Каждая новая информация вгоняла министра во все большее уныние.
Колонна бронетехники, шедшая из Лхату, была разбита, попав в отлично спланированную и прекрасно исполненную засаду. Кто это сделал? ФОМ? Кишка у них тонка. Они так не умеют. Опять белокожие негодяи?
А потом было неожиданное нападение на аэропорт. Служащие аэропорта позвонили в Министерство полиции и сообщили о налете группы боевиков, часть из которых, ну конечно же, представители проклятой, мерзкой, подлой белой расы!
У министра аж засосало под ложечкой от этого известия. Зачем им аэропорт? Вывод напрашивался сам собой – они встречают транспортные самолеты с войсками. Чьими? Скоро это станет ясно.
Въезд в город прикрывали солдаты на двух бронетранспортерах. По приказу министра группа срочно выдвинулась в сторону аэропорта… И налетела на огневое противодействие. Дорога была перегорожена черт-те откуда взявшимся автокраном. Полицейские увязли в перестрелке. А тем временем, как и ожидал министр, в аэропорт сели транспортники.
Это был десант Народной армии вечного врага – Верхней Джумбы. Вот уж сюрприз так сюрприз! Похоже, дело шло к оккупации страны.
На захваченном транспорте десантники подтянулись к городу, передавив противодействие полицейских сил. И были встречены ликующими местными боевиками – они знали, что сегодня это союзники, помогающие свергнуть кровавую власть беспощадного людоеда Вамбы.
Президент, отвлекшийся от гульбища и встречи важного гостя – араба, который был ему дороже брата, наконец очухался и понял, что в его царстве непорядок. Он быстренько назначил нового начальника Генштаба – старый проявил мягкотелость в Лампула Гати и теперь ждал решения своей участи в военной тюрьме. Потом всенародно избранный устроил разнос министру полиции в стиле: патронов не жалеть, бить гадов всеми возможными способами, а в случае чего – головой отвечаешь.
Ну, а события развивались по классике жанра. Регулярные части Верхней Джумбы и боевики ФОМ начали брать под контроль телевидение, парламент, телефонные станции, объекты жизнеобеспечения, жестко выбивая военную и полицейскую охрану. Большинство стражей порядка, видя численное превосходство противника, по африканской привычке делали ноги или сдавались на милость победителя. Опять-таки белые черти не разрешали расправляться с пленными, чем вызывали глухой ропот. Но повстанцы их слушались. Тем более сам руководитель ФОМ Дахиру Фай велел слушаться их беспрекословно. А с Дахиру Фаем шутки плохи.
И вот произошло неизбежное – повстанцы окружили президентский дворец.
И министр полиции с досадой вдруг осознал, что опаздывает. На что-то надеялся, тянул время. Хотя бежать надо было раньше. Когда аэропорт еще был свободен и под парами стоял самолет «Сессна». Улетел бы к кому-нибудь из соседей, с которыми Макао не в состоянии войны. А дальше – весь мир перед ним.
Правда, можно попытаться выйти на переговоры с повстанцами и сдаться. Но это не лучший выход. Они, конечно, пообещают ему жизнь, свободу и разные блага. А потом повесят. Слишком большой зуб у них вырос на главного полицейского, задавившего не один десяток народных выступлений и попыток переворота. Точно повесят.
Он посмотрел на укрепленные огневые точки, бронетранспортеры, ряды полицейских, оцепившие здание министерства. Да, держаться тут можно долго. Повстанцы попробовали разок оборону на прочность и сразу откатились, оставив убитых на асфальте. Ну, день, два, три тут можно обороняться. Даже неделю. А потом?
А гори оно все, как саванна в сушь!
Министр снял генеральскую форму, переоделся в легкие белые брюки, рубашку навыпуск, сунул за пояс пистолет, рассовал по карманам обоймы с патронами. Посмотрел на прямой с президентским дворцом телефон, который истошно надрывался. Плюнул в его сторону. И вышел из кабинета.
В приемной столкнулся нос к носу со своим заместителем. Тот ошарашенно посмотрел на него.
– Я пробираюсь в президентский дворец по приказу Вамбы. Командование оставляю на тебя. Понятно?
– Понятно, – кивнул заместитель. – Все понятно.
Похоже, смекнув, в чем дело, он тоже прикидывал, в какую одежду переодеться.
По подземному ходу министр достиг подвала офисного здания в квартале от министерства. Выбрался наружу. На улице царил хаос. Витрины магазинов разбиты. Офисы разгромлены. По осколкам бродят толпы, в основном из женщин, которые подбирают все, представляющее хоть какую-нибудь ценность.
Министру оставалось добраться до заранее припасенного убежища, там деньги на первое время, документы. А потом, как все утихнет – прощай, Макао! И чтоб всем здесь издохнуть в муках!..
Вамба учел печальный опыт павших в междоусобицах африканских правителей, резиденции которых можно было захватить взводом белой морской пехоты. Поэтому его дворец охранялся серьезно и представлял из себя эдакий феодальный замок. Гвардия, оборонявшая это сооружение, была предана своему правителю. Офицеры происходили из одного клана с президентом, солдат набирали только из тех родов племени камахари, которые были близки с кланом Вамбы. Им было что терять.
Так что охрана дворца начала ожесточенно отстреливаться. Оружия и боеприпасов хватало, личного состава тоже, еды и воды полно – так что осада могла затянуться и на неделю, и даже больше. Это было опасно. Низложить Вамбу, объявить о переходе власти к правительству единения нужно было как можно быстрее, пока не дошло до полномасштабной гражданской войны.
Как только толпа начала окружать дворец, власти двинули на его деблокирование резерв – мобильный пехотный батальон, дислоцировавшийся на севере города. На выезде, прямо в воротах, бронетранспортер был подбит из двух гранатометов. Боевики били со стороны рынка, который не прекращал работу. Сделав свое дело, они растворились в толпе.
Когда солдаты попытались выдвинуться из расположения пешим порядком, по ним заработал снайпер и еще с двух точек ударили автоматчики. После этого командир батальона принял самое мудрое решение, в стиле доблестных африканских вооруженных сил – начал оборонять самого себя. Это было выгодно. Если Вамба победит, отрапортовать ему, что сохранил личный состав и боеспособность вверенного подразделения. Если Вамбу повесят – никогда не поздно объявить о переходе на сторону восставших народных масс, которым, конечно же, искренне сочувствовали все военнослужащие батальона.
Вамба оказался заперт со своей гвардией. Наконец кокаиновая пыль выветрилась из его мозгов, и он понял, что по-настоящему запахло жареным. По рации попытался соединиться с Министерством полиции и командирами войсковых подразделений, разбросанных по городу, но какие-то затейники включили глушилку, забивающую рации, а телефонные кабели просто обрубили.
Президент метался по дворцу под аккомпанемент выстрелов. Его занимали те же мысли, что и министра полиции, – настала ли пора бежать или еще можно удержать власть? Все-таки армия, пусть и неважно обученная, но все-таки вооруженная, еще сохраняла, надо надеяться, верность своему родному и горячо любимому правителю. Да и от осажденных можно отбиваться долго. А там верные камахари заявят во весь голос о себе.