– Согласен, – невозмутимо улыбнувшись, ответил Лавров.
– В таком случае будем говорить более предметно. – И Томилин достал из дорогого, обтянутого натуральной кожей кейса пластиковый файл с какими-то бумагами.
Это были материалы обзорного характера по ситуации с поставками наших вооружений в Индонезию, по взаимоотношениям с конкурентами, «поминальник» вероятных агентов иностранных спецслужб, которые могли быть задействованы для провокаций в отношении россиян, и в целом история военно-технического сотрудничества России с Индонезией.
– …Костин отбывает вместе с авиатехниками в Индонезию уже завтра, на транспортном «Иле», который доставит туда очередную «Сушку», – продолжил свои пояснения Томилин. – А вы отправитесь туда своим ходом, как журналист «желтой» газеты «Мега-Фактум». Вы же уже были журналистом? Ну вот, побудете еще раз. Вам придется лететь из Москвы в Джакарту, с пересадкой в Бангкоке. Оттуда на самолете местных авиалиний доберетесь до Макассара. Официальная цель вашей командировки – подготовка рекламных материалов по заказу ряда российских турагентств, решивших более плотно поработать с южным Сулавеси. Северный Сулавеси, что называется, туристами уже истоптан, а вот южный пока остался в стороне.
Определенную сложность, как это сразу понял Лавров, представляло условие определенной автономности его работы – они с Костиным будут общаться только по телефону. О том, что они знакомы и тем более работают в одной «связке», знать не должен никто. В том числе и российские авиатехники. Помимо выполнения тех или иных поручений Костина, Лавров должен быть и его негласным сопровождающим, если у того вдруг возникнет необходимость куда-то съездить, или будет назначена встреча, сопряженная с серьезным риском.
Но в целом и сам Андрей не имел каких-либо ограничений по части сбора информации, организации и проведению встреч с нужными для этого людьми. Единственное, что он должен был строго согласовывать с Костиным, – конкретные акции, наподобие вербовки агентуры, слежки за подозрительными объектами и, как крайность при предотвращении диверсий, – физическое устранение враждебных субъектов.
Вылет намечался через сутки с небольшим – за это время для Лаврова нужно было подготовить все необходимые документы, а сам он эти недолгие часы должен потратить на изучение материалов, предоставленных ему Томилиным, порыскать в Интернете, чтобы более полно изучить Индонезию.
– Ну, что, Андрей, вам, наверное, уже сегодня придется отправиться в Москву… – развел руками Александр Григорьевич. – Я отправлюсь туда немного позже – у меня здесь еще кое-какие дела. Сейчас получите командировочные, и – вперед! Вот адрес квартиры, где будете ждать вылета, и ключ. Туда же доставим вам и новые документы. По бумагам вы теперь – Борис Лебедев. По-моему, звучит…
Пообещав, что они скоро увидятся, Томилин откланялся.
Перекусив в полковой офицерской столовой, Лавров забрал в штабе свою дорожную сумку и, выйдя за пределы КПП, направился к белой «Ауди» со служебными номерами, на которой ему предстояло ехать до Москвы. Водитель с погонами прапорщика дал газу, и машина, заурчав мотором, помчалась по шоссе.
Через пять часов они свернули в сторону Шереметьева, и вскоре Андрей уже поднимался на лифте новой девятиэтажки. Войдя в квартиру под номером триста пятьдесят девять, он задержался на пороге, внимательно осматривая свое временное жилище. Квартира была обставлена хоть и не эксклюзивной, но достаточно фасонистой мебелью, в углу, на специальном столе, стоял компьютер. Сбросив с плеча сумку, Андрей подошел к окну, открыл створки настежь и, подставив лицо ветерку, молча смотрел на угасающую вечернюю зарю, на видневшиеся вдали подмосковные пейзажи…
Сидя в комфортабельном кресле многоместного авиалайнера и слушая приглушенную разноязычную речь соседей по салону, на которую накладывался шум турбин, Лавров вспоминал перипетии своей недавней поездки к Черному морю. А в это время металлическая «птица» все больше и больше отдаляла его от Волги, от Москвы, от всего того, что близко и знакомо. В принципе, Андрею было не привыкать к дальним странствиям по миру. Но все равно всякий раз, улетая далеко от России, он чувствовал легкую ностальгическую грусть, от которой наверняка никогда не избавиться даже самому прожженному путешественнику, способному годами быть вдали от дома.
Позапрошлым вечером и минувшим днем он штудировал бумаги, полученные от Томилина. Из них он и в самом деле почерпнул немало интересного. В частности, узнал, что военно-техническое сотрудничество бывшего Союза и Индонезии началось еще в начале пятидесятых, когда голландская колония стала независимым государством. Советский Союз, против которого в ту пору уже вовсю велась «холодная война» НАТОвским блоком и рядом других военных блоков, которые в пятьдесят первом для контроля за Индийским океаном организовали АНЗЮС, включивший в себя Австралию и Новую Зеландию, заключил ряд соглашений с Индонезией.
Когда в пятьдесят седьмом американцы узнали, что СССР строит на территории Индонезии стратегический аэродром для своей дальней авиации, они разожгли на Суматре мятеж, подбросив сепаратистам около полусотни военных самолетов. Но индонезийская авиация уничтожила аэродром сепаратистов. В плен был взят американский летчик. Разразился дипломатический скандал, после чего Индонезия закупила в СССР самые эффективные истребители той поры – МиГ-17 и ильюшинские бомбардировщики. Впавшие в истерику американцы начали грозить Индонезии прямым военным вторжением. В ответ на это Советский Союз развернул в Индонезии несколько баз ВМФ и ВВС.
К шестьдесят пятому году индонезийская армия, получившая девятнадцатые и двадцать первые МиГи, туполевские бомбардировщики и милевские вертолеты четвертой и шестой модели, стала самой мощной в своем регионе, что позволило окончательно покончить с сепаратизмом. Но в шестьдесят пятом все так замечательно начавшееся вдруг внезапно оборвалось. С одной стороны, экономика Индонезии не выдержала собственной гонки вооружений, вызвавшей жестокий экономический кризис, а с другой, о чем почему-то умалчивают многие историки, Союзу здорово подгадили «братья навек».
Уже в ту пору одержимые идеей доминирования среди стран придуманного ими же «третьего мира», да еще и немало раздраженные успехами Союза в Индонезии, которую они считали «своим огородом», китайцы закулисно спровоцировали мятеж маоистских группировок, нацеленный на свержение президента и правительства. По замыслу «революционных повстанцев», предполагалось создание коммунистической республики Индонезия – разумеется, под неусыпным оком Китая. Но этот мятеж заранее был обречен. Скорее всего, он и организовывался лишь для того, чтобы, по-восточному мило улыбаясь, подставить Союзу подножку. И этот план сработал.
Генерал Сухарто совершил военный переворот и сместил тогдашнего просоветски настроенного президента Сукарно. Маоисты были разгромлены, а страны соцлагеря общим чохом, и в первую очередь Советский Союз, были объявлены виновниками «коммунистического мятежа». И на долгие годы, почти до конца девяностых, Индонезия стала вотчиной американцев. Теперь же маятник индонезийских интересов вновь качнулся в сторону России. И вновь началась скрытая от глаз непосвященных борьба за влияние, за то, кто именно будет партнером Индонезии, в том числе и в вопросах военно-политического сотрудничества. Борьба незримая, без пушечных залпов и танковых прорывов, но тем не менее ожесточенная и непримиримая…