– Харе Кришна, харе харе! – доносилось из мощного репродуктора вкупе со звуками бубна.
Парочка офицеров Балтфлота изгалялась по полной. Стадия, когда кришнаитство вызывало смущение, была давно пройдена, и теперь Сабурова вместе со своим коллегой уже позволяли себе даже импровизацию.
– Еще немного, Катя, и мы с тобой выйдем на трассу вокруг континента, – заметил Зиганиди. – Представь, сколько бабок заколотить можно, а?
Сабурова кивнула, отрываясь от пения. Таким образом проводя время, оба исследовали западную оконечность острова – ведь, по мнению и Саблина, и адмирала, «встречу» удобней организовать именно там. Место подходило как нельзя лучше, поскольку в случае форс-мажора яхта ливийцев могла уйти в открытое море, в нейтральные воды.
– Кстати, Коля, мне рассказали, что вон там, – указала Сабурова в сторону скопления домиков недалеко от пристани, – Меркьюри и родился.
– Что, правда? – присмотрелся Зиганиди, с юных лет бывший поклонником «Куин».
– Я тебе говорю, – кивнула Катя, возвращаясь к исполнению гимнов.
Николай хотел было что-то спросить, но тут его внимание, почти случайно, приковала одна деталь. С головы какого-то белого набежавший ветер сорвал головной убор. Турист, проявив завидную реакцию, подхватил то ли кепочку, то ли панамку, и вдруг в этом человеке старлей узнал… Пятакова.
– Смотри! – кивнул Николай.
Так и есть – желанный Александр Павлович собственной персоной наблюдался там, на причале. Круизер, соответственно, замедлил ход, тем более что неподалеку имелось несколько яхт, которыми и можно было заняться для отвода глаз. Одна из них, с витиеватой надписью «Виктория», и стала первой жертвой. Уже на подходе к ней «кришнаиты» обратили на себя внимание хозяина. Увидев жизнерадостные и энергичные лица людей в оранжевых балахонах, полный человек на борту с резко поскучневшим лицом принялся объяснять, что он не нуждается в том, что ему собираются предложить. Но завывания Кати и упорство Зиганиди не оставляли выбора. В конце концов на яхте приобрели пакетик с благовониями и без сожаления расстались с назойливыми посетителями.
Тем временем Пятаков, с которого наблюдение никто не снимал, прояснил свое нахождение на причале. Прогуливаясь вдоль пришвартованных катеров и яхт, он внимательно разглядывал их.
– Похоже, подбирает себе плавсредство, – высказался Зиганиди. – Как думаешь?
– Да, не иначе, – согласилась кришнаитка Сабурова. – Что предлагаешь?
Оба взглянули друг на друга, понимая, что в таком случае вариант имеется только один.
– Надо брать его под белы ручки, пока не поздно, и точка, – пожал плечами Зиганиди.
Короткое совещание закончилось принятием обоюдного решения захватить гражданина Пятакова. В принципе все возможности для этого имелись – тот не спеша присматривался к многочисленным плавсредствам с видом знатока, никуда пока не убегая и не спеша. По большому счету, можно было подойти к причалу, пришвартоваться и за несколько минут доставить дорогого гостя на борт. Но «долго хорошо не бывает»: в простое, как стакан, дело вмешался полицейский катер, появившийся неподалеку и направившийся к цветному круизеру.
– Гляди! – толкнула Сабурова напарника локтем, указывая на нежданную помеху.
– Да вижу, – недовольно отозвался тот, – только их нам сейчас и не хватало.
И в самом деле, новоявленным кришнаитам знакомство с полицией сейчас совсем не улыбалось: мало ли что, добыча могла уйти прямо из-под носа. А главная проблема – находившееся на борту в тайнике оружие и спецснаряжение. А этого добра у группы, на совесть обеспеченной Нагибиным, хватало – и надводного, и подводного.
Приблизившись к правому борту, полицейский катер следовал рядом. Стоявший у борта полицейский настойчиво махал рукой, недвусмысленно давая знаки остановиться. Однако кришнаиты упорно делали вид, что они просто не замечают ни представителей власти, ни их сигналов. Зиганиди принял правее, а Сабурова надрывалась в исполнении своих «арий». Катер не отставал.
– Твою мать! – пробормотал Николай. – Привязались на нашу голову.
Видя, что в таком варианте круизер не остановишь, представители власти предприняли более решительную попытку познакомиться. Их катер, взревев мотором, обогнал и обогнул круизер и, зайдя спереди, заревел сиреной. Дальше прикидываться было нельзя. Зиганиди, ругнувшись про себя, остановил двигатель арендованного плавсредства.
События не заставляли себя подгонять: очень решительно настроенная пара полицейских поднималась на борт. Первым на борт вступил внушительной комплекции сержант с лоснившимся лицом цвета рубероида, за ним – его подчиненный, помельче и попроще физиономией. Коля Зиганиди, глядя на стражей закона, после некоторого перерыва снова почувствовал стыд за свой внешний вид и поведение. Российский офицер, да уж… Однако приходилось играть роль до конца, и он, расплываясь в широкой улыбке, произнес:
– Рады видеть вас на борту нашего судна! Гости – наилучшее, что может принести этот прекрасный день.
– Наилучшее, говорите? – скептически прозвучало из уст сержанта, вертевшего головой так, что казалось, она у него на подшипнике. – Что же вы не остановились сразу, раз уж мы такие желанные гости?
Он так сверлил кришнаита глазками-буравчиками, что у Николая зачесались руки прикрыть их, хоть на время.
– Так ведь мы же не сразу и заметили, – вещал Зиганиди, – мы внимания куда меньше обращаем на всякую суету… извините, сержант, на внешние проявления мира. Для нас главное – вера, а она ведь вдумчивого отношения требует. Вот я вижу, что вы люди серьезные, и хочу спросить: часто ли о главном задумываться приходится?
Но сержант охмурить себя не дал. Приподняв ладонь, полицейский остановил начавшего было «раскручиваться» Зиганиди.
– О главном мы еще поговорим. У нас к вам дело более… прозаическое.
– Слушаю вас, офицер, со всей готовностью.
– Не будете ли вы против, если мы осмотрим судно? – Полицейский не сводил взгляда, словно пытаясь прочитать на физиономии Николая какие-то скрытые, внутренние процессы.
– А что, собственно, случилось? – осторожно осведомился новоявленный кришнаит. – Мы ведь люди сугубо мирные. И я даже… не понимаю, чем мы можем заинтересовать полицию. Нет, вы не подумайте, я ничего против не имею…
– Мы вас ни в чем не подозреваем…
– Пока не подозреваем, – глухо, как из бочки, прозвучало из уст второго полицейского.
Сержант рассерженно обернулся на подчиненного, тяжелым взглядом призвав «не лезть поперед батьки».
– Повторяю, мы вас ни в чем не подозреваем, но ночью в порту была перестрелка, есть убитые и раненые. Вот мы и ищем причастных, – пояснил он, – приказ.
Зиганиди вздохнул. Обыск! Чудесно, только этого им и не хватало! Он с тоской поверх головы сержанта взглянул в сторону пирса, где обретался желанный гражданин Пятаков, и с напускным радушием-равнодушием заявил: