Звонок раздался ровно в шестнадцать ноль-ноль. Аббершоу довольно улыбнулся: он сам всегда отличался пунктуальной точностью и ценил это качество в других.
– Я рад приветствовать вас, мистер Аббершоу. Прошу прошения, но я не слишком хорошо владею вашим языком, а вы, наверняка, не сильны в абхазском. Не возражаете против русского языка? Мой референт сказал, что вы им превосходно владеете. Вот и замечательно! Мы встретимся у меня, на госдаче. Почему не у вас? Видите ли, я бы не хотел афишировать нашу встречу, а в Сухуми меня знает каждая собака. И не только собака. Нет, не подумайте чего дурного, род моих, скажем так, занятий известен мало кому, но просто как доброго соседа и примерного семьянина меня знают слишком многие. Тем более в гостинице «Лазурная». Мы сделаем так. Через пятнадцать минут у главного входа гостиницы будет машина, синий «Шевроле». Мой шофер, естественно, не знает вас в лицо, поэтому будьте столь добры, скажите ему кодовую фразу. Ну, например: «Здесь так же влажно, как в Лондоне, но в Лондоне несколько прохладнее». Вас это устраивает? – голос в трубке буквально источал любезное желание услужить.
Черта лысого Эндрю Аббершоу это устраивало, слишком дешевой шпионщиной отдавало, но других вариантов экстренной встречи не просматривалось... Кроме того, он прекрасно понимал: Речуа боится, что Аббершоу будет записывать их разговор, а там, на госдаче, в своем гнезде у абхаза наверняка есть глушащая запись аппаратура. Но, к счастью, такая аппаратура, причем самая современная и портативная, имеется и у него, так что Айас Саидович, буде он сам попытается использовать скрытые микрофоны, тоже успеха не добьется.
– Устраивает. Выезжайте, – вежливо произнес англичанин и положил трубку на рычаг.
Госдача на окраине Сухуми произвела впечатление даже на всегда невозмутимого Аббершоу. Еще бы! Белоснежный двухэтажный особняк, стоящий в глубине громадного сада, был построен еще в тридцатые годы прошлого века, при легендарном Несторе Лакоба. Тогда средств не жалели, а вкус у архитекторов и строителей был не чета нынешним. На этой даче сам Иосиф Виссарионович бывал, это вам не шутки! Сейчас, правда, сад выглядел изрядно запущенным, а на белых стенах особняка виднелись следы от пуль: все никак у нынешних хозяев не доходили руки ликвидировать следы перестрелок девяносто третьего года. Тогда госдачу брали штурмом, выбивая засевший в ней отряд «Мхедриони».
Расположились в саду, в густо увитой виноградными лозами беседке, рядом с небольшим фонтаном. Попытка Айаса Саидовича показать, что такое настоящее абхазское гостеприимство, провалилась. Аббершоу вежливо, но непреклонно отказался от застолья. Абхазские национальные блюда у него уже поперек глотки стояли, кроме того, англичанин очень ценил свое время и предпочитал сразу взять быка за рога. Значит, стиль общения должен быть чисто деловым, тосты отложим до того времени, когда добьемся положительных результатов. Поэтому на плетеном столике, разделявшем собеседников, стоял лишь графин с охлажденным кроваво-красным вином и блюдо с инжиром, виноградом и айвой.
– Уважаемый мистер Аббершоу, – Айас Саидович улыбался с нежностью бабушки, нашедшей потерявшегося внучка, – будьте столь любезны, уточните, кого вы представляете?
– Охотно, – англичанин тоже заставил себя изобразить улыбку. – Я руководитель внутренней службы безопасности российского представительства Би-би-си. Так что вы легко можете догадаться о причинах, по которым я решил встретиться с вами. Мы очень негативно реагируем на неприятности, происходящие с нашими сотрудниками. Сразу скажу, что к людям, которые оказывают нам помощь, мы испытываем чувство благодарности. Которое может быть выражено в конкретных суммах твердой валюты.
«Отлично! – подумал Речуа. – Шайтан меня заешь, если ты, дорогой мой, работаешь только на Би-би-си, но это не суть важно. Самое главное: англичанин первый заговорил о деньгах! Это разные вещи: сам ты пришел наниматься или к тебе приходят и просят об одолжении. Совсем разное вознаграждение получается за один и тот же труд!»
– Так вы считаете, что я, скромный советник по вопросам природоохраны и природопользования, – Айас Саидович тонко улыбнулся, – смогу помочь вам?
– Вот именно так я и считаю, – ответная улыбка Эндрю Аббершоу была весьма ироничной. – Кстати, как вы, господин скромный советник, оцениваете обстановку в регионе? Не удивляйтесь, мой вопрос имеет непосредственное отношение к теме нашей беседы.
Айас Саидович понял, что английский джентльмен прекрасно осведомлен о роде его истинных занятий. Что ж, тем лучше! Он хочет знать, что, на взгляд Речуа, происходит сейчас в Абхазии и около нее? Извольте.
– Без уважения к себе, без веры в собственные силы нация существовать не может, она просто рассыпается, как сахар из прохудившегося пакета – она вымрет, – начал Айас Саидович. – Поэтому мы не можем и не должны уступать грузинам. Если хотите, называйте это сепаратизмом, но реально мы имеем дело с инстинктом самосохранения народа. После девяносто третьего года мы почувствовали свою силу, и теперь в обозримом будущем спада напряженности ожидать не приходится. Народная гордость не позволит.
Эндрю Аббершоу внимательно слушал толстого, потного человека с физиономией Лаврентия Берия и думал, что шеф абхазских спецслужб кто угодно, но только не дурак. Оценки и характеристики, которые давал Речуа людям и ситуациям, в которых люди оказывались, были точными, емкими и лаконичными.
– Российские миротворцы, по сути, ничего не могут сделать и ничему не могут воспрепятствовать. Им не остановить вспышек насилия как с нашей, так и с грузинской стороны, – Речуа картинно развел руками, завершая свою импровизированную мини-лекцию. – Ведь мало того, что полное замирение враждующих сторон потребовало бы полномасштабной войны, так это получилась бы война, которую невозможно выиграть! Там, в Москве, это прекрасно понимают. Афганский и чеченский уроки не прошли даром. Они несколько раз крепко обожглись, а даже кошка, разок усевшись на горячую плиту, больше на нее не сядет. На холодную, кстати, тоже.
Аббершоу рассеяно кивнул, подумав, что услышанное им от Речуа в общих чертах совпадает с точкой зрения их аналитического отдела. Напряженность в этом регионе, без всякого сомнения, выгодна Великобритании. Нежелательно, чтобы угольки грузино-абхазского костра подернулись пеплом. При необходимости можно и бензинчику плеснуть.
– Ваши рассуждения, бесспорно, интересны, – сказал он, улыбнувшись на сей раз благожелательно, – и показывают высокий уровень ответственности и компетенции. Поэтому вы, господин Речуа, не можете не понимать, что когда у вас начинают исчезать западные журналисты, это только усугубляет ваше и без того шаткое положение. Ведь международное сообщество по-прежнему не торопится признать вас! Еще одно соображение: инвестиции в туристический и гостиничный бизнес здесь, в Абхазии, могли бы стать сверхдоходными, а потому и очень привлекательными. Но всякого рода трагические инциденты пугают возможных вкладчиков! Так что вы думаете о судьбе пропавшей съемочной группы?
Айас Саидович некоторое время молчал. Намек англичанина он понял слету: недаром в абхазских «коридорах власти» упорно циркулировали слухи о неких гипотетических западных, в частности и английских, инвесторах, которые готовы помочь в деле возрождения санаторно-курортной инфраструктуры страны. Наверняка у мистера Эндрю Аббершоу есть какой-то выход на этих людей, и от его мнения многое может зависеть. А чем успешнее станет возрождаться и развиваться туристский бизнес, тем полнее будет кормушка для него, Айаса Речуа! Но Аббершоу ставит условие: ему нужна информация о двоих пропавших соотечественниках. И, возможно, дальнейшая помощь. Но выкладывать все козыри на стол? Э-э, нет! Кое-что придержать нужно.