– Да, это так, – дипломатично согласился Тарру, но не возразить все-таки не смог. – Следовало бы попробовать какой-нибудь соблазн поменьше. По крайней мере держу пари, что, прежде чем его увидит Кикарани, камень обратится в наличные и сдачи вы не получите.
Мысль о том, что Нанджи может его обмануть, показалась Уолли абсолютно смехотворной.
– Вот! – На стол упал еще один сапфир, глаза у Тарру разгорелись. – Я полагаю, в охране найдутся несколько опытных сыщиков? Пускай они отправятся за моим вассалом. Если он продаст камень или сбежит, вы получите это.
Он не знал о жадности Тарру. Голубая звезда на столе просто загипнотизировала достопочтенного. Руки его непроизвольно потянулись к сапфиру.
– Я не могу поставить ничего столь же ценного, светлейший.
Уолли немного подумал.
– Если я выиграю, я попрошу вас об одном одолжении, это не затронет вашу честь. Возьмите, ставки у вас. – Тарру, не отрываясь, смотрел на камень. Его мучили подозрения, но голубой огонь просто жег ему руку. В конце концов он поднялся и быстрыми шагами вышел из комнаты.
Уолли выпил еще пива и стал ждать, пока ярость уляжется. На этот раз железы Шонсу победили. Он расслабился, решил, что дела закончены, но тут его горячий характер проявил себя, и Уолли ничего не смог с этим поделать. Он производит впечатление безответственного расточителя, азартного игрока, он выбросил деньги ради своих личных прихотей, хотя даже не знал, для чего даны ему эти камни, поиски его начинаются неудачно. А кроме того, он, быть может, подписал смертный приговор своему вассалу. Уолли приподнялся было, но потом опять сел. Слишком поздно отменять пари, слишком поздно требовать камень назад. Уолли утешал себя только тем, что Шестой не пойдет на воровство: Тарру – единственный свидетель, и все подозрения падут на него. Он не терял надежды, но сегодняшняя шутка насчет того, что ему придется мстить за Нанджи, теперь вовсе не казалась смешной.
Тарру вернулся, привел с собой высокого, крепкого сложения человека с семью перевернутыми мечами на лбу. На его лазурной мантии не было ни пятнышка, седые волосы аккуратно расчесаны, но руки – мозолистые, а на красном лице – маленькие черные точки. Он старше Шонсу, но не воин, значит, он приветствует первым – Атиналани, оружейник седьмого ранга.
Он едва дал Уолли договорить.
– Да, это он и есть! – воскликнул оружейник. – Седьмой меч Шиоксина! Светлейший, позвольте мне взглянуть.
Уолли положил меч на стол. Атиналани принялся пристально рассматривать его, изучая каждую черточку. Во время этого осмотра Тарру и Уолли пили пиво. Атиналани перевернул меч и так же дотошно осмотрел другую сторону. Казалось, увиденное произвело на него большое впечатление.
– Это сапфировый меч Шиоксина, – заявил он. – Сомнений быть не может. Гарда-грифон… изображения на клинке… качество. Только Шиоксин и никто другой! До меня доходили слухи о нем, но я думал, что это подлог. Теперь же я абсолютно уверен. Позвольте взять его в руки, светлейший?
Ладонь знатока с любовью сжала эфес, наслаждаясь его твердостью и весом. Это, конечно же, настоящий ценитель. Он положил меч и вопросительно посмотрел на его владельца.
– Расскажите же мне о нем, – попросил Уолли.
Такое невежество удивило Атиналани, но вида он не подал.
– Шиоксин, – начал старик, – это величайший оружейник всех времен. Многое из того, что он сделал, все еще используется, хотя с тех пор прошло семьсот лет. Его оружие любят. А воинским искусством он владел не хуже, чем своим ремеслом. Мечи Шиоксина – само совершенство: они смертоносны в бою и прекрасны с виду. Взгляните-ка: что за линия! А тут?.. А эта деталь?..
Так вот, в легенде говорится, что, состарившись, чувствуя близкую смерть, он сделал семь великолепных мечей. Сказители утверждают, что, пообещав Богине это оружие, он получил еще семь лет жизни. Возможно, это правда. На каждом мече – свой геральдический зверь и свой огромный камень на эфесе – жемчуг, берилл, агат, топаз, рубин, изумруд и сапфир. У каждого меча своя история. Я не сказитель, светлейший, я не стану петь, но изумрудовым мечом, например, владел знаменитый герой Ксиними, он убил им чудовище Вингануго, а потом меч перешел к Дариджуки, который сражался в битве Хаур, так по крайней мере говорят. Сказители могут петь об этих мечах всю ночь.
Но тут оружейник заметил, что перед ним стоит кружка, и сделал большой глоток. Тарру смотрел на него скептически. Уолли ожидал услышать о каком-нибудь страшном проклятии или о чем-нибудь в этом роде – в таких историях обычно всегда попадается парочка проклятий. Столовая постепенно пустела, появилась охрана, слуги убрали тарелки, которые собаки уже вылизали.
Оружейник вытер с губ пену и продолжил свой рассказ.
– Я видел жемчужный меч! Не весь, только часть. У короля Калны хранится эфес и обломок клинка. Когда я был совсем еще молодым учеником, он показал мне его. Говорят, что берилловый находится в городе Дис Марин, а часть еще одного клинка – в домике Казра. Его эфес потерян, но на нем, вероятно, был рубин.
Казр? В памяти Уолли опять что-то шевельнулось.
– А сапфировый меч? – спросил он.
– А! О сапфировом ничего не говорится. Людям известны только шесть Сказители поют, что седьмой меч Шиоксин подарил Самой Богине.
Наступило многозначительное молчание. Теперь понятно, почему вчера вечером у старого Конингу было такое лицо. В воздухе висел невысказанный вопрос, но Седьмым такие вопросы не задают.
– И что же, на них нет никаких проклятий? – спросил Уолли. – Никакой волшебной силы?
– Знаете, сказители поют, что человек, который владеет одним из этих мечей, никогда не будет побежден. Но я – мастер, и мне неизвестен ни один способ, с помощью которого можно сделать меч волшебным.
– За этим пока две победы и одна ничья, – мягко сказал Уолли.
Тарру покраснел.
– Для своего возраста это оружие в превосходном состоянии, – сказал он.
– Я думаю, Богиня хорошо о нем заботилась, – сказал Уолли, забавляясь. Он с улыбкой посмотрел на Тарру. – Вы видели, как я выходил из воды. Полагаю, вы уже допросили и остальных свидетелей?
– Да, светлейший, – хмуро ответил Тарру, – и очень подробно. – Как и его бывший начальник, он не очень-то верил в чудеса.
– Светлейший, – перебил его Атиналани, будьте так любезны, позвольте художнику срисовать ваш меч. Я буду вам очень признателен.
– Конечно. Я полагаю, вы продаете оружие? К вам придет мой вассал, он хочет продать один очень ценный меч. Кроме того, ему надо купить какой-нибудь более пригодный для употребления, обыкновенный меч, на каждый день.
Вскоре после этого в комнату шаркающей походкой вошел старый сгорбленный Конингу. Он в нерешительности стоял рядом, пока наконец Тарру ему не махнул рукой.