– Ну и подарите, – ответил Павлов.
– Это должен ты сделать! Он сделал подарок тебе, значит, и ответный ты должен преподнести.
– Но что я ему подарю?!
– Хотя бы альбом, посвященный Северному флоту, ваш адмирал вчера мне показывал.
– Хорошо, – кивнул Полундра. Он подошел к Сорокину и попросил адмирала дать ему для подарка один из красочных альбомов. Собственно говоря, именно для этого они сюда и были привезены.
Через несколько минут альбом уже был в руках Полундры.
– Примите и вы от меня подарок на память о Северном флоте, – сказал Павлов, протягивая альбом корейцу. – Кстати, здесь и моя фотография есть.
Это была чистая правда – Полундру, как одного из тех, кто представляет собой красу и гордость флота, для этого альбома специально фотографировали.
– Спасибо, – кореец с улыбкой, двумя руками принял подарок. – А где именно ваша фотография?
Полундра показал.
– Вы распишитесь что ли на ней на память. А то мне и не поверят, что я альбом от настоящего русского боевого пловца в подарок получил, – сказал кореец, протягивая Павлову ручку…
Полундра взял ручку и размашисто расписался на собственной фотографии.
«Дожил, – мелькнула у него в голове ироническая мысль. – Автографы у меня брать начали».
* * *
В жизни Сергея Павлова и прошедшие учения, и встреча с корейским дипломатом были всего лишь маленьким, незначительным эпизодом. Разумеется, он очень скоро забыл и о самом корейце, и о сделанном ему подарке, тем более что портрет корейского лидера Полундра с собой на Север, конечно, не потащил, а оставил его в штабе тихоокеанского флота.
А вот Фан Кай Вень о разговоре не забыл. Особенно о той его части, которая касалась военного врача, друга Полундры. Кореец прекрасно знал, что упомянутый русским спецназовцем поселок находится совсем рядом с островом Возрождения, на котором в советские времена располагался закрытый научный центр, занимавшийся исследованием и созданием биологического оружия. Там же, неподалеку, располагался и заброшенный полигон этого центра. После распада Советского Союза оставшийся под юрисдикцией Казахстана центр еще какое-то время влачил жалкое существование, а потом был окончательно закрыт. Финансирования не было, специалисты разбежались, да и не по карману было просто-напросто Казахстану продолжение исследований. К тому же не так уж нужно было этой стране биологическое оружие. Особенно такое серьезное, каким занимался этот центр. А занимался он вещами действительно серьезнейшими. На острове Возрождения в Аральском море с 1936 года действовала совершенно секретная лаборатория по производству и испытанию биологического оружия. В качестве подопытного материала использовались политзаключенные. Несмотря на то что в 70-е годы СССР подписал Конвенцию о нераспространении биологического оружия, уже после ее подписания лаборатория разрабатывала штаммы бруцеллеза, туляремии, вируса Эбола, боливийской геморрагической лихорадки и большое количество модельных реагентов. Более того – тайно велись разработки, давно запрещенные международными соглашениями, такие, ведение которых СССР ни за что бы не признал. Разработки вирусов настолько страшных и смертельных, что вырвись они на свободу, через две-три недели на Земле вполне могло не остаться вообще ни одного живого человека, кроме трясущихся от страха политиков и генералов, попрятавшихся в герметичные бункеры. Впрочем, надо полагать, и американцы такие же разработки тайно вели.
Полигон на острове функционировал до 1992 года. Затем воинский контингент был передислоцирован, биолаборатория демонтирована. Часть оборудования военные вывезли за пределы острова, а часть осталась захороненной на острове. Казахстан сделал пару вялых попыток продолжить работу, но они ни к чему не привели. В 1995 году американские специалисты нашли на острове многочисленные захоронения контейнеров с вирусом сибирской язвы и вирусом Эбола, о чем сообщала западная пресса. Полундра об этом центре ничего не знал – слишком уж далеко было биологическое оружие от области профессиональных интересов боевого пловца. Тем более что центр отечественный. Это зарубежные исследовательские центры такого профиля Павлов наперечет знал, а вот о том, что и где исследуют на родине, «морских дьяволов» особенно не информировали – а зачем им это, спрашивается? А Чанг Зюнь Полундре ни о чем не рассказывал, хотя догадка корейского атташе была совершенно справедлива – в последние годы работа военного врача была связана с этим самым центром. Причины скрытности перед другом были просты – подписка о неразглашении никаких исключений не подразумевает. Друг или нет, а о работе молчи. Полундра с Чангом тоже далеко не всем делился.
А вот корейский атташе все это знал. И информация о друге русского спецназовца крепко засела у него в голове. Фан Кай Вень был уверен, что сумеет найти этим сведениям практическое применение.
Корее, Стране утренней свежести, как называет свою родину проживающий там народ, не повезло. Чего уж хорошего в том, чтобы играть роль наглядного пособия в такой хитрой науке, как геополитика, служить иллюстрацией и ярчайшим примером в ответе на вопрос, какая из двух социально-политических систем жизнеспособней. Разве что Германии после Второй мировой войны выпала столь же незавидная участь. В самом деле: днем с огнем не отыщешь никаких различий между Северной и Южной Кореей. Один и тот же климат, почвы, недра – кстати, очень бедные, – один и тот же этнический состав, одна общая история и культура. Все одинаковое!
Кроме одного. В Южной Корее – прогнившая буржуазная демократия, опирающаяся на военные базы американцев, растленная свобода слова и прочие свободы, парламентская чехарда и прочее, и прочее, а в Северной… В Северной Корее – истинно народная власть, расцветшая под солнцем идей Чучхе, и ее избранник – великий вождь Ким Ир Сен. А также его сынок и наследник, Любимый Руководитель Ким Чен Ир. Что папаша, что сынок – один другого стоит.
В результате Южная Корея – один из самых сильных и свирепых «молодых тигров» Юго-Восточной Азии, страна с фантастическими темпами экономического роста, которая дышит в затылок Японии, производит чуть ли не самую совершенную в мире электронику и имеет внешнеторговый оборот, двукратно превосходящий российский. Причем экспортирует не энергоресурсы, а высокотехнологичную продукцию – ту же электронику, к примеру.
А в Северной Корее рис выдают по карточкам, мясо же ее жители видят лишь по большим революционным праздникам, вроде дней рождения Великого Вождя и Любимого Руководителя. Первый из этой сладкой парочки, правда, недавно приказал долго жить, но ничего принципиально не изменилось – идеи чучхе по-прежнему цветут пышным цветом, а доступные народу мясо, масло, рыба и идеи Чучхе – вещи несовместные! Кстати сказать, в КНДР умерший Ким Ир Сен официально считается живым. Это не ошибка и не преувеличение! Именно так и есть – более того, за сомнение в этой истине посадить могут. И сажают – правда, в последнее время дураков, высказывающих вслух мнение, противоречащее мнению властей, в Северной Корее поубавилось. Кстати, еще одна милая деталь – летоисчисление в КНДР ныне ведется со дня рождения Ким Ир Сена. Тоже совершенно серьезно и официально.