– Как такое может быть?!
– Особенности генетики представителей разных рас. Тема сложная и запутанная.
– То есть я могу спокойно жить в чумном бараке и ничего не опасаться?
– Опасаться надо всегда. Вирусы имеют обыкновение мутировать и менять свойства. Республике Макао повезло, что здесь ходит именно мутировавший вирус. По последствиям он почти такой же тяжелый, однако передается заметно хуже. Иначе локализовать эпидемию было бы гораздо сложнее. И за последствия никто бы не поручился… Знаете, некоторые вирусы способны выкосить девяносто процентов населения. Вспомните черную чуму в средневековой Европе, когда обезлюдели целые страны.
– А почему не сто процентов?
– Мы, несмотря на нашу самонадеянность якобы просвещенных людей, еще с трудом понимаем суть болезней, эпидемий и пандемий. В них есть какая-то мистика. Приходит чума, выкашивает две трети Европы и растворяется куда-то. Иногда это больше похоже на божью кару. Или саморегуляцию биосферы. Или еще что-то, одному богу или черту известное.
– Божья кара, – кивнул Игорь, и его будто током шарахнуло яркое воспоминание – подземная лаборатория, иссохшие мумии, очистительный огонь, пожирающий все. Человек в выдумывании кар, пожалуй, вскоре обгонит самого Господа.
– Это ведь ваши подчиненные в походе по джунглям подцепили эту болезнь? – как бы невзначай поинтересовался швед, чем моментально напряг Великанова.
– Откуда такие сведения?
– Ох, дорогой друг, неужели можно что-то утаить в Африке?
– Боюсь, тут я вам ничего не могу пояснить.
– То, что болезнь подцепили в джунглях, подтверждает теорию об африканском происхождении свиного гриппа.
– Прямо тема для научной статьи.
– Не беспокойтесь, – засмеялся швед. – Я своего не упущу. Назову статью как детектив – «Африканский след»… Вообще, Африка – это фабрика по производству новых болезней. Да и старые мы изучили процентов на тридцать.
– И неизвестно, что еще может вырваться отсюда.
– И вырывается, к сожалению… Пока болезни косят местное население – это нормально.
– Так говорит представитель Красного Креста!
– У меня свои взгляды на существующий миропорядок. Двойственные – как врача и философа. Как врач я обязан лечить людей и, не щадя сил, биться со смертью. А как философ… На этом континенте явный переизбыток населения. Туземцы плодятся, как тараканы. Это у них в генах. Чтобы выжить в таких условиях, нужно быстро плодиться.
– Чем они занимаются с удовольствием, – иронично заметил Игорь.
– Сегодня в Африке проживают, точнее прозябают, девятьсот миллионов человек. А в 1960 году население составляло чуть больше двухсот пятидесяти миллионов. Виной тому лекарства, которые снизили смертность во много раз. Континент лопается от демографического перегрева. И дикари хлынули в цивилизованный мир.
– В него кто только не хлынул.
– И это печально, уважаемый русский. Печально.
– То есть вы за регулирование демографии? Даже крайне жестокими мерами.
– Конечно! Иначе наша планета погибнет. Останется пустыня, усеянная костями чернокожих вандалов.
– Я всегда говорил, что врачи самые гуманные люди, – хмыкнул Великанов.
– Врачи циники. Без здорового цинизма в этой профессии не выжить.
– Союз цинизма и гуманизма.
– Иногда цинизм побеждает. Особенно это фатально для микробиологов. Появляется искус поставить смерть себе на службу… И нет для этого места лучше, чем Африка.
– Сокровищница болезней.
– Точно, – добродушно улыбнулся доктор. – Здесь всегда толкались локтями ученые с военным уклоном со всех развитых стран мира. В том числе и ваши соотечественники. Искали новые штаммы.
– И создавали новые?
– Вирус нельзя создать, – возразил доктор. – Его можно трансформировать.
– И придать заданные свойства?
– Это реально. Но об этих вещах лучше не говорить слишком громко вслух. Дурной тон. Особенно для вирусологов.
У Великанова создалось четкое ощущение, что доктор пытается его прощупать на эту тему. Но не слишком настойчиво. Что тут имеет место – простое любопытство? Профессиональный интерес?
– Мне будет недоставать общения с вами, – протянув руку, произнес доктор.
– Даст бог, еще увидимся, – улыбнулся Великанов, пожимая протянутую руку.
– Нас через неделю перебрасывают в Габон.
– Тоже теплое местечко.
– Даже горячее. Еще лучше этого…
Дружески распрощавшись со словоохотливым циничным шведом, Великанов в сопровождении охраны вышел за территорию бригады. Судя по всему, карантин будет скоро снят и часть заживет обычной жизнью.
Его встретили привычные духота и жара. Но адское африканское солнце казалось сегодня ласковым. Он будто выбрался из выгребной ямы на свет божий. Так чувствует себя человек, который, стоя у стенки перед расстрельным взводом, слышит вместо команды «Огонь!» решение о помиловании.
У ворот части его ждала машина – джип песочного цвета, с водителем-метисом в форме с сержантскими нашивками. Он встретил русского военспеца, четко откозырял и отрапортовал:
– Вас приказано доставить в Генштаб.
– Ну если приказано, – добродушно кивнул Великанов. В его душе пели арфы.
Здание Генштаба колониальной французской постройки, в отличие от других памятников архитектуры в Катанге, было отреставрировано, выкрашено и выглядело вполне прилично. На третьем этаже в просторном кабинете Великанова ждал его друг полковник Тхиоро Лванга. Он похлопал русского по плечу, потряс руку и сказал:
– Игорь, ты не представляешь, как я рад тебя видеть! Мне сильно не хватало тебя.
– Спасибо на добром слове, – Великанов устроился поудобнее в огромном плетеном кресле, заказанном под огромную тушу полковника Лванга. – Какие новости? Меня еще не решили зажарить живьем?
– После рейда на Лагуну? – полковник улыбнулся во весь рот. – Даже не буду спрашивать, что у тебя там произошло с Шинамано.
– Неинтересно?
– Я и так все знаю. О том, как ты чуть не прикончил его перед атакой, знает последний повар в армии.
– Это несколько преувеличено. Просто в нужный момент я попросил передать мне управление операцией. И убедил его не поднимать бойцов в лобовую атаку на укрепленные позиции.
– Убедил! – Лванга ударил ладонью по низкому плетеному столику и захохотал – это было похоже на пыхтение подходящего к перрону паровоза.
– Хоть он и был пьян, но моим доводам внял, – Великанов тоже улыбнулся.
– Ты умеешь просить, – вытерев выступившие от смеха слезы, кивнул Лванга.