Видимо, заметив непонимание в глазах Сабурова, Скат решил эти слова пояснить.
– Понимаешь, Андрей, иногда возникало такое странное чувство. Вот мечешься-мечешься по нашему шарику с континента на континент, из одной страны в другую. Там взорвал, тут похитил, здесь, наоборот, кого-то защитил, а через неделю убрать кого-то приказали. В Африке делаешь военный переворот, в Латинской Америке противостоишь перевороту. А потом сталкиваешься в каких-нибудь долбаных джунглях с парнем из Оклахомы или из Техаса. И понимаешь, что этот парень – твое зеркальное отражение. Он такой же, как ты. Там, где ты свергал президентов, он их защищал. Где ты охранял базы, он на них диверсии устраивал. И, понимаешь, ненависти-то никакой к этому парню нет! Я солдат, и он солдат. Я сражался за свою родину, а он за свою. Меня посылали в бой большие люди из Кремля, а его из Пентагона. Вот и вся разница. Понимаешь?
Сабуров кивнул.
– Вот Хармфорд как раз и есть такое мое отражение, – продолжал Скат. – И он сейчас здесь. Конечно, можно предположить, что один из лучших американских коммандос решил сменить профессию, а заодно и фамилию и податься в тележурналисты на один из их новостных каналов. Но мне что-то не верится. Почему-то кажется мне, что он здесь тоже из-за планируемой атаки на Абхазию. Более того – я голову готов на отсечение дать, что подготовкой к нападению именно он и занимается. Кстати, это значит, что американцы придают этой операции большое значение. Хармфорда куда попало не пошлют. Не исключено, что и подрыв тоннеля именно он готовит. В общем, твое счастье, Андрей, что в том отряде, который ты выследил, его не было. От этого человека ты бы так просто не ушел.
– И что мы с ним делать будем? – спросил Сабуров.
– Хороший вопрос! Чтобы с ним что-то сделать, его надо найти. А он, как ты понимаешь, объявлений, в которых написано, где он расположился, на столбах не расклеивал.
– Но если он маскируется под корреспондента, то он там же, где и вся остальная съемочная группа.
– А вот где группа, неизвестно. Он хитро сработал. Когда эта группа где-то появляется, он говорит, что едет из такого-то села. В другом месте он уже другое село называет. В третьем – третье. И так далее. Причем реально ни в одном из названных им населенных пунктов он подолгу не задерживался, в большинстве даже не ночевал ни разу. О том, какие у группы ближайшие планы, тоже никто не знает. Сегодня в одном месте появились, завтра в другом. Никто их, в общем-то, особо и не расспрашивает – кому какая разница? А ведь у них наверняка есть где-то стационарная база, но вот где именно – непонятно. В общем, хорошее прикрытие, грамотное.
– Не такое уж и грамотное, раз Светка его так легко засекла.
– Во-первых, это было не так уж легко, – заметила девушка. – Он сильно изменил внешность, я бы его и не узнала, если бы не прогнала фотографию через одну специальную программу. Во-вторых, я только установила, кто он, а расположение базы или его ближайшие планы – в общем, хоть что-нибудь, благодаря чему можно было бы его взять, мне неизвестно. В-третьих, даже на то, что я его самого так быстро вычислила, есть кое-какие объективные причины. Если бы мы сейчас в Латинской Америке были, где в любой стране американских туристов сотни тысяч, да и, кроме туристов, американцев хватает, то ничего бы у меня не вышло – по крайней мере, так быстро. А здесь – другая сторона земного шара, американцев практически не бывает, поэтому любой приезжающий очень хорошо заметен. Затеряться негде, как сосне в степи. Хармфорд не виноват, что у дяди Сэма нос такой длинный вырос, что он его уже в Абхазию совать начал, где у нас, русских, все преимущества.
Сабуров с удивлением отметил про себя, что и Скат, и Света говорят про этого американца чуть ли не с симпатией. Впрочем, что тут удивляться – Скат же все объяснил про зеркальную войну. Отражение, оно отражение и есть – за что его ненавидеть?
– Конечно, искать его мы будем, кое-какие наметки уже есть, – продолжила Света. – И Гигла помощь обещал. Но результат будет точно не в ближайшее время. Пока у нас другие планы. Скат тебе сейчас о них расскажет.
– Да, планы, – пробасил вдруг Гигла Барцыц. – Они не изменятся из-за того, что Андрей разузнал?
– Ближайшие – нет, – покачал головой командир.
– Как же? Значит, искать этих людей, которые в горы ушли, не будем?
– Уж точно не силами нашей группы, – ответил Скат. – Я сообщу о них наверх, генералу, там пусть решают. Но что-то сомневаюсь я, что их найдут. Горы… Сам же понимаешь, Гигла. Здесь и съемка из космоса не поможет – они ведь тоже не дураки, наверняка днем в какой-нибудь пещере сидят, а передвигаются только по ночам.
– Зачем они туда полезли, да еще так много? – озабоченно произнес абхаз. – Их точно больше десяти было?
– Точно, – кивнул Сабуров. – Даже точно больше пятнадцати. Я насчитал восемнадцать человек, когда они от берега отошли. Мог ошибиться, но точно не в меньшую сторону. Их восемнадцать или больше. А ведь еще откуда-то те двое взялись, которые на тропу позади меня спрыгнули.
– Это, скорее всего, командир отряда двоих в засаде оставил. Нашел удобное место, где можно на пару метров по скале подняться, и оставил там пост – как раз на случай, если кто-то отряд преследует. Это стандартная мера безопасности. А вообще, Андрей, ты молодец. Сказал бы я, что тебе везет, но это не главное. Соображаешь хорошо. И быстро. Далеко пойдешь, если не убьют в ближайшие годы.
Андрей криво улыбнулся. С одной стороны, приятно такие слова слышать. С другой… Правда ведь, убить могут. Он за эту ночь раз пять на волосок от смерти побывал.
– Я вот не пойму никак, от чего этот второй солдат помер, – подал голос Гигла. – Он точно не был ранен?
– Точно, – сказал Сабуров. – По-моему, он помер от страха. Ну, инфаркт там какой-нибудь или кровоизлияние в мозг. Я их здорово напугал.
– Ну, может, и так, конечно, но что-то это странно. Так легко напугать молодого, здорового парня… А главное, чем? Он что, серьезно поверил, что к нему зомби идет?
– По-моему, да, – сказал Андрей.
– Бред какой-то! Взрослый же человек, солдат!
– Гигла, – неожиданно сказал Скат, – а помнишь, что в Румынии было в девяносто пятом? Под Винецем?
С лица абхаза мгновенно исчезло пренебрежительно-самодовольное выражение. Он пробурчал что-то невразумительное и отвернулся.
– А что там было? – заинтересованно спросила Света.
– Скат, не надо, – тихо сказал Барцыц.
– Неважно, – сказал Скат, одновременно делая левой рукой, которую абхаз не мог видеть, жест, обозначавший «позже». – В общем, Андрей, ты много ценного узнал, молодец. Теперь скажи мне, ты сейчас как, насколько в форме?
– Если отлежусь еще часов пять, то в нормальной.
– А как твоя рана?
– Ерунда. Длинная, но царапина.
– Вот и хорошо. Света сказала про наши планы. Так вот, в их реализации понадобится и твое участие. Мы ведь тоже сложа руки не сидели, узнали кое-что – и то, о чем Света рассказала, и еще многое. Эту информацию нужно использовать, причем срочно.