Автоматы захлебнулись один за другим, требуя перезарядки. Этого и ждал десантник. Как только корейцы начали копошиться в подсумках в поисках рожков, десантник выстрелил. Один из корейцев, схватившись за живот, опустился на колени и, уткнувшись головой в землю, замер. Второй, сжав руками грудь, рухнул в полыхающие обломки джипа.
Оставшиеся корейцы успели перезарядить автоматы и уже были готовы открыть огонь. Но вовремя подоспевший Барханов двумя меткими выстрелами из пистолета уложил проворных корейцев.
Водителя «УАЗа» впечатлил вид убитых товарищей, распластавшихся на снегу, он незамедлительно надавил на педаль газа. Машина дернулась, давая задний ход. Но проехать более десяти метров она не успела — майор Лавров очередью прострелил колеса. Водитель лихорадочно дергал рычагом переключения скоростей, надеясь на чудо.
Батяня повесил автомат на плечо и достал «лимонку».
— Смотри, как нервничает.
— Единственное, что я могу сказать точно, так это, что доктор ему уже не понадобится.
— Я тоже так думаю. — Майор выдернул чеку и метнул «лимонку» в стекло «УАЗа».
Испуганный до смерти кореец бросился на пол автомобиля, пытаясь схватить «лимонку». Но время работало не на него — через три секунды прогремел взрыв. К ногам Барханова выкатилось деформированное дымящееся колесо. Пнув его ногой, десантник улыбнулся.
— Рожки да ножки, — старлей посмотрел на дымящийся корпус «УАЗа», — счет один — один.
— Нам пора уходить, скоро сюда нагрянет целая армия корейцев, тогда нас уже ничто не спасет.
— Похоже, мы их потревожили. — Барханов бросил взгляд на поселок.
Во многих домиках зажегся свет, из-за стен поселка доносились встревоженные крики разбуженных корейцев. Охранник на КПП что-то отчаянно кричал в трубку телефона.
— Такое ощущение, что муравейник разворошили, — произнес майор.
— Только эти муравьи не кусаются, а жалят…
— Ладно, нам пора уходить, — Батяня перезарядил свой автомат, — лучше будет скрыться в тайге, там спокойнее.
* * *
Комната, куда поместили Машу, ничем не отличалась от других комнат, в которых жили бригадиры. Сами-то корейские лесорубы располагались в бараках. Все эти комнаты были похожи друг на друга, как близнецы: небольшая узенькая кровать, стул и аккуратно сколоченная полочка, наглухо прибитая гвоздями к бревенчатой стене. Единственным отличием этой комнаты было зарешеченное окно, выходившее во внутренний двор поселка.
Девушка находилась здесь уже целых пять часов и никак не могла найти себе места, ходила от стенки к стенке. Уставшая и выбитая из сил, она наконец присела на край кровати, чтобы хоть немного передохнуть. Ей казалось, что стоит устроиться поудобней — основательнее, и ее уже никогда отсюда не выпустят.
— Выпустите меня! — в отчаянии закричала Маша.
Но охранник за дверью не обращал никакого внимания на просьбы девушки. Его задачей было сторожить, а не прислушиваться к пленникам.
— Ублюдки.
Маша прикрыла лицо руками и заплакала. Привыкшая к комфорту и хорошему обращению, Маша не могла свыкнуться с мыслью, что она находится в этой вонючей дыре. Она все еще тешила себя надеждой, что все случившееся — недоразумение, страшный сон, который вот-вот должен окончиться, и она вновь проснется в своей огромной мягкой постели, в комнате, заставленной сверху донизу мягкими игрушками.
Протерев заплаканные глаза, Маша поднялась с кровати и подошла к окну. На дворе еще было темно, и рассмотреть что-либо на улице было сложно, прожектора освещали территорию за забором, а не двор. Однако девушка все-таки заметила пару странных двигающихся угольков. Когда ее глаза чуть привыкли к темноте, она поняла, что это двое корейцев курят возле машины.
«Почему я здесь нахожусь?»
Маша все еще пыталась понять, что же с ней произошло. Но в ее маленькой головке не мог уложиться ужас, происшедший на поляне. Сначала появились корейцы, потом Витя…
«В чем он виноват? Зачем?» — безудержно повторяла про себя девушка.
«Может, они думали, что в машине мой дед, но почему тогда Виктор так свободно говорил с тем корейцем, словно знал его давно?»
Вопросов была куча, а ответов на них Маша не знала. Как не знала и того, где она сейчас находится.
— Ничего, мой дед во всем разберется и обязательно освободит меня, — сжав руки в кулачки, она принялась стучать в стену.
В коридоре послышались шаги, в некоторых окнах загорелся свет. Девушка подошла к двери, вслушиваясь в голоса, но, кроме корейской речи, она ничего не услышала.
— Что происходит?
Послышался звук работающего двигателя, девушка бросилась к окошку. К «УАЗу» подбежали четверо корейцев. Маша успела разглядеть, что двое из них тащат с собой что-то большое, но понять, что именно, она не смогла. Машина тронулась с места и покатила к воротам.
Девушка отошла от окна и вновь приникла к двери. Шаги и голоса прекратились, теперь можно было слышать только журчание воды, сочившейся из-под крана в туалете, расположенного в дальнем конце коридора.
Несколько выстрелов, а потом и взрыв, прогремевший за окном, сильно напугали девушку. Удар был такой силы, что ей показалось, будто кто-то сильно хлопнул ей по ушам. Маша просунула голову в проем между прутьями. Несколько вооруженных автоматами корейцев бежали к воротам.
— Может, дед со своей охраной приехал, — как-то неуверенно произнесла Маша.
Дверная ручка дернулась, щелкнул замок. Дверь приоткрылась, и в комнату зашел охранник. В одной руке он держал еду, а в другой автомат. Поставив тарелку на стул, вышел, ничего не объясняя.
— Скотина, — сквозь зубы произнесла девушка.
Маша приблизилась к тарелке и посмотрела на ее содержимое. К горлу неотвратимо подкатил комок тошноты. Что бы ей ни принесли, все бы вызвало отвращение.
— С самого детства кашу ненавижу, — схватив тарелку, девушка швырнула ее в стену.
Жестяная тарелка со звоном ударилась о перегородку, горячая вязкая каша медленно поползла по доскам, стекая прямо на кровать.
Дверь вновь открылась, но вместо охранника на пороге стоял пилот из «Ростехвооружения» Пожарский. Он не спеша прошел в глубь комнаты и присел на стул, закинув ногу на ногу. В его руке появилась пачка сигарет. Щелкнув зажигалкой, он выпустил идеально ровное кольцо дыма. Пилот бросил взгляд на стену и, заметив пятно, оставшееся от каши, улыбнулся.
— А ты буйная.
— Да пошел ты…
— Остынь, я не хочу причинять тебе зла, — пилот стряхнул пепел, — притом, что мы с тобой уже познакомились.
— Урод, — Маша вжалась в угол комнаты, будто напротив нее сидел сам дьявол.
— Не хочешь? Мне бы с тобой понравилось. Никогда еще не трахался с такой молоденькой.