– Идти не смогу. И ползти тоже. – Он говорил отрывисто, с трудом. – А на себе меня тащить и не пытайся. Не вытащишь. Оба погибнем.
Толик прав. От бессилия и злости у него скулы свело – ну почему опять то же самое, почему хороший парень должен погибнуть здесь, в этих долбаных джунглях?!!
Но эмоции ничем помочь не могли. Мангуст усилием воли загнал их поглубже, заглушил. Оставил только логику, трезвый, холодный расчет. Спецназ своих не бросает – звучит этот девиз, конечно, красиво. Вот только на самом деле это не так. Если тащить раненого – нереально, то как раз бросает, такова жестокая логика боя.
– Автомат дай... – просипел Толик. – И гранату. Пока смогу – прикрою.
Мангуст коротко кивнул. Сунул в руки раненому автомат с полным рожком и положил рядом свою последнюю гранату.
– Прощай.
И Мангуст стал отползать, время от времени огрызаясь короткими очередями, не давая врагу высовываться и стрелять прицельно. Подключился и Толик, он тоже дал несколько одиночных выстрелов, не целясь, просто подняв автомат так, чтобы ствол высовывался из-за дерева. Родригес, про которого оба русских и думать забыли, последовал за Мангустом. Андрей чуть в него не выстрелил – такое зло взяло. Но сдержался. Собственно говоря, чем парень виноват? Он же действительно не боевик, не его это дело от партизан отстреливаться.
Отступление удалось. Благодаря Толику герильерос задержались – видимо, они думали, что остался как раз самый опасный из врагов. А потеряв уже троих своих, рваться вперед напропалую они не собирались. Так что хоть и совсем небольшой, но выигрыш во времени у Мангуста был.
За спиной у Мангуста послышался шорох. Он оглянулся, одновременно вскидывая автомат. Но это был Мануэль.
– Порядок, – сказал старик. – Кости здесь! – Он тряхнул своим мешком. Видимо, ради останков Мигеля свои вещи ему пришлось выбросить. – Что там?
– Плохо там, – отозвался Мангуст. В этот момент сзади грохнул взрыв.
– Конец Толику, – тихо сказал Андрей по-русски.
– Что? – спросил Мануэль.
– Отходим как можно быстрее! Там куча партизан! У нас один шанс – оторваться от них!
И, не дожидаясь ответа, Мангуст развернулся и побежал в гущу сельвы – широкой, размашистой рысью. Мануэль и Родригес последовали за ним. А проводник нет – индеец только что-то крикнул вслед убегающим.
– Что он сказал? – спросил Мангуст на бегу.
– Снова про «плохое место», – отозвался Мануэль.
Услышав это, Мангуст вспомнил про таблетки. На несколько секунд остановился, вытащил пузырек, закинул в рот сразу две капсулы, еще по две протянул Мануэлю и Родригесу.
– Пейте. И не спрашивайте, что это такое, сам толком не знаю.
Они послушались.
– Насколько мы опережаем герильерос? – спросил Мануэль, тяжело дыша.
– Минуты на три, не больше, – отозвался Мангуст. – Ходу!
И начался безумный бег по джунглям. Уже не было времени расчищать себе дорогу с помощью мачете, да и невыгодно было – этим они сами помогли бы своим преследователям, которым ни следов искать бы в таком случае не пришлось, все и так видно, ни самим себе дорогу прорубать. Поэтому ломились сквозь заросли и переплетения лиан прямо так – где удавалось, бегом, а местами чуть ли не ползком. Мангусту вспомнилась детская игра, которую очень любили девчонки во дворе, – проползание через преграду, представляющую собой хитроумно растянутую резинку. Здесь приходилось делать то же самое, пробираясь сквозь мешанину ветвей и лиан.
Спустя пару минут сзади послышались выстрелы. Похоже, это герильерос наткнулись на их проводника. Да, зря парень побоялся «плохого места». Люди опаснее. Что радовало – выстрелы раздавались довольно далеко, значит, немного оторваться удалось. Впрочем, Мангуст не тешил себя иллюзиями – как только до партизан дойдет, что их враги бегут, уже не помышляя о заслоне, они сразу прибавят скорость.
«Хорошо бы их на этом подловить, – подумал Мангуст. – Задержаться на пару минут и срезать самых шустрых. Глядишь, дальше поосторожнее пойдут, помедленнее. Рискованно, конечно, но что делать». Но пока делать это было рано. Пока герильерос и так осторожничают, значит, нужно использовать это время, чтобы оторваться от них как можно дальше.
Они бежали. Минут через двадцать сельва стала пореже, зато под ногами захлюпало. Начиналось болото. С одной стороны, когда исчезла необходимость продираться сквозь заросли, двигаться стало легче. С другой, земля под ногами была уже совсем раскисшей, это уже была даже не земля, а грязь.
Еще минут через десять бега по этому киселю Мануэль стал отставать.
– Ну, давай! – Мангуст сбавил темп, приблизился к старику. – Держись!
Старик совсем остановился. Дышал он, как загнанная лошадь, грудь так и ходила ходуном.
Мангуст осмотрелся. По его прикидкам, они опережали герильерос уже минут на десять, значит, можно дать старику минуту-другую отдыха. Хорошо, что хоть растения вокруг по-прежнему есть. В России часто бывает так, что на болотах ничего толком не растет, – излишек воды растениям тоже не на пользу, как и ее недостаток. Но здесь ситуация иная – растительность кругом по-прежнему была, только теперь это были преимущественно не деревья, а папоротники. Зато они были здоровенные, словно из фильма про какой-нибудь мезозой или юрский период.
Видимо, Мануэль тоже о чем-то таком подумал.
– Здесь урро-чьяли и живет, – еле слышно сказал он. – Тогда я ушел от него. Теперь...
– Успокойся! – с легким раздражением сказал Мангуст. – Сам же говорил, что это ночная тварь.
Мангуст поймал себя на том, что говорит об этом существе, как о совершенно реальном. Что ж, пожалуй, это было неудивительно – здесь, среди всех этих папоротников, упоминание об урро-чьяли звучало совершенно иначе, чем раньше. Как-то невольно верилось.
– Днем он тоже может напасть, так говорили индейцы, – прошептал Мануэль. – Они знают урро-чьяли. Поэтому Мотоси и не пошел с нами. Индейцы очень боятся урро-чьяли...
– Я вот, честно говоря, людей больше боюсь, – тихо сказал Мангуст. – На моих глазах люди такое вытворяли, что урро-чьяли, кем бы эта тварь ни была, показался бы милым и ласковым.
Как ни странно, именно эти слова привели Мануэля в чувство. Он встряхнул головой.
– Да. Ты прав. Я тоже видел. В конце концов, урро-чьяли сожрал Лопеса, но мне приходилось видеть, как люди гибли еще хуже.
– Ну так пойдем! А то мы тоже можем пополнить этот список!
Мануэль кивнул и двинулся вперед. Не побежал, но пошел крупным, размашистым шагом – на редкость крепок был еще старик.
Вскоре впереди показалась нескладная фигура Родригеса, который тем временем ушел вперед. Родригес стоял на каком-то возвышении. Подойдя ближе, Мангуст рассмотрел, на каком именно. В этом месте земля поднималась довольно пологим склоном. И резко обрывалась – внизу, под трехметровым примерно обрывом, текла еще одна небольшая речушка. За ней снова были папоротники, болота. Обрыв тянулся и вправо, и влево довольно далеко. Было неясно, что лучше – попытаться обойти это место или спуститься напрямик.