Олигарх принялся осматриваться и буквально засыпал вопросами капитана Чена и вахтенного помощника. В процессе экскурсии Лопухин вытащил обоих на крыло мостика и туда же позвал рулевого.
Костя выждал еще секунду и метнулся с отверткой к гирокомпасу. Отвинтив небольшую крышку, он сунул отвертку внутрь и за несколько секунд поменял местами два разноцветных проводка. Стрелка гирокомпаса дрогнула и провернулась на тридцать градусов.
Поставив крышку на место, Кудинов взглянул на карту и спустился в свою каюту. На вычисления у него ушло около трех минут. После этого он взял в руки запасной секстант и принялся портить очень точный и дорогой прибор.
Сделать это было не так просто, но в конце концов Костя провернул лимб на нужное число градусов. Сунув секстант под рубашку, он поспешно вернулся на мостик. Лопухин с капитаном Ченом, вахтенным и рулевым продолжали беседовать на крыле мостика, осматривая установленные там навигационные приборы.
Костя положил секстант на место и подал знак телохранителю. Телохранитель кашлянул, и уже через минуту Лопухин спросил, как штурман определяет местоположение судна. Капитан Чен ответил, что при помощи секстанта. Рулевой метнулся на мостик и вынес на крыло прибор.
– Так-так, – сказал олигарх. – А как этой штукой пользоваться?
– Осень проста, – услужливо подался вперед капитан Чен. – Проста берес и смотрис вот сюда на светило.
– А ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Лопухин.
Взяв секстант в правую руку, он приложил окуляр к глазу и попытался навести прибор на склонившееся к горизонту солнце. Поворачиваясь, олигарх наткнулся на перила, качнулся и не удержал секстант в руках.
– Черт! – вскрикнул олигарх.
В последнюю секунду он попытался исправить свою ошибку, поймав прибор в воздухе, но не смог. Кувыркаясь и поблескивая в лучах солнца, секстант пролетел мимо борта и плюхнулся в море.
– Ну что ты скажешь? – в досаде всплеснул руками Лопухин. – Как же вы теперь без этого секстанта-то? Что ж теперь будет?
– Нисего не будет, гаспадина судовладелес, – расплылся в улыбке капитан Чен. – У нас ес запасной. Будете смотреть, как работает он?
– Нет-нет, – замахал руками олигарх. – Лучше объясните мне, как действует вот это...
Как и было договорено, олигарх отвлекал Чена с вахтенным и рулевым еще минут десять. Два с половиной часа назад Костя поменял местами провода исполнительного механизма гирокомпаса, вследствие чего стрелка отклонилась на тридцать градусов. Теперь она снова встала на место, и отвлекал Лопухин членов экипажа для того, чтобы никто из них не заметил столь резкого изменения показаний.
Делая с умным видом записи в блокноте, Костя поглядывал на часы. Когда с момента остановки судна прошло двадцать минут, он закрыл блокнот и незаметно кивнул телохранителю. Телохранитель снова кашлянул, и Лопухин начал сворачивать свою экскурсию по мостику.
Двадцати минут было вполне достаточно для того, чтобы течение развернуло дрейфующее судно на тридцать градусов. Теперь ни капитан Чен, ни вахтенный, ни рулевой ничего не могли заподозрить.
Едва Лопухин покинул мостик, Кудинов приказал капитану Чену запускать главный двигатель и ложиться на новый курс. Когда судно набрало номинальную скорость, Костя и капитан Чен покинули мостик.
Один направился в каюту Лопухина, а другой – в свою...
Оказавшись в своей каюте, капитан Чен мгновенно преобразился. Стерев с игрушечного лица улыбку, он быстро и настороженно огляделся.
Следов обыска в каюте не было. Чен облегченно вздохнул и двинулся к столу. Сняв фуражку, он взял аудиоплеер с наушниками и отправился с ним в санузел.
Заперев дверь, капитан в наушниках присел на крышку унитаза. Штекер наушников он вставил в замаскированное под умывальником гнездо.
Через три минуты Чен выдернул штекер, сунул его обратно в плеер и поднялся. Лицо капитана выражало крайнюю степень озабоченности.
Спустив в унитазе воду, капитан вернулся в каюту и положил плеер на место. Какое-то время он колебался, стоя у стола, а потом снова направился в санузел.
На то, чтобы извлечь из тайника прибор, очень похожий на электронную игру «Тетрис», у китайца ушло не больше двух минут. К электронным играм прибор никакого отношения не имел. Стоил он столько же, сколько хорошая иномарка.
Немного подумав, Чен сунул прибор в трусы, поправил рубашку и повернулся перед зеркалом. Брюки спереди немного оттопыривались, но, чтобы заметить это, нужно было приглядываться специально.
Нацепив фуражку, капитан Чен направился к двери каюты. Перед тем как выйти в коридор, он на миг замер и вдруг превратился в улыбающегося китайского болванчика...
– Ну что? – спросил Лопухин, когда Костя оказался в его каюте.
– По-моему, Чен ни о чем не догадался.
– Вот видишь, а ты говорил... Сколько километров составила ошибка?
– Двадцать пять, – сказал Костя. – Это чуть меньше тринадцати миль.
– А это не мало?
– Нормально. Тринадцать миль в море, это как двести километров на суше.
– И они ни о чем не догадаются?
– С секстантом, который я подправил, нет. На этих широтах ошибка в определении местоположения будет колебаться в пределах одиннадцати-пятнадцати миль. Это – нормально.
– Здорово ты все провернул, – потер руки Лопухин.
– Как сказать, – задумчиво проговорил Костя. – Пока это сработало, а там посмотрим.
– Какие у нас теперь планы?
– К утру выйдем на точку, сделаем пробный забор грунта. Если попадется что-то интересное, я спущусь и посмотрю.
– Понятно, – сказал Лопухин.
– Пойду займусь дыхательными аппаратами.
– Ага, – кивнул олигарх. – Помощников не надо?
– Да нет, – сказал Костя. – В этом деле лучше без помощников. Одна небольшая ошибка – и ты меня, Лопухин, больше не увидишь...
Выглянув из надстройки, капитан Чен невольно вздрогнул. В шезлонге у дымовой трубы сидел один из охранников Лопухина. Рядом с ним стоял автомат Калашникова с подствольным гранатометом.
При появлении Чена охранник повернул голову и уставился на капитана. Под его пристальным взглядом китаец моментально вспотел. С большим трудом сохранив самообладание, Чен прошел к трапу и начал подниматься на навигационную палубу. Располагалась она в передней части надстройки на крыше мостика и была самым высоким местом судна, если не считать верха дымовой трубы.
Поднимаясь по трапу, капитан повернулся к охраннику спиной. Ему очень хотелось оглянуться, но он понимал, что делать этого нельзя.