– В каком-то кранцере. Или нет, – поправился он, – в канцлере. Да, так. Именно в канцлере.
– Спасибо, Николай Иванович, – улыбнулась в темноте девушка. Задача упрощалась. До карцера было недалеко – два трапа вниз и метров тридцать по коридору. Пустяки. Займет меньше минуты. Плюс обратный путь столько же. Старпом – человек сообразительный, он спрашивать не станет – будет действовать. Так что времени вполне хватит, если не тащить с собой академика.
– Николай Иванович, – приказным тоном сказала Крутолобова. Она отважилась сделать решительный шаг, но другого выхода не было. – Я сейчас оставлю вас здесь…
– Меня? Но… – попытался удивиться Расторгуев, однако Лариса довольно жестко перебила: – Я иду за Даргелем. Вдвоем это дольше. Через полторы минуты мы с ним вернемся за вами. Верхняя палуба отсюда совсем рядом, – она говорила короткими предложениями, не давая академику возможности возразить. – Не выходите из каюты ни при каких обстоятельствах. Договорились?
– Да… – коротко выдохнул Николай Иванович, почувствовав, наконец, в голосе девушки всю серьезность создавшегося на корабле положения.
– Стойте на месте и не двигайтесь, – еще раз грозно напутствовала на прощание Крутолобова, выскользнула в темный коридор и направилась к каюте старшего помощника. Спасательный жилет она нашла быстро. Других вещей Даргеля она не брала, экономя драгоценные секунды и верно рассудив, что ничего такого, что жизненно необходимо у старшего помощника попросту нет. Такие люди и с голой задницей на льдине выживут, была бы только тельняшка…
Прогрохотав тяжелыми ботинками по металлическим балясинам второго трапа, она услышала грозный и одновременно испуганный окрик:
– Кто здесь?
Ага, значит, охрана не разбежалась, сообразив, что устройство корабля они знают плохо и из глубокого трюма в полной темноте никуда не смогут выбраться. Лариса включила фонарик, ослепила часовых пучком света, направив их прямо им в глаза, и громко ответила:
– Ассистент мистера Нейвилла. Скотт приказал немедленно доставить русского к нему, – она сама взялась за дверную задвижку, не ожидая нерасторопных охранников.
– У нас не было никакого приказа, – вдруг вспомнили те о своих постовых обязанностях.
– Не валяйте дурака, – раздраженно ответила девушка. – Эти штуки мертвы, – она хлопнула по рациям, бесполезно висящим на плечах мордоворотов. – Сейчас для вас приказ – это я, – тоном, не терпящим возражений, произнесла Крутолобова. – Лучше помогите мне отпереть… – она сделала два шага назад, уступив место, и направила луч света на запоры.
– А что случилось-то? – Один из охранников, очевидно, наиболее сообразительный, догадался, наконец, задать логичный вопрос.
– Поломка генератора, – объяснила Лариса, не вдаваясь в подробности, каким образом связано корабельное электричество с автономным питанием переносных радиопередатчиков. – Капитан сказал, что минут через десять все восстановится.
– Выходи! – рявкнул один из охранников, загрохотав дверью. – И без шуток, – на всякий случай предупредил он пленного. Исхода схватки в почти полной темноте не мог предугадать никто.
Из проема, прикрывая глаза от света, появился Даргель.
– А-а-а-а, с-с-с-сучка, – зло прошипел на родном языке старший помощник, рассмотрев, наконец, Крутолобову.
– Николай, слушайте меня внимательно, – Лариса тоже перешла на русский, надеясь, что если кто-то из охранников и знает язык, то не в такой степени, чтобы сразу сообразить, о чем идет речь. А то, что с российским моряком она говорит на его же языке – в этом нет ничего подозрительного. Главное, чтобы патриотичный старпом не стал сейчас взбрыкивать, показывая преданность стране и ненависть к продажным иностранным шпионам. Нужно выиграть всего десять-пятнадцать секунд и подняться по трапу. Дальше, в темноте, эти мордовороты будут бессильны что-либо предпринять. А о шпионах с ним можно побеседовать и позже.
Лариса придала своему голосу конспиративные нотки и продолжала:
– На судне выведены из строя все электроприборы, в том числе аварийные аккумуляторы, – намекнула девушка на причины аварии. – Академик Расторгуев ждет в своей каюте. У нас осталось не более четырех минут. Надевайте жилет, – она протянула старшему помощнику оранжевый прямоугольник, – и за мной. Быстро! – бросила она Даргелю уже на ходу и слыша, как вслед за ней по трапу застучала еще одна пара ног.
– Через три минуты судно будет атаковано, – негромко бросила она через плечо идущему следом старпому, – если хотим уцелеть, нам надо торопиться. Все вопросы зададите на борту «Муромца», – закончила она разговор лаконичной и вразумительной фразой.
На ее счастье, старший помощник оказался человеком сообразительным, вмиг оценил ситуацию и лишних вопросов больше не задавал до самой каюты академика Расторгуева. Тот, слава богу, со всей ответственностью воспринял приказ Крутолобовой и застыл – Лариса могла в этом поклясться – в той же позе, в какой ассистентка его оставила.
«Море волнуется три… – улыбнулась про себя покладистости Николая Ивановича Лариса, вспомнив слова детской игры-считалочки, – морская фигура на месте замри…»
– Как мы будем уходить? – жестко, но по-деловому поинтересовался старший помощник, едва вся троица вновь воссоединилась. Даргель предлагал, если понадобится, рассчитывать на него. Крутолобова ответила моряку благодарным взглядом и бросила одно лишь слово:
– Вертолет.
– Чепуха, – тут же отозвался старший помощник, – если это дело рук «Макарова», – он неопределенно мотнул головой вверх, указывая на погибшую лампочку, – то с вертолетом ничего не выйдет. Там – то же самое. Не работает ни один прибор, – уточнил он.
– Заработает, – уверенно парировала Крутолобова, глянула на часы, достала из громоздкого ботинка цилиндр одноразовой ракетницы и протянула его Даргелю, – как только выйдем на верхнюю палубу, дайте знать Морскому Волку…
– Спасибо. – Девушка, наконец, уловила в голосе старпома вежливые нотки. Однако упиваться этой маленькой победой было некогда. Часы неумолимо гнали стрелки по циферблату.
– Осталось три минуты, – сурово проинформировала ассистентка своих спутников, – за мной, передвигаться с максимальной быстротой и без лишних разговоров.
Луч фонарика она больше не выключала. От назойливых членов экипажа «Афродиты» теперь ее могли оградить крепкие кулаки старпома «Макарова». Да и рассусоливать особо было некогда. Маршевым шагом группа пересекла оставшееся до верхней палубы пространство, и спустя минуту их лиц коснулся холодный морской воздух.
Памятуя приказ, Даргель без лишних разговоров дернул за шнур, и в небо взвилась ослепительно-красная ракета. Пока экипаж нефтевоза, задрав головы, разглядывал это единственное пятно жизни на многокилометровом мертвом пространстве моря, старший помощник первым рассмотрел в красном свете стоящий на площадке подъемника вертолет, схватил своих спутников за рукава, увлекая к винтокрылой машине.