Амаду бросил приказание, не глядя на него:
— Дать ему воды и приготовить к высадке!
Вертолет висел над Атлантикой.
С платформы по-прежнему не поступало никаких сигналов. Все это выглядело по меньшей мере странно, но медлить было нельзя. Пилот, поглядывая на приборы, нервничал не меньше, чем все остальные на борту. Запасы топлива были не бесконечны. Руки и ноги затекли, а от горячего металла, нагретого солнцем, становилось нестерпимо жарко. Казалось, что уже плавился мозг.
Огиссе процедил сквозь зубы:
— Черт, да что ж они там так долго возятся! Захватить двух белых, из которых одна баба, и то не могут! Все, хватит! Приготовиться к высадке следующим. Если через тридцать секунд ничего не произойдет и никого не будет, отправитесь вниз!
Двое солдат приготовились к десантированию, поддерживая болезненного парня. Тот очухался, но по его виду было понятно, что рассчитывать на него особенно не приходится.
«Тем лучше! — злобно смотрел на него Огиссе. — Если не справится, то мне такие не нужны. Дармоедов в моем подразделении я не держу!»
В следующую секунду резкий толчок и звон разбитого стекла заставил всех находящихся на борту упасть на пол. По вертолету открыли огонь.
— Всем встать! Нельзя на пол! Без паники! — закричал Огиссе.
В первые секунды было непонятно — откуда именно стреляли. Только когда разлетелся фонарь остекления, стало понятно, что по вертолету вели огонь с буровой платформы, то есть снизу. В том, что это — работа Мазура, сомнений у Амаду не было. Но что тогда с тремя его солдатами?
Огиссе попытался наладить оборону. Он высунулся, чтобы вычислить огневую позицию Мазура, но тут же получил пулю в плечо. Его сменил солдат-пулеметчик и в то же мгновение был ранен в ногу. Раненый пулеметчик стал палить по заброшенной платформе наугад. С вертолета казалось, что тот, кто находился внизу, стрелял с разных точек и поэтому был неуязвим. Или там засело несколько человек?
— Он что, охренел там совсем?! — закричал пилот на невидимого врага. — Мы же взорвемся!
Амаду скомандовал, зажав рукой раненое плечо:
— Да отводи же машину, болван! Отводи скорее в сторону!
Один из солдат ради любопытства прильнул к иллюминатору, чтобы посмотреть, что же там внизу происходит. В тот же миг раздался звук битого стекла, а он был убит разрывной пулей. Вместо лица у него теперь было какое-то кровавое месиво. Кровь и мозг забрызгали его «коллег», явно не прибавив им решимости и усилив панику.
Огиссе заорал:
— Идиоты! Никому не высовываться! Кто высунется, того убью сам!
Однако на этом неприятности не закончились. Через несколько секунд двигатель вертолета издал странный звук. Было такое впечатление, что вертолет поперхнулся оставшимся топливом. Тот, кто стрелял, попал-таки в двигатель вертолета.
Пилот в беспамятстве заорал:
— Командир, пропала тяга!
Огиссе категорически не хотел понимать смысла только что услышанных слов и крикнул:
— Какая тяга, что ты мелешь?! Это пропала наша доля! — и тут же добавил: — У тебя есть шанс стать первоклассным пилотом, солдат! Делай все, что можешь!
— Командир, мы же скоро упадем! — панически вопил пилот. — Я не знаю, что делать!
Огиссе пробрался в кабину сквозь лежащие вповалку на полу тела, прильнувшие друг к другу в стремлении выжить. Там он взялся за пилота:
— Делай же что-нибудь с этой адской машиной, сукин ты сын!
Пилот попытался вытянуть машину вверх и хоть как-то ее выровнять. Но непослушный борт стал крениться, и его занесло в сторону. Пилот всеми силами пытался сохранить равновесие вертолета. Однако было похоже, что его усилия тщетны. Машина отказывалась подчиняться. Командир бешено кричал пилоту:
— Сынок, я тебя умоляю, нужно отсюда как-то улететь, поднимай ее, поднимай!
— Ничего не получается! Я пытаюсь! — сквозь кроваво-потное марево вопил пилот.
Через минуту двигатель совсем отказался работать. Африканцев на борту вертолета охватила животная паника.
Внизу в отражении вод Атлантики блеснуло солнце.
— Нужно прыгать в море, пока не поздно! Мы падаем! — кричал остальным один из повстанцев.
Они понимали, что из вертолета под водой выбраться будет гораздо трудней, если это вообще возможно. Один из них тащил на себе парнишку, боящегося высоты, и говорил:
— Нужно прыгать, прыгать, ты слышишь! Мы падаем!
Не сговариваясь, повинуясь инстинкту самосохранения, товарищи по несчастью стали выпрыгивать вниз, в спасительную теперь гладь воды. Амаду и пилот последовали туда же.
Падающий вертолет с вращающимися винтами — это мясорубка в свободном полете. Винты, хотя двигатель и был выключен, вращались все равно. Все выпрыгнувшие падали почти с тем же ускорением, что и вертолет, причем летели рядом, ведь в кабине, естественно, не было трамплина, чтобы подальше отпрыгнуть. К тому же двигатель вертолета расположен вверху, прямо под несущим винтом. Поэтому в падении он нередко переворачивается вверх брюхом под этой тяжестью. Что и произошло в данном случае. Ну а рядом летели выпрыгнувшие.
Вертолет следовал за выпрыгнувшими, зловеще вращая винтами. Боевиков рубило железное чудище, еще недавно бывшее их послушной машиной. Падающая мясорубка, перевернувшись брюхом кверху, настигала людей в воздухе, и разрубленные куски тел падали в воду. Спастись в этом месиве было невозможно. Не уцелел никто.
Развалины некогда жилого помещения стояли чуть в стороне от бетонной площадки терминала. Платформа была пуста, но когда Мазур и Ольга услышали звук прилетевшего вертолета и увидели, что из него десантировались трое африканцев, они быстро направились к помещениям. Мазур опытным глазом определил, сколько именно солдат высаживалось, сколько могло находиться на борту. Подобных расчетов ему приходилось делать немало. Вариантов насчет того, кто высаживался сейчас на платформу, было немного, и все они особой радости не внушали. Короче говоря, кто бы это ни был, необходимо спрятать Ольгу как можно быстрей. Единственное место в этом помещении, где можно спрятаться, был чудом сохранившийся полуподвал.
— Идем! Быстрее! — Мазур увлек девушку за собой.
Та испуганно глядела на вертолет, круживший над платформой.
— Мишель, кто это может быть? — Она крепко, до боли сжала его руку.
— Скоро я это выясню, а пока тебе нужно подыскать безопасное место, — ответил офицер.
Мазур хотел одного: выполнить свою работу и помочь своей соотечественнице отсюда выбраться, сохранив ее и свою жизнь. Они спустились в темное помещение и быстро прошли в наиболее дальнюю из комнат.
— Так, Ольга, вот твое убежище, и отсюда — ни ногой. Поняла? — внимательно смотрел ей в глаза Мазур.