Локис поднялся на ноги. Хотел было по привычке протянуть другу руку для пожатия, но в последний момент опомнился. Почувствовал себя немного сконфуженным.
– Ладно, – он невольно уронил взгляд. – Ты поправляйся… И я буду ждать твоего звонка.
– Спасибо тебе, Володя. Спасибо за все. За то, что не бросил… Что верил до конца.
– Да, спасибо вам, – присоединилась к словам благодарности Лида. – Если бы не вы…
Она готова была снова расплакаться. Владимир тронул ее за руку.
– Закроем эту тему, – решительно заявил он. – Какой смысл копаться в прошлом? К тому же я знаю, как вы оба сможете меня отблагодарить.
– Как?
– У меня тут одно письмо… Незаконченное… – Локис выудил из-под куртки сложенный вчетверо тетрадный лист. Расправил его. – Один человек писал его матери, но так и не успел отправить… Адреса я, к сожалению, не знаю. Сможете пособить?
Влад понял все без лишних пояснений. Он кивнул Лиде, и та забрала листок из рук россиянина.
– Имя у этого человека хотя бы есть? – серьезно спросил Штурм.
– Джавлат. Он принимал участие во многих операциях на территории Ливана. Еще со времен первой кампании. Погиб вчера в Изз-Ал-Дине.
– Ясно. Я разберусь. Можешь не беспокоиться.
Локис улыбнулся и вышел из палаты. Лида последовала за ним. В коридоре они тепло попрощались.
– Я буду рад присутствовать на вашей свадьбе, – сказал Владимир.
Девушка сокрушенно вздохнула.
– Не знаю, дойдет ли до этого. Я спросила Влада, чем он намерен заниматься после выписки… И знаете, что он мне ответил?
Мимо них санитары прокатили очередную тележку с раненым бойцом. Локис посмотрел им вслед.
– Догадываюсь. Он намерен вернуться на контрактную службу.
– Да. После всего, что случилось, он все равно… Вы представляете?
– Представляю, – Владимир застегнул молнию на куртке. – Боюсь, нас с ним уже не переделать, Лида. Вам просто придется с этим смириться. Удачи.
Он не сказал больше ни слова. Развернулся и зашагал к выходу из госпиталя.
Над Бейрутом сгущались вечерние сумерки. Вновь поднялся ветер, но не такой сильный, как это случалось на открытых местностях. По тротуарам летели мелкие песчинки, занесенные сюда с барханов.
Локис остановил такси и попросил отвезти его в аэропорт. Мысль о том, что через несколько часов он окажется на родной земле, где все так до боли просто и знакомо, согревала ему душу. Убаюканный мерным покачиванием автомобиля, Владимир задремал – сказались накопленные за минувшие дни усталость и нервное напряжение.
Таксист тронул его за плечо.
– Аэропорт, – коротко сказал он.
Локис кивнул. Для этого слова ему не требовалось переводчика. Расплатившись, российский боец-контрактник неспешно направился на посадку.
* * *
– Как отдохнул, сынок?
Мать встретила Владимира в белоснежном переднике. Она уже вовсю хлопотала на кухне, готовя праздничный обед. Локис позвонил ей, едва приземлился его самолет. Анне Тимофеевне оказалось вполне достаточно этого времени, чтобы подготовиться к встрече сына. С кухни доносились божественные запахи. Владимир с удовольствием повел носом.
– Ммм… Восхитительно! Я привез тебе сувениры, мам.
Он поцеловал ее в щеку, разулся и, не снимая куртки, прямиком прошел в кухню. На сковородке шкворчали свиные отбивные. Стол уже был сервирован на две персоны. По центру красовалась тарелка с морковным салатом. Локис и сам не подозревал, насколько сильно успел соскучиться по домашней пище, с любовью приготовленной его матерью.
Анна Тимофеевна встала у плиты. Владимир положил в пустую тарелку две ложки салата, отломил хлеба.
– Руки бы хоть помыл, – не оборачиваясь, добродушно упрекнула его мать. – Что за манеры, Володя? Ты ведь уже не ребенок, а мне все время приходится напоминать тебе о таких элементарных вещах.
– Все мы остаемся детьми, мама. В глубине души.
Однако он все же последовал ее совету – сходил в ванную и вымыл руки. К первым двум ложкам салата добавились еще две. Локис принялся есть.
– Ты вправду хорошо провел отпуск? – Анна Тимофеевна перевернула отбивные.
– Правда, мама. Море, солнце, горячий песок… Что может быть прекраснее? Песка было особенно много, – Владимир улыбнулся, вспомнив «очки-консервы». – Я ужасно обленился за это время.
– Надеюсь, ты не все время валялся на пляже?
– Нет, конечно. Я многое успел посмотреть. Познакомился с интересными людьми…
– На экскурсии ездил?
– Два раза. Хотел сделать для тебя снимки, но у меня в самый неподходящий момент села батарейка в фотоаппарате. Так что… Могу только на словах рассказать. Но разве тут все перескажешь!
Локис быстро расправился с салатом. К этому моменту подоспела и первая порция отбивных. Анна Тимофеевна положила на тарелку сыну сразу три штуки. Владимир потянулся за ножом. Он чувствовал себя ужасно голодным. Голодным и разбитым… Ему удалось подремать в самолете, но сны были не из приятных. Память почему-то неизменно возвращала его к тому моменту, когда он нашел на бетонном полу уборной распластанное тело Джавлата. Ливанец поднимался и окровавленной рукой протягивал Локису запечатанный конверт. Владимир пытался взять его, но не дотягивался…
– А как там Владик? – спросила Анна Тимофеевна, усаживаясь напротив сына и с улыбкой наблюдая за тем, как он ест. Себе она ничего не положила.
– Жив, здоров, слава Богу. Передавал тебе горячий привет. Не такой, конечно, горячий, как твои божественные отбивные, но все же…
Мать улыбнулась.
– Изменился, наверное? Или все такой же сорванец, как в школе?
– Такой же, – беспечно ответил Локис. – Дерганный, неугомонный… Заставил меня попробовать морепродукты.
– И как?
В голосе Анны Тимофеевны появились ревнивые нотки. Владимир прекрасно знал, как мама относится к его питанию. По ее мнению, все, что сын принимал в качестве пищи, приготовленное не ею, не могло доставить ему удовольствия. По большому счету Локис был согласен с этой сентенцией.
Он коснулся руки матери.
– Гадость.
Ответ ей понравился.
– Зато Влад нашел себе девушку, – Владимир сменил тему и вновь сосредоточился на трапезе. – Я познакомился с ней. Очень приятная. Думаю, скоро будет свадьба.
– И правильно, – поддержала Анна Тимофеевна. – Давно пора. Тебе, кстати, Володя, тоже.
– Мам, не начинай.
– А что «не начинай»? – Мать оседлала своего любимого конька, и Локис пожалел, что завел этот разговор. Впредь следует быть более осмотрительным в высказываниях. – Тебе сколько лет, Володя? Я в твоем возрасте уже с тобой нянчилась.