– М-м-м-м-да-а-а… – задумчиво протянул начальник штаба. – Озадачиваешь ты меня, Юрий Сергеевич. И ждать нельзя, и брать нельзя, и новых взрывов допустить нельзя. И что ты предлагаешь? – поинтересовался Шкловский. – Ну, давай выкладывай. Знаю я тебя. Не заговорил бы, коли из этого положения не было бы выхода.
Васюта глянул на часы. До совещания оставалось еще четыре минуты.
– Ничего, подождут, – откликнулся на жест подчиненного Шкловский, – я без твоих инструкций еще ляпну чего-нибудь невпопад. Давай, только коротенько.
– Слушаюсь, товарищ контр-адмирал, – кивнул головой начальник управления разведки и стал излагать свой план:
– На совещании, поскольку ход операции возложен на меня, я выступлю с докладом. В нем я озвучу факты гибели старшего лейтенанта Павлова и гидролога Натальи Стежко…
– Так Полундра ваш жив, – не понял Шкловский, – ты ж сам мне говорил, что он спасся.
– Жив, Виктор Александрович, – согласился капитан первого ранга, – но только для нас с вами. Для остальных он сейчас мертв.
– Понятно, – усмехнулся начальник штаба, – опять шпионские штучки.
– Так точно, – ответил Васюта и продолжал: – Далее. Я скажу, что, поскольку погибли люди и вероятность того, что мины-сюрпризы сплавляются именно по Тосне, равна нулю, поступило предложение поисковые работы в районе Саблинских катакомб прекратить…
– Могут не поверить, – возразил начальник штаба, – там ведь не только вице-мэр будет сидеть, а и ребята из ФСБ и УВД. Парни они ушлые и за безопасность в городе отвечают не меньше твоего, – он раскурил погасшую трубку и добавил: – Будут сопротивляться.
– Так точно, Виктор Александрович, будут, – лукаво улыбаясь, подтвердил капитан первого ранга. – Поскольку о фактах утечки информации я, естественно, говорить не буду. И поэтому наша с вами задача будет состоять именно в том, чтобы заставить всех принять решение о сворачивании работ на Саблинских катакомбах. В крайнем случае, я солгу, что у меня-де есть предположения, что взрывчатку сбрасывают по ночам прямо в Неву, в непосредственной близости от Санкт-Петербурга. Владимир Александрович, нужно кровь из носу добиться приказа о свертывании работ на Тосне. И сделать это нужно так, чтобы комар носа не подточил и ни у кого не возникло ни малейших сомнений в правильности данного решения.
– Ну, брат, ты даешь, – возмутился контр-адмирал. – Нашел мне, понимаешь, артиста. Я, Юрий Сергеевич, в ваших играх, знаешь ли, плохо ориентируюсь…
– А вам и не надо, Виктор Александрович, – капитан первого ранга продолжал улыбаться. – От вас потребуется только одно: в определенный момент споров, а они обязательно возникнут, изо всей силы грохнуть кулаком по столу и командирским голосом рявкнуть: «Я настаиваю!» Или приказываю – это уж как вам захочется, так и говорите.
– Вот жу-у-ук, – пыхнув трубочкой, контр-адмирал хитро глянул на начальника управления разведки. Ему явно импонировало поучаствовать в «шпионских играх» хоть каким-то боком. – Подведешь ты меня под монастырь, – с обреченным удовольствием выдохнул он и встал с дивана. – Только ты мне, Юрий Сергеевич, какой-нибудь знак подай, когда мне кулаком стучать. Ну, кашляни там, что ли. Или закури. А то знаешь…
– Знаю, товарищ контр-адмирал. «Шпионские игры», и все такое…
– Вот-вот, – поддакнул начальник штаба. – Еще брякну что-нибудь не вовремя или невпопад, испорчу все.
– Хорошо, Виктор Александрович, я закурю, – пообещал начальник управления разведки Балтийского флота, и оба морских офицера направились к выходу. Один из них по ходу репетировал предстоящую роль, а другой с тревогой размышлял не о предстоящих спорах, а о ближайших часах, которые должны были многое прояснить и расставить по своим местам.
Время начала «Энергетического саммита» неумолимо приближалось, и вместе с ним двигалась к кульминации и развязке вся операция, которую задумал и начинал осуществлять капитан первого ранга Васюта. И от этих последних часов зависело очень и очень многое…
Как и предсказывал Юрий Сергеевич, совещание руководителей оперативного штаба, созданного для расследования и выявления причин и исполнителей террористических актов, проходило бурно и затяжно. Поскольку до сих пор ни у кого не было никаких зацепок, все продолжали отрабатывать самые различные версии и способы. Самым действенным на этот момент казался вариант тотального прочесывания окрестностей Санкт-Петербурга и, по возможности, всей Ленинградской области. Поэтому сворачивать работы на Саблинских катакомбах, не доведя их до логического завершения, считалось стратегической ошибкой.
Юрий Сергеевич отстаивал свою теорию как мог, убеждал коллег не просиживать штаны в кабинете и не терять зря времени, потому что на счету каждая минута, и надо не говорильней заниматься, а работать. Но руководители оперативного штаба оставались глухи ко всем доводам начальника управления разведки Балтийского флота.
Далее в сценарии наступала кульминация, и Васюта, многозначительно глянув на Виктора Александровича, достал из кармана портсигар и закурил…
– е… вашу… так и разэдак! – взорвался начальник штаба Балтийского флота. Как самый старший из присутствующих здесь по званию и моряк с почти сорокалетним стажем, Виктор Александрович не очень стал стесняться в выражениях: – Объяснял, что этих гребаных террористов здесь отлавливать будем! Ясно?!
– Яснее некуда, товарищ контр-адмирал, – поддержал начальника штаба Васюта. Капитан первого ранга едва сдерживал улыбку. Виктор Александрович явно переигрывал, но выглядел в своей роли настолько убедительно, что ни у кого не возникло никаких сомнений. – Попрошу вас, – обратился Юрий Сергеевич к стенографистке, которая с каменным лицом вела протокол заседания, – не надо записывать речь начальника штаба Балтийского флота дословно. Зафиксируйте только суть его высказываний.
Женщина согласно кивнула, не поднимая глаз от стопки листов.
– Спасибо, – поблагодарил Васюта и обернулся к присутствующим. – Товарищи, – начал он заключительную речь, – до начала саммита осталось совсем мало времени. Предлагаю закончить на этом заседание и каждому вернуться к исполнению своих обязанностей. Я думаю, у каждого хватает забот.
Через несколько минут все разошлись. Васюта не спешил поблагодарить контр-адмирала Шкловского за блистательную, изобиловавшую изысканными перлами речь. Он встал за одну из подпиравших свод колонн и стал ждать.
Из комнаты, где только что проходило заседание членов оперативного штаба, появилась стенографистка. Она торопливо прошла в секретную комнату, спустя несколько минут вышла и стала спускаться вниз.
– Вы разговаривали с этой женщиной? – поинтересовался Васюта у начальника секретной части, предварительно показав ему свое удостоверение.
– Да, – кивнул тот головой.
– Я бы хотел знать – о чем? – Юрий Сергеевич внимательно смотрел на майора.
– Она попросилась домой, – ответил хранитель секретов, – сказала, что очень плохо себя чувствует.