– Чтоб тебя! – раздраженно пробормотал Федор Ильич Нагибин, едва не отправившись носом в здоровенную лужу. Предметом беспокойства стала самая обыкновенная банановая кожура, брошенная кем-то на тротуар.
Контр-адмирал покачал головой, подумав о том, что иногда и такая вот досадная мелочь может оказаться решающей даже для такого морского волка. А что – в истории подчас случаются проколы на таких мелочах, которые и предусмотреть невозможно…
Нагибин, глянув по сторонам, перешел на другую сторону улицы. Город здесь представлял собой настоящую сеть из узких извилистых улочек, традиционных арабских каменных домов с башенками и резными воротами, маленьких магазинчиков и мечетей.
Легендирован Федор Ильич был обычным туристом. Определение «имя им легион» вполне могло относиться и к нему. Вроде бы один из тех, стандартных, ничем не примечательных, которые тысячами приезжают сюда – понежиться на теплом солнышке, поплескаться в море-океане и так далее, и тому подобное. Только вот не на праздную прогулку по городу отправился сейчас контр-адмирал. Путь его пролегал в направлении полицейского участка.
Выяснить, где находится его подчиненный, задержанный в ходе вчерашней бурной ночи, для Федора Ильича особых усилий не составило. Вопрос был в другом – как вызволять его из-за решетки…
Двухэтажное здание участка встречало посетителей ярко-желтым фасадом и сонным полицейским у ворот, неторопливо затягивавшимся сигаретой. Впрочем, видимое спокойствие было нарушено появлением перед самым носом Федора Ильича полицейской машины. Резко затормозив, автомобиль выпустил из своих недр трех служителей закона, оживленно обсуждавших какого-то «козла». Его появление тоже не затянулось. Субъекта, со свежей ссадиной на щеке, вытащили из зарешеченного отделения авто. Тот пробовал упираться и доказывать, что он оказался здесь совершенно случайно. Несмотря на разные языки и физиономии, в этот момент задержанный до крайности напоминал какого-нибудь Мишаню Тыркина из российской глубинки. Да и истории у них были похожи.
– Не виноват, говоришь? – ядовито прищурился длинный как жердь полицейский. – А кто жене голову проломил?
– Да сама она! – заорал задержанный, распространяя далеко вокруг густой сивушный запах. – Я же говорю, пол помыла, на нем и поскользнулась.
– Иди-иди, – подтолкнули его в спину. – Там разберемся.
– Не пойду! – заливался проломивший супруге голову. – К вам попадешь – уже не выйдешь.
Несмотря на скованные наручниками руки, он попытался уцепиться за машину и отсрочить свое исчезновение за дверью участка. Однако несколько точных ударов по жизненно важным органам сломали его сопротивление. Ослабевшего нарушителя под руки поволокли в здание.
«Классика жанра», – заключил контр-адмирал, выждав минуту и поднимаясь по ступенькам.
Внутри тоже все выглядело совершенно стандартно для таких учреждений. За перегородкой восседал усталый дежурный, записывавший что-то в журнал. На стенах висели портреты тех, кем очень интересовалась полиция. За некоторые из этих физиономий можно было даже получить вознаграждение – если честный гражданин сообщит о местонахождении преступника.
Часть одной из стен занимал традиционный «обезьянник». Только что привезенного пробивателя голов там не было видно – похоже, им занялись всерьез. Зато привычный набор там присутствовал – женщина неопределенных лет бомжеватого вида, пацан лет пятнадцати, явно пребывавший под кайфом, и державшийся за решетку пьянчужка.
Дежурный поднял голову, уставившись на посетителя.
– День добрый, – поздоровался Нагибин.
– Слушаю вас.
– Я пришел по поводу задержанного Сергея Грицука, – сказал контр-адмирал.
– Кого?
– Украинский турист, который был задержан вчера ночью в связи с нападением на него на катере. Я готов внести за него залог…
– А-а… так нет его здесь.
– Как нет? – изумился Нагибин.
Не хватало еще, чтобы Саблина отправили дальше по инстанции – усложнение и без того неприятной ситуации в планы Нагибина не входило.
– Так ведь уже постарались, – ухмыльнулся полицейский, – залог внесли.
– Да не может быть!
– Раз я говорю – значит, может, – веско произнес служитель закона. – Я смотрю, ваших в беде не оставляют.
– Офицер, а со мной как? – неожиданно встрял в беседу клиент из «обезьянника». – Я тоже на волю хочу.
– Если ты, урод, еще раз рот свой рази-нешь, доктор вряд ли тебе здоровье вернет! – заорал дежурный, мгновенно приходя в бешенство.
Попытки выяснить, кто же вызволил Саблина, ни к чему не привели. Дежурный отправил Нагибина к начальнику, а того на месте не оказалось.
«Ну, дела, – размышлял Федор Ильич, оказавшись на улице, – и что же теперь прикажете делать?»
Куда подевался Виталий, предстояло выяснить, но то, что он на свободе, уже было неплохо. Только проблем все равно было выше крыши. Больше всего теперь Нагибина волновали Сабурова и Зиганиди. На связь они не выходили, и сведениями о них он не располагал.
Рука Николая Зиганиди цепко сжимала рукоять лежавшего в кармане ножа. Время терять было никак нельзя, а шансы имелись, и неплохие. Хоть этот увалень и держал руку на пистолете, однако Николай практически не сомневался, что все дело займет считаные мгновения. Тем более что ретивый сержант чрезвычайно увлечен шкафом. Хитроумный ящик, правда, все никак не хотел выдавать тайны второй стенки, но продержаться долго не мог.
Надо было решаться. Николай прижал локоть, готовясь перехватить горло слишком любопытному гостю, но тут же наткнулся на предупреждающий взгляд спустившейся в каюту «подельницы». Появившаяся здесь после недолгого отсутствия Катерина еле заметно покачала головой, нахмурив брови. Весь ее вид выразительно говорил о том, что не стоит предпринимать каких-то радикальных действий. Зиганиди ничего не понимал, но решил обождать. Тем более что в четыре руки они с полицейскими уж как-нибудь справятся.
– Ага… – пробормотал сержант, все-таки подцепив край доски и сдвинув ее вправо.
То, что случилось после, для большинства присутствующих стало полной неожиданностью. На лице представителя закона, вспотевшего от приложения усилий по вскрытию потайной дверцы, последовательно отражались – радость, непонимание, разочарование вкупе с другими оттенками и полутонами. Его подчиненный так и вовсе тупо уставился в нишу, открывшуюся за фальшивой стенкой.
Зиганиди тяжело перевел дух. Однако… Ведь в одном шаге во всех смыслах был от того, чтобы взять грех на душу. Приблизившись, он с изумлением воззрился на потайное помещение, в котором… ничего не было. Нет, не то чтобы ничего – все та же цветная кришнаитская хрень – амулеты, несколько книг, колокольчики, ленты… Но ни оружия, ни аквалангов, ни гидрокостюмов! Он открыл было пересохший рот, но тут в дело вступила Сабурова.