– Ма, – перекрикивая шум воды, позвал из ванной Володя, – включи, пожалуйста, телевизор, там сейчас новости будут показывать…
– Чего ты в них не слышал? – тоже громко отозвалась мать. – Сплошные ужасы и страхи. Там убили, тут взорвали, там еще что-нибудь стряслось… Один раз посмотришь, потом на весь день настроение испорчено.
– Включи, ма, мне надо кое-что посмотреть, – высовываясь из ванной в коридор, настойчиво повторил он и, многозначительно подняв вверх бритвенный станок, загадочным голосом пояснил: – Приказ командира части! Улавливаешь мысль?
– Болтун! – покачала головой Анна Тимофеевна, но все же взяла пульт и нажала кнопку «Power». Телевизор тут же проиграл какую-то мелодию, и экран засветился.
– Сегодня в выпуске, – преувеличенно бодро и жизнеутверждающе заговорил диктор. – В Дагестане приступили к ликвидации бандитского подполья в одном из селений республики… В центре Екатеринбурга произошел крупный пожар, площадь которого составила более трехсот квадратных метров… Премьер-министр России посетил с рабочим визитом дальневосточный регион… Президент страны утвердил дату совещания с главами регионов… Европейский суд поставил точку в деле Макара Бузько, однако адвокат ветерана не теряет надежды на пересмотр дела. Об этом и многом другом подробнее на нашем канале через несколько минут. Не переключайтесь!
– Господи, – вздохнула Анна Тимофеевна. – И чего они к этому ветерану привязались-то. Он же больной весь…
– Ты о чем, ма? – поинтересовался больше из вежливости Володя, появляясь в кухне, – умытый, гладко выбритый, пахнущий одеколоном и свежестью. – Кто там у нас весь больной?
– Да старик этот из Литвы, – опять вздохнув, пояснила мать. – Кого-то он там во время войны приказал расстрелять, а его теперь за это судят… Совсем ума у людей не осталось…
Локис, ничего не ответив, сделал громче звук и буквально впился в телевизор глазами.
– Европейский суд по правам человека в Страсбурге оставил без изменений приговор бывшему начальнику Смерш города Шяуляя Макару Капитоновичу Бузько. Напомним, что месяц назад Верховный суд Литвы приговорил восьмидесятипятилетнего ветерана к десяти годам тюремного заключения за то, что осенью сорок пятого года отряд чекистов под его руководством расстрелял около двух десятков мирных жителей села Лукон, которые возвращались с ярмарки. Европейский судья, рассмотрев материалы уголовного дела, пришел к выводу, что собранные следователем доказательства подлинные, а вынесенный приговор не идет вразрез с действующим в Литве законодательством. При этом европейцы то ли случайно, то ли умышленно забывают о том, что в сорок четвертом на территории тогдашней советской Литвы шла война, у которой совсем другие законы. Кроме того, закон, преследующий за участие в ликвидации националистических бандгрупп, больше известных под названием «лесные братья», был принят в Литве только в начале этого века. Адвокат Бузько, Римвидас Зданявичюс, считает, что разбирательство в Евросуде было чисто формальным и явно предвзятым. Он намерен добиваться пересмотра дела, но уже другим составом суда, утверждая, что у него есть неопровержимые доказательства того, что расстрелянные люди принадлежали к так называемым «лесным братьям». К другим новостям выпуска…
Локис убавил звук и сел к столу.
– Володя, – осторожно спросила Анна Тимофеевна у сына через некоторое время. – А почему ты так заинтересовался этим Бузько?
– С чего ты взяла, что я заинтересовался? – вопросом на вопрос ответил матери Локис.
– Мне показалось, что ты ждал именно этого репортажа… – уклончиво пояснила Анна Тимофеевна.
– Ма, тебе действительно показалось, – строго глядя в глаза матери, веско проговорил Володя. – Я просто случайно услышал этот репортаж, и мне стало интересно…
Анна Тимофеевна смущенно замолчала, но спустя пару минут опять вернулась к этой теме.
– Как ты думаешь, освободят старика?
– Не знаю, – коротко бросил Володя, торопливо глотая голубцы.
Анна Тимофеевна удивилась той внезапной перемене, которая произошла с сыном.
– Что с тобой, Вова? – удивленно спросила мать.
Локис, сообразив, что делает что-то не так, смутился. Перестав есть, он тщательно прожевал пищу и виновато посмотрел на мать.
– Прости, ма, я не хотел, – пробормотал он. – Просто до такой степени надоел этот беспредел в Прибалтике, что никакого зла не хватает. Все эти эстонцы, латыши, литовцы… Независимые, демократичные, в Евросоюз они собрались… Вот уж действительно, как в том анекдоте: самые независимые, потому что ничего от них не зависит… А старика освободят. Обязательно освободят! Вот увидишь…
В Литву десантники приехали почти легально, пройдя все положенные процедуры таможенной проверки и паспортного контроля. Полулегальность заключалась в том, что на одной из промежуточных станций в Белоруссии им поменяли документы. Сделано это было настолько просто и ловко, что Демидов по кличке Купец только восхищенно щелкнул языком:
– Ну, контрразведка дает!
На одной из станций, под Молодечно, к ним в купе неожиданно подсел попутчик: моложавый мужчина в легком костюме, с коричневым атташе-кейсом. Без лишних слов он быстро выставил на столик бутылку коньяку и предложил выпить за знакомство. После третьей рюмки он внимательно посмотрел на разведчиков и заявил:
– Значит, так, парни, суть задания вам объяснили «на базе». Никаких дополнительных подробностей не будет. Руководство пришло к выводу, что самая лучшая для вас помощь – не мешать. Будете действовать по обстановке. Единственное условие – поменьше конфликтов с литовскими правоохранительными органами. Вы понимаете, о чем я говорю? Дальше. Позвоните вот по этому номеру сразу же, как только окажетесь в Литве. – И попутчик протянул Демидову трубку мобильника. – Здесь забит только один номер. Это Римвидас Кастивичес Зданявичюс – адвокат. Наш человек, но сильно откровенничать с ним не рекомендую. Учтите, что пока он – единственная ниточка, которая может вывести нас напрямую к «объекту»…
Положив на столик простенький мобильник, «попутчик», виновато улыбнувшись, извинился, сказав, что ему надо отлучиться на пару минут. Он вышел из купе, оставив свой кожаный кейс-дипломат небрежно лежать на верхней полке. Больше разведчики его не видели. Вместе с ним у десантников исчезли российские паспорта и кое-что из вещей. Где и как сошел таинственный незнакомец, осталось для них загадкой.
В дипломате, который разъяренный Купец начал потрошить, как только обнаружилась пропажа документов и стало понятно, что «попутчик» вряд ли вернется, оказались новые белорусские документы с другими фамилиями, но с вклеенными в них фотографиями Демидова, Круглова и Локиса. Кроме того, там были литовские и белорусские деньги, а также те мелочи, которые у них пропали. Но уже не российского, а местного производства.