– Само собой, – поддакнул Семин. – Я вот вспоминаю детство. Ведь как у меня любила мать пироги печь! А я, естественно, – их трескать. Так вот, то же самое и мне она говорила. Когда, мол, тесто ставишь в плохом настроении, когда на душе паршиво, озлоблен на кого-нибудь, то пирогов не жди. Ничего не будет. Просто не поднимется тесто, и все!
– Где мне только не приходилось бывать, – гнул Павлов свою линию, – повсюду свои методы. Где-то лимончик выжать, где-то травкой посыпать.
Они помолчали пару минут, глядя на угли.
– Ну что, старлей, – сказал Семин. – Я смотрю, все сходится.
– Да уж, – кашлянул Полундра. – И колба, которую я тогда разбил случайно, и заброшенный торпедный завод.
– А эти «строители» с бандитскими мордами? – насмешливо спросил Семин. – Это ж террористы. Тут и ребенок поймет, что это наемные убийцы!
– Следующее, что мы должны сделать, Володька, – это попасть на торпедный завод, – резюмировал Полундра. – И чем скорее, тем лучше.
– Не знаю, не знаю, – покачал головой Семин. – Ты видел, что там вокруг? Туда и мышь не проскочит!
– Мышь, может, и не проскочит, – спокойно произнес Полундра, – а вот мы с тобой должны.
Он хлопнул напарника по спине.
– Глиссер? – Семин вслушивался в доносящийся с моря стрекот.
– Он самый, – кивнул Полундра. – Аккурат со стороны завода и движется.
Через минуту глиссер появился у берега. Подводные пловцы всмотрелись в полумрак. На причалившей к спасательной станции водной машине сидел Гаджиев. Он соскочил на берег и направился к «спасателям».
– Привет-привет! – на ходу шутливо махнул он рукой.
– Наше почтение, – в тон ему отозвался Семин.
– Хлеб да соль!
– Милости просим к нашему шалашу, – пригласил капитана Семин.
Гасан, подойдя, пожал руки привставшим товарищам и присел на колченогую лавочку.
– Ну что, спасатели, много народу потопили? – Гасан был явно в настроении и шутливо похлопал Полундру по плечу.
– Обижаешь, капитан, – лениво отозвался Павлов, вытирая закопченные руки. – Мы людей призваны из воды вытаскивать, а не топить.
– А вообще, как у вас здесь дела? – Гаджиеву не сиделось на месте, и он, сначала присев, снова встал. – Рассказывайте. Я вижу, работой вы особенно не перегружены.
– Работа не волк, в лес не убежит. – Полундра пошевелил железным прутом угли в костре.
– Ее, работы, никогда мало не бывает, – сказал, облизываясь, Семин. – То вот вчера деда одного из моря вытаскивали. Ему уже давно на покой пора, а он еще в море кувыркается. Ну, достали, конечно.
– Конечно, с вашим опытом вы и самого черта морского из глубин вытащите. – Гаджиев поставил между ног большой саквояж, который до этого держал в руках.
– Насчет черта не знаю, а вот людей – да.
– А как обстоит дело со спасением прекрасного пола? – плотоядно ухмыльнулся Гаджиев. – Быть не может, чтобы такие бравые подводники не довели процент спасенных красоток до максимума, а?
– Я не довел пока еще, а вот Володька к тому близок, – мотнул головой на напарника Павлов.
– Преувеличение, явный перебор, – хихикнул в ответ Семин.
– Да у вас уже и рыбка готова, как я посмотрю. И как, вкусная? – потянул Гасан носом воздух. – По запаху вроде бы неплохо.
– Угощайся, – протянул Семин ему шампур. – А мы уж потом, без спешки, да с пивком.
– О, да у вас и пиво есть!
– А как же. В такой вечер и без него?
– Понимаете толк в рапанах, – оторвался капитан от сочной рыбки. – Да, хорошо у вас тут. Тишина, покой и никаких забот. Вы знаете, ребята, я вам даже немного завидую. Крутишься как белка в колесе, спешишь все время куда-то, а жизнь проходит.
– Так могли бы и втроем спасать, – хохотнул Полундра. – Втроем дела пошли бы еще лучше.
– И рад бы в рай, да грехи не пускают. – Гасан смешливо развел руками. Отложив пустой шампур, он достал из кармана платок и вытер жирные губы. – Ну а как с финансами? По-моему, вам можно даже и не платить. Заработать можно и на отдыхающих.
– Денег никогда много не бывает, – авторитетно поднял палец Семин. – Ничего, уже получше.
– Как у вас тут ни прекрасно, друзья, а я к вам по делу. – Гаджиев отставил пустой стакан. Глаза его, до этого насмешливые, посерьезнели.
Ответ веселых спасателей не заставил себя ждать.
– Какие могут быть дела в такой вечер? – картинно повел рукой вокруг Семин. – Море, горы…
– Я и сам любитель прекрасного, но сейчас о другом. Мне сегодня надо срочно в Керчь по делам. Я вам помог, а теперь вас прошу о помощи.
– Сделаем все, что в наших силах.
– Дело плевое, прокатитесь с ветерком. Тут одни «семь раз нерусские», которым я обещал проставиться, хотят по-богатому отдохнуть. С нужными людьми нужно дружить. – Капитан поставил на колени кожаный портфель и долго копался в нем. Затем выудил карту побережья. – А ну-ка, давайте ближе. Смотрите, вот мыс Хамелеон, за ним небольшая бухта. Надо будет доставить туда ящик с бухлом и закусью часам к пяти вечера. Возьмете мой глиссер. Я думаю, что работа несложная?
– Конечно. Не вижу никаких проблем, – сказал Полундра.
– Ну и отлично. А это, – Гасан полез в карман, доставая оттуда купюры, – на мелкие расходы.
– Годится, – усмехнулся Павлов, принимая деньги. – Денежки еще никому и никогда не мешали.
Гаджиев взглянул на Полундру, затем на Семина и изрек:
– Я вот тут думаю о серьезной работе для вас. Есть кое-какие мысли.
– Какие мысли? – оживился Семин. – Не томи душу.
– Чуть поздней. Вообще, ребятки, перспективы вырисовываются неплохие. Мне позарез нужны свои люди. Понимаете, свои, – доверительным голосом пояснил Гаджиев. – Всякой шушеры вокруг полно, только свистни. Но хочется иметь рядом с собой надежных людей, на которых можно положиться целиком и полностью. Тем более что дела скоро пойдут в гору. Так что все у нас будет отлично.
– Приятно слышать, – поддержал Гаджиева Полундра. – А так все понятно, работа будет выполнена, Гасан.
Невдалеке посигналили.
– А вот и моя машина, – поднялся Гаджиев. – В общем, я на вас надеюсь.
– Будь спок, – заверил Семин. – Мы никого и никогда еще не подводили. Ну, почти никогда.
Гаджиев прощально поднял руку и зашагал к машине.
Полундра долго смотрел в спину Гасану.
Напарники немного помолчали.
– Слышь, Володька, углей-то уже мало, – наконец оживился Полундра, толкнув плечом Семина. – Чего приуныл?
– Углей мало, говоришь? Это мы мигом, – отозвался Семин, вставая.