Внезапно Ерков оттолкнул его руку.
– Ты что, как бабу, меня тащить собрался? – заплетающимся языком возмутился он. – Я сам дойду… Ты лучше… ружья собери.
Сергей оглянулся. Охотник был прав – бросать оружие нельзя. С опаской отпустив одежду Александра, он отступил на шаг и торопливо подобрал обе двустволки. Вернуться не успел: ноги Еркова подкосились, и он плашмя грохнулся наземь, здорово приложившись головой о бревно.
– Сам, сам! – принялся корить его Павлов, сгребая в охапку. – Голову вон разбил, чудило! Дай посмотрю.
Рана на лбу была небольшая, но кровоточила так, что в несколько секунд залила все лицо. Приложив к ней какую-то тряпицу, Полундра кое-как закрепил ее и взвалил обмякшее тело к себе на плечи.
– Ничего, друг, терпи! Я тебя вынесу!
Уже во второй раз он начинал этот маршрут, и снова ему нужно было как можно быстрее добраться от лагеря до поселка. Только вот в этот раз идти пришлось не налегке, а с ношей, которая весила не меньше центнера, и, как назло, не встретив ни одной попутки!
Сотня метров. Еще сотня. Солнце выкатилось из-за деревьев, проселочная дорога сразу стала пыльной. На зубах заскрипел песок…
«Где же этот чертов поселок?» Пот застилал глаза Сергею, сердце бешено стучало в виски, но о том, чтобы сбавить шаг, не могло быть и речи.
Ерков что-то прохрипел на ухо.
– Что? – не разобрал Павлов.
– Стой… укачало меня…
Сергей привалился к дереву, дожидаясь, пока у охотника не прекратятся рвотные спазмы.
– Полегче стало? – озабоченно поинтересовался он, поправляя повязку, из-под которой продолжалось кровотечение. Вместо ответа Ерков выдавил из себя стон. Надо было спешить.
Впереди показались огороды. За ними маячили крайние дома. Внезапно Александр совершенно обмяк, руки перестали цепляться за одежду Полундры и повисли безвольными плетьми.
– Саня, держись! – прорычал тот и взвалил тело товарища на плечо. Где-то залаяла собака. Через полсотни шагов он был уже на улице поселка.
Испуганно шарахнулась в сторону старушка в белом платочке, увидев громадного, перепачканного грязью и кровью человека с перекошенным от ярости лицом и безжизненным телом на плече.
– Больница где? – Было не до церемоний: Александр стал как-то странно хрипеть.
– Туда, туда! – замахала руками бабулька. – С той стороны ворота!
Пошатываясь из стороны в сторону, Павлов ринулся в указанном направлении.
– Держись, браток! – уговаривал он то ли Еркова, то ли самого себя. – Сейчас уже дойдем! Все будет хорошо…
Но все хорошо не стало. Охотник неестественно икнул и затих. Волосы зашевелились на затылке Сергея. Упав коленями в придорожную пыль, он бережно свалил Еркова на землю и припал ухом к груди. Но услышать что-то, кроме ударов собственного сердца, не смог. Тогда он обхватил голову друга руками, приподнял, надеясь, что тот подаст признаки жизни.
– Саня!
Неподвижные широкие зрачки смотрели мимо ошеломленного Полундры. Ему приходилось видеть смерть вблизи, случалось терять боевых товарищей на руках, но это было в бою! Там был враг, который был виновен в их гибели! И его можно было догнать, растерзать, уничтожить! А здесь что? Просто умер человек, и все? Как же так?!
Кто-то тронул Сергея за плечо.
– Поднимай, понесем его!
Павлов поднял невидящие глаза на подбежавшего прохожего, вскочил. Отчаянно сопя, они вдвоем втащили тело в приемное отделение. В душе еще теплилась надежда: врачи что-нибудь сделают, помогут!
Появился взъерошенный доктор. Заглянул под веки, рванул куртку на груди Александра, приложил к ней фонендоскоп. Крикнул кому-то:
– «Амбушку» давай и адреналин!
Примчалась медсестра, бледная, испуганная. Врач запрокинул охотнику голову, приложил к его лицу маску, всучил сестре в руки мешок – качать воздух, а сам принялся за непрямой массаж, всей своей массой налегая на грудину. Жалобно хрустнуло сломанное ребро.
Сергей отрешенно наблюдал за этой неравной борьбой, видел, как доктор всаживает в грудь его друга длинную иглу, снова наваливается на нее обеими руками, ритмично сдавливая остановившееся сердце, что-то кричит сестричке…
Сколько прошло времени, Сергей не считал. Может, полчаса, может, больше. Медики остановились. Взмокший молодой человек в белом халате надавил на глазное яблоко и сокрушенно покачал головой – зрачок деформировался под пальцами. Все кончено.
Развернувшись, Павлов на негнущихся ногах вышел на крыльцо. Сел, обхватил голову руками. На душе было муторно.
– Курить будешь? – Док присел рядом и достал пачку сигарет. – Не хочешь – как хочешь… Кто его так?
Сергей пожал плечами. Он понятия не имел, как все это произошло.
– В милицию придется сообщать… Труп – криминальный… – Врач затянулся, прищурив один глаз. – Положено так…
– Угу.
– Знаешь его?
Сергей безучастно поглядел на медика:
– Друг это мой. Ерков Александр Сергеевич.
Тот оживился:
– Точно! А я думаю, где я его видел! А давно все случилось?
Павлов снова пожал плечами:
– Не засекал…
Доктор щелчком отправил недокуренную сигарету в урну и поднялся на ноги.
– Ну, ладно… пойду.
Полундра остался сидеть на месте, отрешенно разглядывая болтающуюся на столбике ворот цветастую афишку, в которой какой-то грамотей сообщал о прибытии в поселок цирка с «клоунами, жонглерами, пони, ослами, нильским аллигатором и другими экзотическими животными».
Частный московский клуб, на территории которого находилась сауна, охранялся почище иного государственного секретного объекта. Миновать службу безопасности было невозможно, всюду незримо пребывали ее сотрудники. А так называемые VIP-зоны были вовсе недоступны простым смертным. Хозяева очень дорожили репутацией самого «молчаливого» заведения: кто и с кем здесь бывал – оставалось тайной за семью печатями. Гости это ценили и платили соответственно.
С деньгами расставались они и за роскошь, которая присутствовала везде. Полукругом стоявшие сафьяновые диваны и резной стол черного дерева, уставленный всевозможными яствами, трудно было назвать подходящей мебелью для сауны, но такова была задумка стилиста, оформлявшего это «чудо дизайнерской мысли». На противоположной стене размещался громадный телеэкран, встроенный в гигантских размеров панно с лепниной ручной работы. Чуть поодаль начинался бассейн, в котором можно было без особых трудностей проводить чемпионаты по плаванию. Для любителей экстрима был сооружен трамплин, а для охочих понежиться в теплой водичке имелась пара джакузи выдающихся параметров. Входы в паровые помещения ограничивались автоматическими створками, что избавляло отдыхающих от утомительного «общения» с дверными ручками. С подачи одного из завсегдатаев был сооружен даже фонтан с питьевой минеральной водой.