Когда к победителям присоединились Малыш и Тритон, Поручик с помощью Деда уже вскрыл ящик. Нужно было разобраться на месте – шла группа на задание или уже возвращалась, заложив взрывчатку.
А сверху уже спускались Кэп и Марконя. Кэп окинул взглядом поле боя, взглянул на Деда. Тот жестом указал на Поручика. Кэп сжал кулак и показал большой палец. Поручик учтиво поклонился. Он и сам знал, что поработал хорошо, но похвала начальника еще никому не портила настроения. Кэп показал знаком, что нужно собрать оружие и извлечь из убитых «гвозди».
Дед открыл ящик. Тот был пуст, но не совсем. Взрывчатки в нем действительно не было, значит, аквалангисты Глока успели где-то ее заложить и возвращались. Дед извлек из ящика довольно странный прибор. Он был похож на дрель или на ручную дисковую пилу «болгарку» с насаженной на вал круглой щеткой. Щетина состояла из металлической проволоки. Спецназовцам прибор был хорошо знаком, сами таким часто пользовались при минировании кораблей противника.
Это был скребок – машинка для чистки днища судна от ржавчины и обрастания. Но подводные диверсанты пользуются им не для ремонта, а наоборот, чтобы расчистить на поверхности металла небольшую ровную площадку и закрепить на ней магнитную мину. Или мину на присоске.
Теперь можно было в любой момент ждать взрыва. Кэп знаками дал команду на подъем. Благо – глубина небольшая и пловцам не нужно было делать остановок для того, чтобы избежать баротравмы. Вынырнув на поверхность, бойцы, не сговариваясь, обернулись в сторону «Дайаны» и замерли. Но сухогруз как ни в чем не бывало продолжал мирно покачиваться на волнах.
Бойцы выбрались из воды и поднялись на борт «Альтаира».
– Какие ощущения, Поручик? – спросил Кэп. – Когда ты их мочил, понял, что это за публика? Профи или любители?
Голицын скривил рот и покрутил в воздухе растопыренной пятерней.
– Так, ни то ни се. Профессионалы, но весьма среднего уровня. Скорее всего, наемники. В бою никакие, но, возможно, специалисты в минировании.
Кэп нахмурился:
Думаешь, они все-таки заминировали «Дайану»?
– Однозначно. А что же они, по-твоему, там делали?
– Надо будет поставить в известность американцев, – вздохнул Кэп. – Как-никак одно дело делаем.
Поручик принялся стаскивать с себя гидрокостюм.
– Лучше скажи Омару, чтобы запустил движок и отошел подальше от «Дайаны». Вдруг они прямо сейчас ее взорвут?
Кэп вздохнул.
– Да уж, хрен их поймет! Сколько же там всякой дряни собралось! Пираты, исламисты, наемники Глока. Может, и еще кто-то такой, о ком мы даже не догадываемся.
И тут рвануло. Подводный взрыв прозвучал глухо. Вода содрогнулась, в воздухе тоже ощутимо прошла горячая волна. Но «Дайана» даже не покачнулась. Зато эсминец «Мак-Каски», мирно дрейфующий неподалеку, вдруг стал быстро уходить носом под воду.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Кэп.
Поручик озадаченно почесал затылок. Потом ответил:
– Он утонул.
* * *
Собравшиеся на палубе «Дайаны» пираты встретили взрыв американского эсминца восторженными криками. Абдулла с интересом наблюдал за тонущим кораблем. Вдруг он почувствовал, как на его плечо сзади легла рука. За его спиной стояла Фатима.
Абдулла глупо ухмыльнулся:
– Ты где была? Тут фоторепортер приезжал, меня фотографировал. Я бы хотел, чтобы он нас вместе снял. Кто знает, что с нами дальше будет?
К концу фразы его веселость куда-то улетучилась. Но Фатима как будто вообще не слышала, что он сказал. Или не слушала.
– Некогда ерундой заниматься, идем со мной. – Она заявила это столь же безапелляционно, как и в первый день их знакомства.
– Подожди. – Он задержал ее.
– Что еще? – недовольно поморщилась она.
– Вот, это тебе…
Абдулла протянул руку к ее запястью и защелкнул простенький серебряный браслет-цепочку. Сам браслет был изъят у пленного кока. В судовой мастерской Абдулла собственноручно – механик как-никак – сделал на пластинке браслета гравировку «Абдулла и Фатима».
Неожиданно серовато-бледная кожа на лице негритянки сделалась густо-пунцовой. Абдулле показалось, что она борется с желанием сорвать злосчастную цепочку и выбросить в море. Но сдержалась, повернулась к Абдулле и засмеялась:
– Ладно, пошли.
Абдулла пожал плечами и последовал за ней. Он не умел перечить этой бесцветной девчонке. Она снова повела его в грузовой трюм.
С капитанского мостика за ними с интересом и надеждой наблюдал Наход Али. Он думал о том, что если бы удалось женить Абдуллу на Фатиме, то, возможно, он, Али, стал бы наследником Белого Гассана. От приятных размышлений его оторвал голос Шарифа.
– Люди Глока, которые ходили взрывать американский эсминец, не вернулись.
Наход Али пожал плечами:
– Но ведь эсминец взорван, значит, они сделали свое дело. Как гласит древняя сомалийская поговорка: «Если стрела попала в цель, жалеть, что она не вернется в колчан, может только очень глупый или очень жадный человек».
«Да? Это ты Глоку расскажи, про глупого и жадного», – с досадой подумал Шариф.
Он обиделся, но виду не показал. В сущности, ему было наплевать на людей Глока. Ему, собственно, было наплевать и на своих людей. Негритос прав, люди для того и нужны, чтобы их использовать. Он беспокоился не о них, а о себе. Как они погибли? Взрыв застиг их под водой или перехватили американцы? И как теперь с Глоком объясняться?
Этот вопрос беспокоил Шарифа не из пустого любопытства. Он ждал прибытия на «Дайану» Бараки. Вместе они должны были забрать бонус от господина Гореславского – «ядерный чемоданчик». С Баракой должен был приехать и представитель сомалийских исламистов Тахир Муса. Ни пираты, ни Тахир, ни Глок про бонус ничего не знали и знать не должны были. Для Шарифа же, напротив, этот «чемоданчик» был главным смыслом всей операции. Он скорее согласился бы утопить «Дайану» со всем ее грузом, чем потерять ядерное устройство.
Планы у Шарифа были наполеоновские. Он врал Гореславскому, когда говорил, что уже нашел место для закладки бомбы. Он и не собирался ее никуда закладывать. В атомной бомбе главная энергия не кинетическая, а потенциальная. Пока ты ее не взорвал, ты властелин над людьми и обстоятельствами. И еще он надеялся, что благодаря обладанию бомбой его авторитет среди соратников возрастет настолько, что позволит занять высший пост в организации.
К сухогрузу то и дело подходили и отваливали от него пиратские лодки. Они привозили еду и воду, а увозили всякую мелочь, полезную в хозяйстве: автоматы, пулеметы, ящики с патронами и гранатами.
В одной из лодок, она казалась побольше и почище остальных, он заметил тех, кого ждал. Кроме Бараки и Тахира в лодке находился Глок. После гибели водолазов, командовать которыми Глок поручил Шарифу, встречаться с гигантом арабу совсем не хотелось. Он не был трусом, но считал себя человеком осторожным. Поэтому он поспешно покинул мостик в поисках укрытия, хотя бы на некоторое время. Пока Глок перебесится.