Надо сказать, что и грузин есть за что упрекнуть, не бывает в подобных конфликтах такого, чтобы лишь одна из участвующих сторон была воплощением абсолютного зла. Грузины в заметном количестве появились на этих землях сразу после Великой Отечественной войны, когда Сталин переселял семьи грузинских фронтовиков в район Колхидской низменности. И с той поры абхазы стали ощущать себя на своей же земле людьми второго сорта... Взаимные обиды накапливались, пока не превысили некую критическую массу, вот тогда и полыхнуло так, что никому мало не показалось. В межэтнических конфликтах по-другому не бывает.
Пока существовал Советский Союз, удавалось поддерживать какую-то стабильность, но стоило ему рухнуть... Что говорить: развод в обычной семье и то сопровождается порой битьем посуды и прочими неприглядными проявлениями вражды бывших супругов, а уж когда разваливается громадная империя!..
И ведь вот что интересно: каждый по отдельности грузин или абхаз в большинстве своем вполне приличные люди, симпатичные даже, одно знаменитое кавказское гостеприимство чего стоит. Так что ж у них, когда вместе соберутся, натуральный бардачина получается, да еще с кровью?
Не надо быть выдающимся военным специалистом, чтобы, посмотрев на карту Абхазии, понять всю стратегическую важность Гальского района для непризнанной республики. Двойной удар через Колхидскую низменность и через соседнюю Аджарию, – а батумское руководство заявило, что при необходимости не откажется пропустить через свою территорию грузинские войска, – оставляет абхазам мало шансов на сопротивление. А если дополнить сухопутную операцию морским десантом, то оккупации Восточной Абхазии не избежать. Тогда грузины могут дойти и до Сухуми, если не дальше, вплоть до Псоу.
Допустить этого категорически нельзя, потому что в стране неминуемо начнется партизанская война, выиграть которую реально, только если уничтожить поголовно всех абхазов. Двадцатый век наглядно продемонстрировал: не выигрываются партизанские войны, да еще с этническим окрасом. И начнется опять кровавая мясорубка и неразбериха, как тринадцать лет назад. Тогда огонь войны удалось погасить колоссальными усилиями международного сообщества, но лучше всего – не допускать вспышки, из которой пламя разгорается, это вам любой пожарный скажет.
Поэтому-то в Гальском районе присутствует контингент российских вооруженных сил, миротворцев под эгидой и с мандатом ООН.
Только вот нашим, с некоторых пор, «друзьям» из так называемых цивилизованных стран, Организация Объединенных Наций не указ. Сразу вспомнишь добрую русскую пословицу: «Сбереги меня, Господь, от друзей, а с врагами я как-нибудь сам справлюсь!» Каких только гадостей не прочтешь в западных газетах про наших миротворцев, да и вообще про нашу страну. Как же! Имперские амбиции, жандармские замашки. Складывается порой впечатление, что холодная война до сих пор не закончилась.
Так она и не закончилась, просто перешла в другую фазу и стадию. Кому это там, на Западе, нужна сильная и авторитетная Россия? Что-то не видать таких. Пропагандистские атаки на Россию в стиле откровенно «черного» пиара не только не ослабли за последние пятнадцать лет, а как бы не усилились.
Ох, как много нам нехорошего вдували в уши про нашу страну! Иногда, – часто! – создается впечатление: кому-то ужас как хочется, чтобы мы поверили: вся наша история – это длинный перечень потерь и поражений. А стоит ли так, с ходу, верить?! Не лучше ли вспомнить цитату из дедушки Крылова: «Чем кумушек считать, стыдиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться?» Право ведь, лучше! Хотя бы вспомнить о том, что тридцать миллионов крепостных крестьян были освобождены без гражданской войны.
И что, это не успех реформ Александра II? Ведь в той же самой Америке не смогли освободить вдесятеро меньшее число негров-рабов без общенационального кровопускания. До сей поры свою гражданскую войну вспоминают.
Но, что бы ни кричали горячие головы по обе стороны разделительной линии, как бы ни изгалялась западная пропаганда, а выполняют наши парни самую благородную миссию: не дают соперникам сцепиться в смертельной схватке. Это трудная и опасная служба, потому что желающие сцепиться и поквитаться за прошлые обиды не переводятся, они исповедуют простенький принцип: «Двое дерутся – третий не мешай!», а им наши русские парни как раз не дают вволю подраться. Поэтому случаются, увы, и обстрелы позиций миротворческих сил, а уж про оскорбления и провокации говорить нечего: бытовое явление.
Возможно, поэтому в абхазских населенных пунктах, том же самом Гали, миротворцы не квартируют: среди абхазов встречаются люди, очень недоброжелательно к ним настроенные. Военные городки как-то предпочтительнее!
В один из таких городков около Гали и прибыл теплым абхазским вечером Александр Селиванов с документами, подготовленными для него по приказу генерал-майора Барецкого. Документы были самые настоящие: капитан Селиванов назначался новым начальником разведки миротворческого контингента, его предшественник на этой должности был срочно отозван в Москву. Так что залегендирован Александр был отлично, не подкопаешься!
Александр неторопливо шел по территории военного городка, привычно узнавая приметы армейского быта. Вон палатки для рядового состава, сборные щитовые домики офицеров, дизель-генератор пыхтит, две полевые кухни трубами дымят. Так, а где же здесь собираются господа офицеры? По опыту Селиванов знал, что один из домиков в таких городках непременно превращается в что-то типа офицерского клуба. Так, чтобы можно было в свободное от служебных обязанностей время с коллегами пообщаться, газеты свежие прочитать, телевизор посмотреть, попить чаю, кофе, а когда и чего покрепче. Селиванов прошел через утоптанный до каменной твердости плац. Ага, ему сюда. В штаб части, чтобы выполнить все официальные процедуры вступления в должность, он еще успеет. Сперва надо познакомиться с новыми сослуживцами, да и пораспрашивать кое о чем.
Встретили его тепло и радушно. Здесь, в чужой, как ни говори, стране все русские офицеры считают себя братьями. Кроме того, умел Александр Селиванов становиться, в случае надобности, на редкость обаятельным человеком. Тут же организовали скромное застолье. Появилась откуда-то трехлитровая банка с молодым розовым вином местного производства, бутыль с чачей – виноградным грузинским самогоном. Скромная закуска: жареная с собственном соку ставрида, лепешки свежего лаваша, козий сыр, помидоры, яблоки, айва. Проголодавшийся Александр с удовольствием выпил, закусил и, откинувшись на спинку скрипучего стула, достал пачку сигарет. Познакомились? Ну, и слава богу! Нормальные ребята...
В такого рода компаниях разговор после третьего стопарика обычно приобретает несколько сумбурный и хаотический характер, чача все-таки – в ней полновесные семьдесят градусов. Все стараются высказаться, не особо слушая соседа за столом.
Но у Селиванова была сверхзадача, он на грузинскую самогонку особо не налегал, предпочитая легкое молодое винцо. Исподволь, осторожно, Александр задал сотрапезникам несколько вопросов, смысл которых сводился к следующему: «А как там, про Андрюшу Василевского, ничего не слышно? Вроде он у вас в части служил, или где-то рядом. Откуда я его знаю? Да так... Приходилось пересекаться на самых разных дорожках. К тому же когда-то вместе в академии учились, давно не виделись с тех пор. А тут слухи всякие: не то он пропал куда, не то убили, не то дезертировал. От Москвы до вас, друзья, далеко, переврут все. Кто его знает, чему верить? Но парень был геройский!»