ранее он кричал, что в случае отказа перекроет мне кислород в столице. Теперь... Теперь он был на мягких лапках. И тут я понял. Испуг Хана был не просто от того, что кого-то рядом убили. На это ему было наплевать. Хан испугался за себя. Поскольку неким образом смерти Корша и Лора были связаны с жизнью самого хозяина казино. И, наверное, он сейчас считал, что вскоре такая участь должна постигнуть и его. Он боялся за свою жизнь и готов был для защиты ее умолять даже такого человека, как я.
Мне была по барабану судьба Хана. Кто он мне? Сват, брат? Если его укокошат, у меня не очень будет тяжело на душе. Зато если укокошат меня, то будет обидно. Помирать совсем не хотелось. Посему я твердо решил прекратить отношения с Ханом.
– Ты обещал после Лора меня больше не тревожить. Как я понимаю, это туфта?
– Нет, – неожиданно напыжился Хан. – Я свое слово не собираюсь менять. Но перед тем, как мы скажем друг другу «до свидания», я просто хочу поговорить.
Мне захотелось засмеяться в ответ. Я хорошо понимал, чем закончится «просто поговорить» с Ханом.
– Это ничего не изменит, – с нажимом на каждое слово проговорил я. – Мой ответ – нет. Я больше пальцем не пошевелю.
– Настаивать не буду, – не менее веско заявил Хан. – Но от разговора тебя, надеюсь, не убудет?
Меня не убудет. Только настроение совсем сойдет на «нет». Хотя куда уж дальше!..
– Давай не будем тянуть, – тут же предложил Хан. – Быстро поговорим, быстро разойдемся.
«Разойдемся» мне понравилось. Честно говоря, уже не терпелось убраться с этого дурацкого места.
– Ты тратишь время, Хан, – пожал я плечами.
– Может, вскоре мне его вообще не на что будет тратить, – философски заметил он.
Мы расселись по машинам и тронулись в обратный путь.
Лично я был уверен в том, что не изменю своего решения. И больше за это дело не возьмусь. Я был жутко уверен. И поэтому даже не вспомнил об избушке, которую купил Корш для себя и своих друзей...
3
Пассажиры «Ауди» остались в своей машине. А ко мне в квартиру поднялись Хан, Бурый и Армен. И, конечно, я. Меня опять пропустили вперед, когда понадобилось открыть дверь. Спасибо за вежливость.
Хан прошел в комнату, сам включил свет и двинулся сразу к журнальному столику. Входную дверь закрыл Армен, так как он шел последним.
Хан нашел бутылку, в которой еще плескалась огненная жидкость. На этот раз он налил себе в стакан, на одном дыхании выпил и, крякнув, вновь налил. После второй он потянулся к сморщенному от времени лимону. Выжав себе в луженую глотку весь сок, который еще оставался в плоде, он бросил лимон на столик и оглянулся на Бурого, затем на Армена.
– Бурый, – рявкнул он, – десять штук.
Приказ был исполнен моментально.
После того, как пачка банкнот легла на столик, Хан отдал новое распоряжение:
– Валите на кухню. Мне вы тут больше не нужны.
Из чего можно было заключить, что хозяин казино решил переговорить со мной тет-а-тет.
Когда Армен и Бурый убрались из комнаты, Хан прикрыл за ними дверь, вернулся к столику, выпил третью чарку и после этого окончательно решил, что готов к разговору. Он уселся в кресло, приглашая меня занять место во втором. Я не стал особо колебаться и принял приглашение (кто вообще в доме хозяин?). Не говоря ни слова, Хан засунул руку во внутренний карман пиджака и достал оттуда фотографию, которую протянул мне. Я подхватил ее и уставился на снимок, большей частью уже знакомый мне.
– Ты просто посмотри внимательно, – сказал Хан.
А что было смотреть? Я увидел фотографию целиком. Ту, которую тот не желал мне показывать. И лишь сейчас решился, словно открывал передо мной некую государственную тайну.
Но никакой тайны в этом снимке я не увидел. Трое ребят снялись на фоне знакомого мне ландшафта. Двоих я уже знал – они были по краям снимка. А посередине красовался третий. Все в той же форме спецназа, и такой же крепкий, уверенный в себе. Он был немного схож с Коршем по комплекции. Лор несколько уступал этим двоим, совсем чуть-чуть. А эти – что братья-близнецы. Только прически разные. У Корша густая шевелюра, а у третьего уже образовались залысины, отчего он казался несколько старше своих собратьев по оружию. Может, и Лор походил бы на своих товарищей, если бы не шрам, который немного портил его. И что такого Глаша нашла в этом Лоре?
Как я понял, именно с этого снимка была сделана копия, которую Хан затем разделил на три части.
– Меня эти ребята уже нисколько не интересуют, – я протянул фотографию назад Хану.
Но тот даже бровью не повел.
– Пусть фотография пока побудет у тебя.
Я хмыкнул, однако положил снимок себе на колено.
– Как понимаешь, остался третий, – глубокомысленно заметил Хан. – В живых остался только один с фотографии.
– Ты уверен, что остался?
– Надеюсь. Иначе кто виноват в смерти двоих других?
– Ага. Значит, ты считаешь, что этот третий убил своих товарищей?
– Получается.
– Ну, мне без разницы, он или не он, – без интереса произнес я.
Хан ничего не сказал. На этот раз он не стал звать на помощь Бурого: пошарил по карманам своего пиджака и стал доставать пачки с банкнотами. У меня едва глаза на лоб не полезли от их количества. Он выкладывал их прямо на пол, так как рядом не было столика.
– Здесь пятьдесят тысяч, – Хан кивнул на плотно упакованные пять пачек со стодолларовыми купюрами.
Честно говоря, все возражения застряли у меня в горле. Хотя я не думаю, что деньги могут свести меня с ума.
– И я заплачу еще сто тысяч, если ты найдешь мне этого третьего.
Я чуть не выронил снимок из рук. И, чтобы не показать, насколько это предложение мне интересно, отвернулся к окну.
– Как видишь, – между тем продолжал Хан, – я не угрожаю и не заставляю. Я просто предлагаю взаимовыгодное сотрудничество. Сто пятьдесят тысяч – это неплохая сумма, согласись.