— Вот он, — удовлетворенно заметил Крайкович, пристально всмотревшись в одного из новоприбывших.
Элегантно одетый молодой человек со снисходительным выражением лица что-то говорил своему спутнику.
— Прибыл наш эмиссар, — продолжал Милован.
— А с ним и наши денежки, — в тон ему ответил Божидар Пелагич. — Какая несправедливость, — театрально произнес он, — страдают сербы, а финансы этот посланник привез для албанцев. Ну ничего…
— А это что за хрень такая? Какой-то странный броневичок.
— Понятия не имею, — задумчиво отозвался Пелагич. — Меня это не наводит ни на какие мысли.
— Да, единственное можно сказать: новое оборудование.
— Странно… — вглядывался Божидар.
* * *
Человеку, ранее бывавшему в Приштине — столице Косово, сразу бросалось в глаза практически полное отсутствие здесь второго народа, населявшего вместе с албанцами эти земли, — сербов. Теперь их на улицах не встретишь. Вопрос спора двух национальностей был решен учкистами кардинально. Практически все сербы вынуждены были навсегда покинуть город, спасая жизнь. Об имуществе речи не шло — оно было разграблено албанскими бандитами. Несчастные люди лишились всего. А так — теперь все вроде было спокойно. На улицах — множество кафе, ресторанчиков, люди спешат по своим делам. Несмотря на мусульманство албанцев, нравы здесь весьма свободные, девушки ходят в шортах и коротких маечках. Город быстро растет и развивается. В нем можно встретить и типичные балканские домики с черепичными крышами, и унылые многоэтажки эпохи социализма. Магазины, лотки с овощами-фруктами, бакалеей и сигаретами. Лавки и лавчонки, супермаркеты, кофейни, пиццерии…
И только полуразрушенные, сожженные православные храмы с немым укором смотрят пустыми окнами на прохожих, только поломанные кресты на сербских кладбищах напоминают о том, что здесь жили десятки тысяч славян…
Косовский край, как и вся Югославия, — живая история. Чего только не разворачивалось на этой многострадальной земле! С начала мира эти земли были широко известны — да что там известны, сами находились в гуще событий, часто определяя мировую политику. После долгих войн этот край завоевали римские легионы, и он вошел в Римскую империю, протянувшуюся от берегов Нила до туманных предгорий Шотландии. Впоследствии судьба Косово была связана со славянами. Сербская держава, созданная в IX веке, включила в себя эти территории. Войны, войны… И самое страшное — османское нашествие. Битва на Косовом поле вошла в историю Сербии как одна из самых трагических и великих страниц ее истории. После этого на земли Косово надолго опустилась мгла. Освобождение Сербии, казалось, приведет к лучшему, однако в дальнейшем противоречия усиливались. Албанского населения в крае становилось больше, а сербов — меньше. Социалистическая Югославия на некоторое время заморозила проблему, но развязка не могла не наступить. Кровавая война, начавшаяся в этом государстве в начале 90-х, привела к распаду страны. Короткий мир, в конце концов установившийся там, нарушился новым оползнем. Споры сербов и албанцев привели к тяжелейшим последствиям, которые ощущаются и поныне.
Старый город Приштины характерен для многих балканских стран. Узкие улочки, дома под черепицей, своеобразный колорит… Магазины, кафе, на каждом шагу торгуют ракией или сливовицей — местным самогоном из слив. Албанцы, хотя и мусульмане, его с удовольствием употребляют.
Город заполнен автомобилями и микроавтобусами, принадлежащими разным международным благотворительным миссиям, не говоря уже о повсеместном военном транспорте…
Прибывший в город взвод Мазура не собирался оставаться здесь надолго. Его путь лежал дальше — в Дмитровицу. На плацу перед выстроившимся подразделением Мазур озвучивал инструкцию:
— О ваших действиях много говорить не буду. Все, что нужно, вы уже знаете. Единственное, еще раз напоминаю о нашей специфике: мы миротворцы, а из этого вытекает многое.
— И что же из этого и куда вытекает? — раздался веселый голос какого-то шутника.
— Главное, чтобы у тебя из головы мозги не вытекли. Конечно, если они там есть.
Раздался взрыв смеха. Юморист сконфуженно замолчал. Не обращая больше на него внимания, Мишель продолжил:
— Повторяю, мы с вами миротворцы и призваны развести по сторонам и удерживать противников. Отсюда железный вывод: никаких симпатий и антипатий к любой из враждебных сторон. Мы остаемся в стороне. Если хотите, то мы вообще сторона третья. Запомните, ребятки, — это Балканы. А этот полуостров испокон веку считался пороховым погребом Европы. Здесь проживает множество национальностей, каждая из которых считает именно себя правой и обиженной в разборках. А они здесь идут уже много столетий, — глубоко вздохнул Мазур. — Половина всех европейских войн начиналась именно здесь, на Балканах. Да вот вспомнить хотя бы начало Первой мировой. Кстати, кто из вас помнит, когда она началась?
По рядам прокатился короткий смешок. Да, умеет Мазур повеселить народ. Большинство вряд ли помнило год начала Второй мировой, что уж говорить о таких датах!
По ироническому взгляду Мишеля было ясно, что он трезво оценивал исторические познания своих подчиненных.
— Ясно. Напомню, что Первая мировая война началась в тысяча девятьсот четырнадцатом году после убийства в Сараево — это недалеко отсюда, в Боснии — австрийского эрцгерцога сербом.
— И что дальше? — послышался вопрос желающего разобраться в переплетениях судеб народов Европы легионера.
— А дальше все пошло как по маслу, — прищурился Мазур. Австрия объявила войну Сербии, а там началась цепная реакция. Подключились Германия, Россия, Турция и многие другие. В результате — невиданное доселе число жертв, революций, исчезновение с карты мира целых государств и появление новых. И такие вещи здесь происходят с завидной периодичностью. Мы с вами отправляемся в Дмитровицу. Уж если Косово — на сегодняшний день самая горячая точка на Балканах, то Дмитровица — это Косово в квадрате.
— А в чем его «квадратность»? — прозвучал вопрос.
— Отвечаю, Дмитровица — это сербский анклав среди албанского населения. До сравнительно недавнего времени на значительной части края население было смешанным, но теперь почти отовсюду сербы изгнаны. И вот сейчас Дмитровица — чуть ли не последний славянский оплот здесь. Соответственно, для одних это, так сказать, рубеж обороны, для других — последний вражеский пункт, который нужно как можно скорее ликвидировать. И борьба идет жестокая.
Он помолчал и продолжил:
— С местными — аккуратно… Особенно с теми, которые ракией торгуют! — веско, отрывисто проговаривая каждое слово, завершил он, внимательно посмотрев на Семенова.
— Вот, кстати, недавно происшедший случай. Те ребята, которые были до нас, — голландцы, отличились в этом смысле на полную катушку. Двое из этих миротворцев, будучи в патруле, зашли в один кабачок. Маленький, неприметный… До того неприметный, что потом не могли вспомнить, где же это было-то. Так вот, уж не знаю, воды они там попросили или чего-то еще, но понесло их в такие дали… Как писал в объяснительной один из них, после глотка ракии он не помнил ничего. Очнулись оба далеко за городом, в какой-то канаве, почти без одежды, с полным отсутствием документов и оружия. Вот так. Хорошо еще, что живы остались. Так что некоторым напоминаю особо: здесь не курорт.