Суламифь, стоя на некотором отдалении от окна, наблюдала за хамасовцами. Те лежали, не предпринимая пока никаких действий. Нарываться на пулю никому не хотелось, особенно после недавнего точного выстрела Локиса. Да и чего соваться, если, по их мнению, люди, засевшие в гараже, все равно ничего другого, кроме как сдаться, не придумают? Что происходило по сторонам от гаража, Гоц не видела. Обзор был все же ограничен. Окинув еще раз взглядом территорию и насчитав пятерых террористов, находящихся в поле зрения, она отвернулась и искоса посмотрела на Владимира, который осматривал установку.
– Думаю, что работает, – наконец изрек он, убедившись, что установка в полном порядке, – боекомплект имеется, хоть сейчас залп давай. Да вот толку от нее нам никакого…
Увидев, что Суламифь за ним наблюдает, Локис вскинул голову и посмотрел на девушку. Та, немного смутившись, опустила взгляд. Ее щеки вспыхнули легким румянцем.
– Скажи мне, – спросила его Гоц, продолжая рассматривать предметы, лежащие на полу, не поднимая глаз на Владимира, – а какой ты представляешь себе ту девушку, с которой общаешься по Интернету? Сможешь описать ее? – произнесла она, еще более замявшись под пристальным взглядом Локиса.
Сержант недоуменно уставился на собеседницу, нашедшую время и место задавать такие странные вопросы.
«Хотя, – подумал Локис, – у женщин вообще логика своеобразная. Это мы, мужики, головой думаем, а они – сердцем».
Именно так когда-то говорила ему Аня, и эти слова Владимир вспомнил сейчас, когда за окном расположился враг, готовый открыть огонь в любое мгновение…
– Трудно сказать, – ответил сержант. – Какая? Я думаю, можно много хороших качеств приписать ей. Мы ведь только переписывались. Да и зачем тебе это?
– Но ведь ты ее помнишь совсем маленькой и давно не видел, мало ли кем она теперь стала? Чем занимается? Не боишься, что попросту дурит тебе голову? – ушла от ответа Суламифь, задав очередной вопрос.
– Не знаю, – сказал Владимир, не понимая, к чему клонит собеседница.
«А вообще она права, и я действительно практически ничего не знаю о своей подружке, которую помню совсем девчонкой с длинной косой и огромными глазами», – подумал сержант.
Он вдруг поймал себя на том, что образ Катрин как-то потускнел, и его израильская коллега Гоц в последнее время заняла нишу в его мыслях. За время их общения с Суламифью его ненавязчиво тянуло к этой израильтянке. Ее жесты, походка, звонкий тембр ее голоса – все нравилось ему.
Владимир вновь почувствовал на себе взгляд девушки. Она как-то иначе, по-особенному, рассматривала его. Не так, как в первый раз при встрече…
Суламифь также пребывала в непростых размышлениях. Несмотря на то что сейчас было совсем не до этого, она решила кое-что сказать Локису. Некоторое время девушка колебалась, а сейчас, ведя с собой только ей одной понятную внутреннюю борьбу, Гоц наконец-таки решилась.
К этому ее толкали и внешние обстоятельства. Выглянув еще раз в окно и заметив, что количество «дружественно настроенных» хамасовцев возросло, она поняла – это конец. Уже не уйти, не вырваться! Достав из складок одежды гранату, девушка молча подошла к Локису, стоявшему рядом с установкой. На полке, прикрученной к кирпичной стене, лежала бобина проволоки метров десять длиной, рядом были разбросаны инструменты и моток изоленты. Ее и взяла в руки Суламифь. Размотав изоленту, она ловкими движениями прикрутила гранату к установке. Покончив с этим, она вновь взглянула на Локиса, который, словно очнувшись от сна, принялся снова осматривать стены и пол гаража, ища что-нибудь похожее на выход.
– Нам не спастись, – негромко произнесла Гоц. – Ты знаешь, Владимир, я хотела тебе сказать…
Сержант, продолжая ходить по гаражу, внимательно разглядывал пол и ковырял ножом, найденным на полке в гараже, подозрительные пазы либо выступы.
Не дав ей договорить, он произнес:
– Не умирай до расстрела! Потом все скажешь! Меня, Суламифь, в данный момент другой вопрос мучает. Ну, вот скажи мне, каким это образом хамасовцы появились в доме?
Локис был настроен во что бы то ни стало выбраться из этого чертового гаража и ни о чем другом сейчас говорить не хотел. Суламифь вздохнула и решила не продолжать.
– За ним же постоянно велось видеонаблюдение с помощью беспилотника. А? Да и Абуиси как-то же отсюда испарился. Или улетел… Но скорее всего первое, потому как крыльев у него за спиной я не видел! – шутливо добавил Локис и принялся дальше исследовать пол гаража.
Прохаживаясь вдоль дома Омара, Юсуф покуривал сигару, периодически поглядывая на часы. Время ультиматума подходило к концу, а он вдруг задумался о своей заветной мечте.
Как-то недавно побывав на яхте «Wallypower 118», он уже не смог забыть этого. Чудесное судно, ставшее с недавнего времени навязчивой мечтой Юсуфа, было поистине великолепным. Среди прочего яхту отличало то, что она могла преодолеть недоступный для большинства яхт барьер в шестьдесят узлов. Как изнутри, так и снаружи судно выглядело безупречным – спокойная цветовая палитра, прямые линии, много стеклянных поверхностей, прямоугольные окна. Ни мачт, ни лебедок, ни парусов, ни антенн – вообще ничего из того, что принято размещать на палубе. Все было спрятано – яхта полностью отвечала требованиям времени.
«Куплю, – думал он, – обязательно…» Иногда Юсуф просыпался по ночам, размышляя о ней. Это чудо техники и дизайна не давало ему покоя.
Вздохнув, боевик отогнал от себя мечты – на время. На его напряженном грозном лице отразилось нетерпение. Сделав последнюю затяжку, Юсуф снова взглянул на часы. Все, время вышло. Пять минут, данные им на размышление, истекли. Кинув окурок под ноги, Юсуф втоптал его в землю толстой подошвой армейского ботинка, щурясь на гараж, в котором прятались враги. Боевики, словно верные псы, посматривали в сторону своего командира, готовые по первому же приказу ринуться в бой.
– Что решили? – еще раз выкрикнул командир группировки. – Эй, вы. Отвечайте, я не собираюсь играть с вами в кошки-мышки!
Ответом ему была лишь тишина, окутавшая гараж, смотревший на людей пустыми, безжизненными глазницами выбитых окон.
– Убить их, – ровным, не содержащим эмоций голосом отдал Юсуф команду к штурму.
Взрывать гараж командир, конечно же, не собирался. Установка пришлась бы очень кстати для одного дельца. К тому же количество небедных знакомых, готовых платить ему хорошие деньги за обстрелы Израиля, в последнее время заметно увеличилось. Купить свою установку денежных средств не хватало, ну а даром, естественно, никто не предлагал.
Со всех сторон к гаражу потянулись люди с автоматами. Одни заходили по сторонам, другие, чуть пригибаясь, двигались с фасада, представляя собой хорошие мишени для спецназовцев, прячущихся внутри постройки. Мускулы на лицах боевиков были напряжены до предела, напоминая застывшие маски. Страх перед командиром гнал вперед, страх перед смертью инстинктивно вжимал головы в плечи, а ноги подгибал к земле. Каждый из нападавших прислушивался, пытаясь уловить хотя бы шорох или звук, идущий от гаража. Напряжение достигло предела, перейдя грань которого организм перестраивается, чувство страха уходит, оставляя лишь опустошенность, и человек, как марионетка, выполняет все, что от него требуется.