— Эк тебя угораздило…
— Я так хочу домой, — чуть не плакал Богдан.
— Ничего, мы скоро выберемся, и ты окажешься дома, — прижавшись к дверям, ронял в темноту слова Крайкович. — Ты, главное, расковыряй пол…
— Я еще раз говорю вам, идиоты, что своими руками задушу того, кто провалил всю операцию! — грохнул кулаком по столу Божидар Пелагич. — И если кто-то из вас окажется крысой, то пожалеет о том, что вообще родился на свет.
Пелагич обвел покрасневшими от бессонницы глазами свою команду, сидевшую перед ним. Многие отводили взгляды, не желая встречаться с пронизывающим взором шефа.
После неудачного нападения на конвой люди Пелагича, вынужденные ретироваться с поля битвы, теперь заседали в Дмитровице, в том самом доме, где укрывался командир во время своих приездов в город. Предосторожность была совсем не лишней, особенно если учитывать то обстоятельство, что для него уже давно была приготовлена камера в Гааге.
После провала такого прекрасно задуманного предприятия Божидар был в бешенстве. Помимо того, что выскользнула такая желанная добыча, помимо того, что денежки ушли из рук, так он еще потерял нескольких своих людей. Надежные помощники, на которых можно было положиться…. Получил пулю в голову Братомир, который был в отряде дольше всех. Остался на горной дороге Драган… И несколько других не менее ценных ребят остались лежать там, на перевале. Все усилия пошли насмарку!
— Короче, так, — немного понизил тон Пелагич. — Мы должны выяснить, почему так бездарно была провалена операция и кто в этом виноват. Я этого так не оставлю, слишком дорого обходятся «проколы». Продумать всю операцию, все рассчитать, а уж сколько было затрачено усилий! Другого такого шанса у нас уже не будет, во всяком случае, я его не вижу.
— Может быть, мы найдем еще вариант, как взять наши деньги? — подал голос один из боевиков.
— Вариант? — протянул Божидар, наклонив голову и уставившись на говорившего. — Это какой же вариант? Если ты кретин, то тебе здесь делать нечего, и это в лучшем случае, пока я не выяснил, кто же виноват в том, что случилось. Вариант у нас был один — взять эмиссара тепленьким, пока он и вез финансы Хайдари. А теперь — все, денежки у албанцев. Нет, если ты у нас такой Рэмбо, то я только «за»! — ехидно прокомментировал он услышанное. — Может, я просто тебя недопонял? Видимо, ты собираешься идти и штурмовать резиденцию Казима? Тогда понятно, что у тебя есть план. Ну, извините, я не такой великий стратег, — язвительные фразы Божидара словно молотком били по охотнику «заретушировать» ситуацию.
Все молча вздыхали, делая скорбные лица. Да и сокрушаться было о чем — слова Пелагича, к сожалению, были правдой. Финансовое положение организации, особенно в последнее время, оставляло желать лучшего. Многие надеялись после этого дельца поправить общественные и свои личные материальные ресурсы… Нет, конечно, думали многие, шеф «гонит». Все выполнили свою работу, и если бы не люди Хайдари, то все завершилось бы в лучшем виде. Но кто же знал, что эта тварь как-то пронюхала про операцию! Конечно, шефу обидно, что так вышло, но война есть война, и нечего тут косяки бросать.
— Послушай, Божидар, — подал хриплый голос его подручный, сидевший у дверей. — Я понимаю, что ты хочешь найти крайнего, но поверь мне — его среди нас нет.
— А кто же, по-твоему, виноват? — змеиным, свистящим шепотом произнес Пелагич. — Я, что ли? Я, по-твоему, загубил все дело? Я, который продумал все до мелочей, учел каждую деталь, организовавший и приведший вас на место?
— Нет, Божидар, я не говорю, что это ты, — чуть смутившись, сказал боевик. — Я совсем о другом. Я знаю, кто крыса. — Он сделал небольшую паузу, видя, как насторожились товарищи. — Виноват во всем Милован. Да-да, именно он.
У присутствовавших вытянулись лица. Они удивленно переглянулись. Вот так дела! Милован Крайкович, правая рука шефа? Не может быть…
— Ну-ну, продолжай, — сказал, закурив, Божидар.
Он поигрывал дорогой зажигалкой, то выпуская наружу маленький огонек, то щелкнув, вновь пряча его. Наблюдение за огнем всегда успокаивало его, будь то пламя маленькой зажигалки или языки огромного костра.
— Так и есть, — обведя всех сидевших глазами, продолжил свои измышления боевик. — Посудите сами: он знал о месте и времени нападения. Скорее всего, его с тем миротворцем захватили албанцы. Ну а как они умеют развязывать языки, вы и сами без меня прекрасно знаете. Милован им все и сдал, поэтому албанцы так быстро и появились на горной дороге. Все просто! Не надо искать среди нас предателя. Я всех знаю как облупленных, никто из наших на это не пойдет. А к Крайковичу у меня всегда было особое отношение. Нет, шеф, ты не подумай, что я хочу вылезти наверх. Меня мое положение вполне устраивает. У меня ведь за дело душа болит, — он вздохнул. — А в нем я всегда чувствовал что-то нехорошее, какую-то гниль. Вот он и проявился в самый ответственный, в главный момент.
Наступило недолгое молчание. Все обдумывали слова. Уж слишком неожиданным было мнение.
— А ты, Вук, оказывается, не так уж прост. Может быть, — задумался Пелагич, — но зачем им понадобился русский?
Ободренный поддержкой, боевик развел мощными руками:
— Да я вообще думаю, что русский их совершенно не интересовал. Просто попал под «замес», и все тут. К чему эти миротворцы? Они ведь ни нам, ни им не нужны. Путаются, конечно, под ногами, но особой погоды они не делают. Что они вообще могут? Писать рапорта об удачно проделанной работе и денежки лопатой загребать. Плевал я на них.
— Ну, допустим, — согласился Божидар. — Но сейчас уже это не так и важно. Проблема в том, что благодаря всему этому у нас на горизонте вылезают конфликты с миротворцами. Про Хайдари я уж и не говорю. Так что выводы из всего этого очень простые — надо как-то уладить конфликт.
Он пригладил волосы, глядя на своих «орлов»:
— Слушаю вас внимательно. Какие будут предложения на этот счет?
— Может, попробовать освободить русского, обменять его на какого-нибудь албанца — озвучил свою версию еще один боевик. — У нас ведь тоже кое-кто томится за решеткой.
В последней стычке боец тоже пострадал, но отделался сравнительно легко. Хотя голова его была обвязана, ходу мыслей это не препятствовало.
— Они с радостью согласятся, — сказал он, покашливая. — Да и у миротворцев командир русский. А земляк своего не бросит.
— В этом есть смысл… — неопределенно пощелкал пальцами Божидар Пелагич, — но сперва надо во всем разобраться.
— А кто спорит? Я тоже обеими руками за осторожность, ты же знаешь, шеф.
— Я-то знаю, — отозвался Пелагич. — Вот ты этим и займись.
В соседней комнате полулежала с журналом в руках женщина. Именно ей, Любице Ставич, принадлежал дом, именно она сделала его подпольной резиденцией человека, за которым уже несколько лет гонялся международный суд. Любица была подругой, любовницей этого человека. Когда-то, еще до войны, будучи инструктором по туризму, отдыхая на побережье, она познакомилась с белокурым красавцем Божидаром. Роман их начался очень ярко. Несмотря на то, что у каждого была своя семья, они быстро поняли, что прекрасно подходят друг другу.