– Ты обязан был прилететь сюда как молния! – кричал Островец в лицо немолодому полковнику милиции, в последние месяцы исполняющему обязанности начальника районного отделения внутренних дел, не удосужившись даже выслушать ту небогатую информацию, которой обладал служитель закона. – Я сообщил в округ, и мне заявили, что дисциплина в части ниже плинтуса, если в течение целых суток я не предпринял никаких мер по поиску своего начальника штаба. Случай ведь действительно аховый. Через час будут представители военной прокуратуры. А еще сюда уже собралась специальная комиссия из Министерства обороны! К ее приезду мы должны начать тотальное прочесывание окрестностей!
Генерал, грузный, растрепанный, нелепый в своем растерянном неистовстве, нервно метался по кабинету, задевая плечом массивный книжный шкаф, заполненный новейшей военно-технической литературой на украинском языке, которой он, впрочем, никогда не пользовался (зато любил фотографироваться на фоне книг для малотиражной армейской газеты).
Полковник покорно молчал, теребя в руках фуражку. Он знал Островца много лет. Сосед, приятель, собутыльник. По большому счету, именно генералу был обязан он стремительным продвижением по служебной лестнице и не без оснований надеялся – усиди Данила Михайлович на своей должности еще хотя бы год, можно смело, на законных основаниях занимать кресло начальника отделения внутренних дел, поскольку в этом районе армия – хозяин. Так было раньше, есть теперь, так останется и в будущем.
– Ну что молчишь?! – взорвался Островец. – Ты можешь мне ясно сказать хоть что-нибудь, едрена мать?!
– Данила Михалыч, – тихо и вежливо произнес полковник, – ты же знаешь, что от меня мало что зависит. Нашли сегодня утром, случайно. Водитель «ЗИЛа» остановился, мотор закипел, пошел в ручей за водой. Ну и увидел «уазик»… А пока до нас добрался, сколько времени прошло. С него взятки гладки.
Генерал шумно выдохнул воздух и поддал ногой пластмассовую урну, которая отлетела в угол, вытряхивая из своего нутра скомканные бланки командировочных удостоверений.
– Ладно, Витя, проехали… У тебя курево есть?
Островец за одну минуту, словно наркоман, серьезно «подсевший» на анашу, дотянул до самого фильтра сигарету, выкинул окурок в открытое окно. Подошел к полковнику, крепко схватил его за плечи, заглянул в глаза:
– Ты можешь мне ответить, Витя, где искать начштаба? Это сейчас самое главное. Я ничего не понимаю…
– Михалыч, – осторожно отцепляя крепкие пальцы генерала от рукавов форменной рубашки, произнес полковник, – тут с налета ничего не сделаешь. Мозговать нужно. По самым первым прикидкам получается, что похитили его. Эксперты говорят, что стреляли в сержанта из автомата западного производства. Пуля пять пятьдесят шесть на сорок пять миллиметров, натовский калибр. В нашем районе таких моделей отродясь не встречалось. Покруче, чем «узи». Так что, думаю, дело и правда серьезное…
– Да кому нужен мой Калмыков, телок этот несчастный? – Островец растянул губы в широкой неестественной улыбке, словно Гуинплен из романа Гюго «Человек, который смеется». – Что он знает? Планы командно-штабных учений? Нет, я ничего не понимаю!
Генерал перестал метаться, спокойно прошагал к своему стулу, плюхнулся на него, включил маленький настольный вентилятор, отер салфеткой обильный пот с лысины.
– Михалыч, – полковник откашлялся, – у вас тут своя специфика, я советовать не берусь. Но одна мыслишка у меня есть. Не бог весть какая, конечно…
– Говори! – Островец весь подался вперед.
– Он ведь ехал откуда? По дороге с Полигона. Мы проверили. Следы протекторов «уазика» на дорожной пыли отпечатались.
– Дальше, дальше, Витя, это я и без тебя знаю.
– Так вот я и подумал, а вдруг Калмыков твой на кого-то там наткнулся. Может, пока не поздно, оцепить все плотненько?
Странно, что раньше командиру части в голову не пришла эта простая мысль. Он не стал медлить. Резким движением бросил в руку трубку телефона, прорычал:
– Майора Мигулю ко мне! Бегом!
Северо-восточная Украина
Полигон
17 августа
18.20
В качестве личного оружия диверсанты имели при себе не официальные военные образцы, а то, что сами выбрали себе еще в США. Все спецы, за исключением Берка, вслед за командиром согласились на автоматический пистолет «SR-2» калибра девять миллиметров. Штурмовую винтовку «FN SCAR-L / Mark-16» имели Айс и сам Томсон, а карабин «Colt M4» с подствольным гранатометом «M 203» – Майк и Ник. Рич, исполняющий в группе обязанности снайпера, пошел в рейд с полуавтоматической винтовкой «PSG-1». Берк согласился на укороченный вариант винтовки «FN-SCAR-H», оснащенной более мощными патронами, а в качестве личного оружия зачем-то привез с собой револьвер «Springfield» сорокового калибра (модель «Trophy Master») с оптическим прицелом. И вот теперь, когда искомые генераторы находились в руках диверсантов, отряд впервые с момента начала операции был как никогда близок к тому, чтобы применить оружие…
Первым это понял командир. Шестым чувством опытного спецназовца.
Приближаясь к выходу из бункера, Томсон лаконичным жестом приказал идущим за ним следом Айсу и Ричу занять огневые позиции справа и слева от короткой лестницы в четыре ступени, выводящей на дневную поверхность. Ник страховал группу сзади, наблюдая на расстоянии и за левым лазом, куда устремились Майк и Берк.
Как и всегда в ответственные мгновения, Томсон не торопился начинать движение. Он замер, вслушался…
Согласованным хором стрекотали кузнечики, жужжали шмели, шуршали стебли бурьяна под напором легкого ветра. В затхлое сырое подземелье снаружи проникал запах спелого уходящего южного лета, ароматы отцветающих растений. Солнечные лучи, срисовывая шевелящиеся листья ежевики с внешней стороны стены, проецировали на выкрошенные бетонные ступени причудливый театр теней.
Томсон сделал бесшумный шаг вперед.
Еще один.
Следующий.
Все органы чувств максимально напряжены.
В свое время в центральной Камбодже Томсону пришлось идти целый километр по минному полю, сооруженному на месте сожженной кхмерской деревни. Саперов нет, опознавательных меток тоже. Надеяться можно только на везение. Когда до спасительного густого полога тропического леса было всего десять метров, сработала интуиция. Томсон медленно опустил глаза вниз и увидел, что ботинок застыл в одном сантиметре от противопехотной мины. Его спасли две секунды…
Сейчас он столь же четко ощутил, что снаружи, у выхода из бункера, кто-то находился. Томсон, не оборачиваясь, медленно поднял вверх левую руку (правая сжимала карабин), давая знак бойцам – боеготовность номер один. Мозг стремительно фильтровал массу информации, отбрасывая в мусорную корзину огромное количество возможных вариантов немедленного огневого контакта.