Загорский отметил, что за ним неотступно следует Айман, держит его на прицеле.
Загорский понял, что передергивать затвор и даже прикасаться к нему не стоит.
На гребне гряды показалась фигура Масуда, он подавал какие-то сигналы, размахивая руками.
– Все в порядке, можно подыматься, – Айман понимал Масуда без слов.
Не зря Омар считал их лучшими своими охранниками.
Некоторые боевики уже поднялись и дожидались остальных на вершине. Алексей, Омар и Айман только начали подъем. С тропинки Загорскому казалось, что гора, на которую они собираются подняться, невысокая, но, приблизившись, он сообразил, что тропинка раза в два длиннее, чем он думал. Подошвы скользили по камню, Алексей старался ступать в небольшие ямки, попадавшиеся на пути. Впереди идущий Омар ловко преодолевал подъем, двигался без остановок.
Через пятнадцать минут все боевики вместе с Загорским находились на вершине. Некоторые, опустив оружие на землю, переводили дух, такие пешие броски им приходилось делать не каждый день. Загорский, не выпуская из рук уже свой «АК», присел на камень.
Гряда за грядой тянулись до самого горизонта горы. Начинало смеркаться, солнце клонилось к западу, окрашивая небо нежно-розовым цветом.
– Люблю смотреть на закат, – к подполковнику подошел Омар, – в нем есть что-то магическое, манящее.
– В горах я бывал редко. В городе такого не увидишь, – Загорский был удивлен, что Омар завел такой разговор.
Бригадный генерал ничего не ответил, подождав, когда солнце исчезнет за чередой гор, он вновь обратился к Алексею:
– Появимся на месте, дождавшись полной темноты.
– Я думаю, если кто не сдался, то у них есть приборы ночного видения, – сказал Алексей.
– У меня они тоже имеются.
Загорский задумался.
– Все, в путь. Выйдем по ущелью. За теми горами и находится аэродром, – сказал Масуд, – я тут все тропинки знаю, скоро будем на месте.
Боевики змейкой спускались в ущелье. Подполковник снова услышал крадущиеся шаги Аймана и его мерное дыхание у себя за спиной.
Спустившись в ущелье, колонна боевиков остановилась.
Подал голос Омар:
– Отправить в разведку несколько человек. Масуд, бери людей, мы будем ждать вашего возвращения. Рациями не пользоваться.
– Мы быстро, – ответил Масуд и, указав на двоих боевиков, сказал: – Пойдете со мной.
Фигуры троих талибов постепенно удалялись, а через несколько минут и вовсе растворились в глубокой темноте.
Сев на один из камней, а их хватало по всему ущелью, Загорский задумался, но его мысли прервал Айман, он разместился на том же камне, где сидел и Загорский, испытующе смотрел на подполковника. Загорский сплюнул, пересел на другой камень, на его удивление, Айман не последовал за ним, а остался на прежнем месте.
«Он что, думает, будто я могу устроить стрельбу, положить нескольких боевиков, а потом скрыться в горах? Идиот. Меня же быстро найдут», – размышлял Загорский.
– Чего задумался? – к нему подошел Омар.
– Мне кажется, мы зря осторожничаем.
– Лучше перестраховаться, – возразил Омар.
– И все же, что ты собираешься делать с заложниками, когда все кончится? – спросил подполковник.
– Ты и твоя жена останутся в живых.
– А остальные?
– Тебе-то какое дело до них? – удивился Омар.
– С самолетом и людьми что будет?
– Самолет еще пригодится. Всех заложников я отправлю на нем в Россию. Зачем мне они, когда контейнер в моих руках? Лишние хлопоты, – пожал плечами Омар.
– У меня такое чувство, что ты мне полностью не доверяешь, – прищурился Загорский.
– С чего ты взял? Я развязал тебе руки, дал оружие. Чего тебе еще надо? – удивился Омар.
– Зачем ты приставил ко мне этого лысого верзилу? – он перевел взгляд на Аймана.
– Ты про Аймана. Я ему никаких инструкций на твой счет не давал. Он всегда недолюбливает новичков, до первого боя. А потом все зависит от того, как человек себя покажет, – сразу же ответил Омар.
– При удобном случае я прострелю ему башку первым, – Загорский взял в руки свой «АК».
– Я сильно сомневаюсь, что у тебя это получится. Ты не успеешь поднять автомат, как он отправит тебя на тот свет, – Омар улыбнулся и продолжил: – Айман один из лучших людей в моей армии. Вам еще много предстоит совершить вместе. Лучше не портить с ним отношений.
– Я тоже не прост, – возразил подполковник.
– Как-нибудь потом, если решишь помериться с ним силами, скажи, приду смотреть, – Омар насмешливо глянул на Загорского.
– Обязательно.
Из темноты проявились силуэты талибов. Приблизившись вплотную к Омару, Масуд обеспокоенно произнес:
– Впереди мы заметили двух русских коммандос, они прячутся за выступом скалы. Если бы не прибор ночного видения, мы бы их не заметили, – Масуд положил на камень прибор.
Омар размышлял недолго:
– Это остатки отряда. Если их там только двое… – Омар выдержал паузу, а затем продолжил: – Можно их без лишнего шума снять и спуститься со стороны гор. А если эти двое лишь приманка, и мы попадем в засаду? Тогда нам конец. Из ущелья не вырваться.
– Подполковник, а ты как думаешь? – перешел на русский язык Омар, – там двое русских десантников. Они отбились от отряда или это засада?
– В любом случае лучше вернуться к джипам и добраться до аэродрома по дороге.
* * *
Лавров смотрел на горы, их постепенно окутывали сумерки. Поправив лямку, на которой висел «АК», он направился к командно-диспетчерскому пункту, возвышающемуся над аэродромом.
Операция по освобождению заложников из самолета прошла удачно. Но Батяню беспокоили и другие люди, которых Омар увез к себе в лагерь. Он не мог предугадать, каким окажется следующий шаг террористов. И это его волновало больше всего. Лавров до этого не сделал ни одного промаха, ни разу не оступился и предугадал действия противника. Тем обиднее было бы допустить ошибку сейчас.
Майор прокручивал в голове повторный телефонный разговор Мустафы с Омаром, пересказанный ему Вежновцом, и пытался найти подвох, но ничего не находил.
«Вот же, все-таки чекист это профессия, я бы не обратил внимания на снимок дочерей».
Омар не должен был знать, что самолет уже освобожден десантом. Но он в любую минуту мог нагрянуть на аэродром. И если они не будут готовы, то вся операция провалится.
Батяня ожидал талибов с двух направлений – со стороны дороги или со стороны гор. Направив в горы группу во главе со старлеем, он был убежден, что боевики появятся именно оттуда. На подступах к аэродрому он расставил двенадцать человек, надеясь на то, что талибы не осмелятся переть напролом.