Он заорал «Ко мне!», и этот клич, конечно, адресовался охране, которая спешно перемещалась в сторону распластавшегося в грязи начальника.
А тем временем удушливый дым от сгоравшей соломы заволок все вокруг и видимость за несколько секунд сократилась до мизерных пределов. К тому моменту, как Хопкинс вскочил на ноги, вокруг него собралось с дюжину охранников, абсолютно не понимавших, что происходит. Слепящий дым застилал глаза и драл глотку, а постоянно напоминавшие о себе огневички то и дело сновали над головами растерянных от скорости всего происходящего громил.
– Чего вы стоите, остолопы?! Изрешетите этих ублюдков! – Перспектива потерять в огне плоды всех усилий породила в нем страшную ярость. Хопкинс был просто вне себя.
Наконец они заняли нужную позицию. Надо отдать им должное – охранники быстро пришли в себя. Выхватив оружие, они ответили шквальным огнем. Тем временем тюки с зараженной соломой пылали и ничего поделать уже было нельзя. Ветер разносил огонь в сторону залегших охранников, которые начали кашлять и задыхаться от дыма. Внезапно одна из пуль пробила бак стоявшего неподалеку автомобиля с различными химическими и биологическими препаратами. Раздался оглушительный взрыв. Огненный столб взвился над останками корпуса автомобиля. Обломки разлетелись в разные стороны, некоторые из них угодили прямо в стекла лаборатории. Кого-то из охраны ранило обломком. Между тем длинная очередь трассирующими патронами уложила двух охранников на месте, причем одному из них разнесло череп, словно гнилой арбуз. Но это еще было не все. Вскоре вся территория наполнилась треском автоматов и одиночными пистолетными выстрелами. Трассирующие пули так и свистели вокруг, грозя ужалить, и, в отличие от обычных пуль, попадание такого заряда гарантировало в лучшем случае дополнительный ожог и незакрывающуюся рану.
Несмотря на шквальный огонь, взрывы, огонь и едкий дым, охранники свое дело знали. Они постепенно все ближе подбирались к нападавшим, пока наконец диверсанты не начали отступать к реке, быстро перебегая от вагончика на другую сторону поля. Внезапно рядом раздался взрыв – кто-то из преследователей бросил гранату. Комья земли взлетели в воздух, одного из нападавших отбросило взрывной волной в сторону. Неизвестные продолжили отступление, изредка давая автоматные очереди. Они уже практически добрались до реки.
Хопкинс также принимал самое активное участие в перестрелке. Он так и не смог выяснить, сколько человек пряталось в вагончике, откуда велся огонь, но он точно понимал, что навечно они там не останутся. Но куда они могут отступать? Внезапно линия огня сместилась в сторону причала. Мулат тут же разгадал вражеский маневр и что есть мочи заорал: «Блокируйте причал, сукины дети!», а сам с четырьмя охранниками бросился вдогонку беглецам. Однако уверенная очередь заставила преследователей вновь растянуться все в той неприятно пахнувшей жиже. «Если я догоню этих ублюдков, я заставлю их сначала сожрать все это, а потом подвешу живьем на мясные крючья!» – мстительно подумал Хопкинс.
Однако беглецы понимали, что любая задержка грозит им немедленным окружением, поэтому под прикрытием дымовой завесы они бежали к причалу. «Наверняка у этих собак есть антидымовой фильтр, иначе бы они вряд ли били так точно», – догадался Хопкинс. Теперь у него не оставалось сомнений, что все происходящее – заранее спланированная диверсионная военная акция. Но вот только кто осмелился ее провести? Этот вопрос по-прежнему оставался открытым.
К причалу подтягивалось все больше и больше охранников, они поочередно разряжали автоматы практически наугад и в большинстве случаев обезоруженные становились легкими жертвами для невидимых стрелков. Внезапно сквозь треск автоматной пальбы прорвался рев лодочного мотора.
«Уйдут ведь, гады!» – подумал мулат. По рации он скомандовал двум отрядам готовиться к погоне, а остальным продолжать форсированный перекрестный огонь по предполагаемой цели. Хопкинсу также не нравилось то, что лабораторию пришлось оставить фактически без охраны – ведь все люди были брошены на поимку беглецов. Катер с загадочными диверсантами на борту уже вылетел из задымления и на огромной скорости уходил вверх по течению. Однако охранники на этот раз не мешкали, и буквально через пару мгновений вслед за катером неизвестных примерно на такой же скорости вылетели два катера с охраной.
Хопкинс, здраво рассудив, что ему лично ни к чему соваться в погоню, решил поддерживать связь с преследователями по рации. Он отозвал оставшихся на плантации охранников для тушения пожара, а сам вломился в комнату Курагина, налил себе стакан теплого противного виски, залпом осушил его и стал в нетерпении ждать вестей о ходе погони.
По Амазонке мчался легкий катер. Беглецы, несмотря на предельную скорость судна, время от времени давали очередь в сторону преследователей. Однако преследователи катера, похоже, начали медленно нагонять беглецов.
И вдруг один из пассажиров преследуемого катера сбросил в воду позади катера рыбацкую сеть, которая через несколько секунд плотным слоем намоталась на винт одного из идущих сзади катеров. Катер еще немного двигался по инерции, но дальнейшая погоня для него все-таки закончилась – винт пришел в полную негодность, а из-за резкой остановки в машинном отделении взорвался один из цилиндров. Пассажиры катера злобно смотрели вслед быстро удаляющимся беглецам, понимая, что теперь они уже точно их не догонят. Единственное, что им оставалось – это громко ругаться и жестикулировать.
Однако второй катер преследования находился на плаву и весьма плотно сидел на хвосте беглецов. Перестрелка продолжилась, но только на этот раз удача была уже на стороне преследователей. И вскоре бесплодная поначалу «дуэль» принесла желанный результат – катер беглецов задымился и постепенно снизил скорость. Попадание, скорее всего, пришлось в двигатель, поэтому судно не взорвалось сразу. Беглецам не оставалось ничего другого, как повернуть к берегу, где у них появлялся единственный шанс скрыться в густой прибрежной сельве. Так они и поступили.
Катер с преследователями причалил всего лишь несколькими десятками секунд позже. Охранники почти с ходу десантировались на берег и продолжили погоню за диверсантами уже на суше. Однако не потерять из виду преследуемых в густой бразильской растительности было не так-то просто. Несколько человек экипажа остались на берегу для того, чтобы охранять катер от возможного рецидива и прочесать брошенное неизвестными судно. Однако чем дальше преследователи углублялись в густую и труднопроходимую сельву, тем сложнее им становилось держать беглецов в поле зрения. Им казалось, что диверсанты просто проходили сквозь эти деревья, как нож сквозь масло – передвигаться в этих условиях с такой скоростью казалось им просто невозможным. Особенно учитывая тот факт, что одним из беглецов была… женщина! Охранники пробовали было стрелять им вдогонку, но никого из беглецов их пули не зацепили.
В итоге через двадцать минут после безрезультатной погони преследователи окончательно потеряли объектов из виду. Те как будто растворились в густой сельве, от них не осталось ни следа.
Старший приказал отряду остановиться для того, чтобы по треску ветвей определить, в какую сторону убежали преследуемые ими люди. Однако со всех сторон доносились лишь звуки джунглей и было совершенно невозможно понять, в какую сторону бежать дальше. Вдобавок еще произошел один очень неприятный инцидент. Преследователи увлеклись погоней и не заметили, что их путь пролегал по совсем дикой части сельвы. А в таких дебрях, как известно, может водиться все, что угодно. И вот когда охранник, следовавший впереди, выбежал на какую-то лесную полянку, он, не сбавляя скорости, решил выбраться сразу в ее центр, чтобы не стопорить своих товарищей. Блестящие на солнце капли, повисшие на нитях гигантской паутины, он заметил слишком поздно.