– Понимаете, генерал, всегда есть возможность того, что в техническом плане случаются какие-то накладки, – вкрадчиво произнес Саймон, – но это дела не меняет.

– Хорошенькое дело! – возмутился генерал. – Не меняет! Если для вас все это что-то наподобие шахматной игры, то для меня – вопрос жизни и смерти. Причем, заметьте, в буквальном смысле. В случае чего, вы, конечно, многое теряете, но я теряю голову. Понимаете вы? Свою голову!

– Успокойтесь, генерал, – усмехнулся Саймон.

– Так вот, в пятницу должно состояться традиционное еженедельное телеобращение президента к нации. А его никто не отменял, – развел руками Ортез, – что вы на это скажете?

Он чувствовал себя крайне измученным, находясь между двух огней. Призрак власти с одной стороны и вполне возможный полный провал с другой – все это издергало его вконец, сделав беспокойным и раздражительным.

– Решайте, – недовольно произнес Саймон, – мы же не можем заставить вас. Все, что зависит от нас, мы сделаем, а это и есть практически все. От вас нужно лишь согласие.

Он протянул руку к бутылке с виски и налил себе на донышко.

– Соглашайтесь, – глядя генералу в глаза, сказал Купер, – такой шанс бывает только раз в жизни, да и то у единиц.

– Значит, так, – решившись, выдохнул Ортез, – вот моя позиция: если телеобращение в пятницу отменят, армия пойдет за мной. На этом разрешите откланяться.

Через пять минут катер с генералом на борту отвалил от яхты.

– Вот ведь гусь! – сплюнул в воду Саймон. – Цацкаешься с этими латиносами, преподносишь им все на блюдечке, а они еще и нос воротят.

– Да, опасается генерал, – хмыкнул Купер, – смертельно боится, как бы не проиграть. Все думает, просчитывает, как бы не попасть впросак. Посмотришь на него – ну просто гениальный комбинатор.

– Плевать мне на его опасения! Я об одном жалею: что кроме этого старого пердуна, здесь больше не на кого ставить, – презрительно сказал Саймон. – Да и вообще здесь никогда порядка не было, нет и не будет!

Он провел потной ладонью по сверкавшему поручню.

Море плескалось и выглядело ослепительно синим под жарким тропическим солнцем. Там, вдали, виднелся шумный берег с лодками, яхтами, людьми, которые не подозревали о том, какие же важные дела вершатся здесь, на этом судне.

Глава 30

Несмотря на все трудолюбие венесуэльцев из агрогородка, на некоторое, совершенно неопределенное время, им пришлось удалиться на неожиданный отдых.

Оцепленное поселение было вынуждено замкнуться само в себе. Военные, количество которых постоянно увеличивалось, развернули здесь активную деятельность. Она заключалась, прежде всего, в полном контроле над этой территорией. В планы вояк не входило появление местных жителей за пределами агрогородка, поэтому они выставили оцепление, пригрозив селянам самыми суровыми мерами в случае нарушения режима. Это вызвало множество слухов, кривотолков и неудовольствия, но против военных не попрешь – пришлось подчиниться.

Таким образом, полевые работы временно были прекращены. Выбор у крестьян оставался небольшим и практически все мужское население сейчас находилось в баре, потягивая кукурузное пиво, ром и текилу.

Под потолком бара воздух охлаждала пара кондиционеров, а народ предавался вынужденному отдыху. В жарких странах вообще-то отдохнуть любят, так как непростой климат вынуждает человека восстанавливать здоровье, но чтобы целый день – так случается нечасто. Над стойкой работал телевизор. Кто-то из посетителей уставился на экран, кто говорил о чем-то своем.

Одной из тем, нашедшей широкий отголосок, были бои быков. Традиция, идущая из бывшей метрополии – Испании, чрезвычайно прижилась в Венесуэле, издавна претендующей если не на лидерство, то, во всяком случае, на достойную роль в регионе. Как ни стараются в последнее время защитники животных ликвидировать древний обычай, но в Испании и Латинской Америке это просто невозможно.

Один из побывавших недавно в городе селян делился своими впечатлениями, а сидевшие рядом внимательно слушали, не забывая попивать напитки с разным содержанием алкоголя.

– …в Аррасе коррида происходит на праздник святого Сермина, – говорил он, раскуривая трубку.

– Что-то я не помню такого святого, – усомнился один из слушателей.

– Да это местный святой. Лет четыреста назад он спас город от эпидемии чумы, – пояснил рассказчик, – с тех пор каждый год восьмого августа статую святого проносят по городу в сопровождении множества людей, подпоясанных белыми платками. Так вот, на праздник съезжаются тысячи горожан и гостей. В отелях поднимаются цены, а красотки в ярких шалях и кружевных мантильях продают сувениры и кокетничают с туристами.

– Э-эх! – завистливо вздохнул тощий малый. – Уж я бы с ними пококетничал…

– Так вот, такое там начинается! – выпустил очевидец клуб дыма под потолок. – И днем и ночью на улицах не прекращаются танцы, грохочут барабаны, свистят флейты, взрываются петарды, гремят кастаньеты. Вино и пиво льются рекой. К каждой заказанной отбивной-«чулетас» бармен подносит бесплатную стопку ядреной самогонки «орухо».

– Неплохо! – раздались вокруг комментарии.

– Это что, – рассказывал очевидец, – в последние годы у тамошних любителей корриды родилась новая традиция: они обливают друг друга струями из водяных пистолетов, заряженных красным вином.

– Нет, они в городе точно очумели от безделья! – грохнул пивной кружкой о стол седоусый селянин.

– А сколько там стадион-то вмещает?

– Ну, не знаю, не считал… Но тысяч тридцать будет.

– И что, все места были заполнены?

– Все! – подтвердил свидетель.

Постепенно разговоры на абстрактные темы притихли, и народ придвинулся поближе к телевизору – надо же знать, что происходит в стране. Единственного желающего смотреть какой-то концерт живо поставили на место. На экране шла прямая трансляция сессии Национальной Ассамблеи, которой в Венесуэле принадлежит законодательная власть.

Сегодня в парламенте было особенно жарко. Слухи о главе страны росли и ширились, так что в кривотолках не ощущалось недостатка. Депутаты с чисто латиноамериканским темпераментом обсуждали исчезновение президента. Каждое выступление отражало два полярных мнения и то, что представлял сейчас собой парламент, – борьбу «за» и «против».

Вошедший на трибуну представитель оппозиции сходу взял быка за рога.

– Я просто потрясен тем, что происходит, нет, я скажу больше – творится в Венесуэле! Исполнительная власть скрывает от народа правду. Естественно, все они боятся за свои шкуры. Еще бы – они понимают, что когда придет время ответить за все, многие поплатятся не только властью! – раздавались на всю страну гневные и обличительные возгласы.

– О чем это он, а?

– Сейчас узнаем… – сидевшие в баре, переглядываясь, слушали то, что звучало с экрана.