– А вещи? – воскликнул Пакито. – А машины?
– Ты лучше про голову свою подумай, а не про вещи и машины. Про то, чтобы она на плечах осталась! Хотя я никого не держу, кто хочет, может сходить за вещами. Но ждать мы его не будем, честно предупреждаю. Ну, есть желающие?
Желающих, как и следовало ожидать, не оказалось.
– Тогда за мной! Идем быстро, но осторожно. Хрен знает, может, эти гады и впереди какую-нибудь подлянку нам устроили.
Мангуст снова угадал, аж самому тошно становилось от такой предусмотрительности – про какую гадость ни подумаешь, та немедленно и случается. Минут через десять слева затрещали выстрелы. Андрей выматерился себе под нос и рванул туда. Рванул это, разумеется, не значит попер напролом. Нет, он двигался быстро, но осторожно, мысленно проклиная себя за то, что не пошел впереди, как раньше. Но что было делать – это сильно замедлило бы продвижение, а медлить было нельзя.
Пальба усилилась. Мангуст, высунувшись из зарослей папоротника, мгновенно оценил ситуацию. Под огонь угодил самый край их шеренги – Пакито и Диего. Пакито уже помочь было нечем, он сидел, прислонившись спиной к стволу эвкалипта, а на боку и груди у него расплывались по рубашке красные пятна. Все. Минус один человек. Диего пока держался. Он лежал за мощным, выступающим из земли корнем и палил в белый свет как в копеечку, не высовываясь, не глядя, куда попадает.
«Хорош вояка!» – промелькнуло в голове Мангуста. Впрочем, нападавшие были не лучше. Их было немного – человек пять всего. Ну, оно и понятно, герилья – все-таки не армия. Народу у партизан, конечно, много, но не слишком. И так, наверное, против них сегодня половина герильерос этого департамента выступили.
«Интересно все-таки, кто и как сумел это организовать?» – думал Мангуст. Пока голова была занята этим важным вопросом, тело делало свое дело. В первую очередь Мангуст сместился влево и сразу заметил бок одного из партизан, торчащий из-за дерева. В этот бок он и влепил короткую очередь. Мужик дернулся и упал – одним врагом стало меньше. Правда, Мангуста тоже засекли. С дерева, за которым он укрывался, содрало кору – кто-то опустошил полмагазина, надеясь достать самого опасного из врагов. Мангуст ответил, кажется, не попал, но зато заставил противника затаиться. Перекатился, укрылся за другим деревом. Вовремя – несколько пуль взрыли землю там, где он только что стоял.
– Обходите их с боков! – громко крикнул Мангуст, слыша сзади шум – это к месту боя подходила его команда. – Толик! Обогни их по большой дуге! Слышишь? По большой! – эти слова Мангуст прокричал по-русски, надеясь, что среди партизан нет никого, знающего язык, на котором разговаривал Ленин.
Характер перестрелки изменился. Луис, Толик и Мануэль стали заходить герильерос во фланги. Партизаны забеспокоились. Они пытались противодействовать, но без толку – все трое соратников Мангуста двигались по-умному, перебежками, от одного укрытия к другому. А прицелиться как следует герильерос не давал Мангуст – один из них сделал ошибку, высунулся из-за дерева почти на две секунды, видимо, хотел наверняка попасть в кого-то из наступающих, когда он будет следующую перебежку делать. Зря он так поступил. Мангуст без особого труда всадил ему пулю в лоб – две секунды на то, чтобы прицелиться, было для него более чем достаточно.
Оставшиеся попытались прибегнуть к классической тактике – двое стреляют, прикрывая товарища, а тот делает перебежку. Но делали они это неумело – прикрывавшие стреляли так же, как Диего. То есть совершенно не прицельно – опыт только что убитого Мангустом товарища был ими усвоен. Но именно из-за этого их заградительный огонь был совершенно неэффективен. Первый раз прикрыть перебегающего им удалось – Мангуст просто не стал переть на рожон, решил сначала присмотреться. Но, присмотревшись, начал действовать. Когда двое партизан снова начали палить, высунув из укрытия только ствол оружия, он безбоязненно высунулся из-за дерева – ему ничего не угрожало, пули вспарывали воздух и листву метрах в трех от него. И, когда третий партизан сделал прыжок из укрытия, Мангуст короткой очередью разнес ему череп.
Оставшиеся двое запаниковали. Они не могли решиться ни на что – ни на атаку, ни на отступление. Тупо торчали на местах, пока Толик, Мануэль и Луис заходили им в тыл. Вскоре Мангуст услышал громкий выстрел – такой звук издавал карабин Мануэля.
«Ну, дает старикан! – подумал Мангуст. – Молодец! Хотел бы я к его возрасту так же сохраниться!»
Последний герильерос не выдержал. Он вылетел из-за укрывавшего его ствола и с диким криком стал палить во все стороны, вертясь, как волчок. Разумеется, ни в кого не попал. Бой в лесу – не тот случай, когда могут помочь ярость и безумные вопли. Стрельба прекратилась – у него просто кончились патроны. Еще пару секунд парень остервенело давил на спуск побелевшим пальцем, явно не вполне осознавая, что произошло – видимо, действительно от страха слегка крыша поехала.
– Не стрелять! – крикнул Мангуст, кидаясь к парню – он мог послужить источником информации. Но было поздно. Диего и Луис выстрелили одновременно – и оба попали. Последний герильерос упал.
– Сказал же, не стрелять! – прорычал Мангуст. Впрочем, толку от рыка не было, и он прекрасно это понимал. Разборками убитого не поднимешь. Поэтому, вместо того, чтобы устраивать разбор полетов, Мангуст, махнув рукой, громко крикнул:
– Быстрее! Вперед! Нас основная группа догнать может, тогда уже не отобьемся! Ну, быстрее, кому сказано!
И они снова ринулись в джунгли. Мангуст прикинул – на эту перестрелку у них ушло минут пять. Да, если еще одна такая группа впереди попадется, то их могут задержать достаточно, чтобы настигли задние. Одна надежда – таких отрядов не может быть много – сельва велика, всю не перегородишь.
Чтобы максимально уменьшить вероятность столкновения с еще одним заградительным отрядом, Мангуст стал сильно забирать вправо. Человек, когда идет без ориентиров, инстинктивно уклоняется влево, просто потому, что шаг правой ногой чуть длиннее, чем левой. Этот факт широко известен, тот, кто устраивал засаду, знал о нем наверняка. Значит, скорее всего, старался заслоны слева выставлять. Но и мы не дураки – свернем специально в другую сторону.
То ли немудреная хитрость Мангуста сработала, то ли отрядов впереди больше не было, но ближайший час они шли совершенно спокойно, самым опасным попавшимся на дороге существом была крупная змея – черная, с ярко-красными извилистыми узорами по бокам. Мангуст, чуть напрягшись, даже вспомнил, как она называется – коралловый аспид. Коралловый не потому, что на кораллах живет, а как раз из-за этих ярких узоров. Аспид оказался не дурак – лезть к людям и не подумал. С шипением убрался в папоротниковые заросли. И правильно. Он, конечно, ядовит не хуже кобры, но вооруженный человек в джунглях – это и есть самый опасный зверь.
Еще через пару часов Мангуст остановился. Он был уверен, что от погони они оторвались, – ведь, как давно замечено, у беглеца дорога одна, а у преследователя сто.
– Привал, – громко скомандовал Мангуст. – Садитесь, ложитесь. Отдохнем немного, а заодно обсудим кое-что.