– Знаю, Рома. И, может быть, мне действительно понадобится твоя помощь… Но потом. Сейчас я сам должен разобраться, что и как: слишком все запуталось.
– Что ж… – Поспелов разочарованно вздохнул. – Краев мне так и сказал, что у тебя… ситуация сложная.
– Говорил с ним?
– Да. Собственно, он думает, что ты готовишь… – следователь не закончил.
– Что?
– Неважно… пока неважно. Обращайся, короче, если что. Вот твой пропуск, – кинул на стол картонный прямоугольник, – более не задерживаю.
– А почему ты про Бийцева спрашивал? – выходя из кабинета, Стас обернулся.
– Вчера в деревне Монзино была перестрелка, в одном из убитых опознали Бийцева: у него с собой оказался паспорт. Кто-то из наших вспомнил «Хонду», брошенную у дороги… Пробили, точно – оформлена на него. Свидетель показал, что Бийцев и еще один человек угрожали ему, потом налетели другие и принялись палить. А ты… – Он поморщился, но продолжил: – Мне доложили, что последние дни некий Хабаров ездил с ним по разным адресам…
– Следили? – Стас понял: если в машине снимут отпечатки, «отмазаться» будет гораздо сложнее.
– Да, пришел сверху приказ касательно Трофимова. Все его окружение взято под контроль.
– Зачем ты все это мне рассказал? – Хабаров удивленно смотрел на Романа. – Вдруг я вру и замешан во всех этих перестрелках, убийствах?
– Не думаю, – тот улыбнулся. – Ты хороший человек.
«Ну ты и дурак!» Стас, выходя из здания милиции, качал головой.
Роман Поспелов дураком не был никогда: едва за Хабаровым закрылась дверь, набрал номер:
– Поспелов. Да, только что был. Разработку считаю обязательной… Есть!
От следователя Хабаров поехал к месту, где оставил «Короллу» – не хотелось, чтоб ее «раздели» или угнали, все ж чужая собственность. Машина стояла в целости и сохранности – бодро мигнула фарами, реагируя на брелок. Стас сел за руль и задумался.
Нужно было с чего-то начинать поиски Бахи, но конкретной зацепки не было. Возможно, узнав, что враг в больнице, он потеряет осторожность… Хотя вряд ли – слишком много связей у Трофимова, слишком высоко он стоит, чтобы просто так списать его со счетов. Мог, вероятно, помочь Рома-следак, мог Краев, но Стасу хотелось оставить их «на потом» – на случай, если возникнет реальная необходимость в помощи милиции. Вовчик, к сожалению, уже ничем помочь не может…
Вытащил сотовый, набрал номер:
– Резиденция Трофимовых!
– Алло, Света? Добрый день, Стас беспокоит.
– Здравствуйте. Ну что, передали письмо? – Домработница шмыгала носом. – Вчера простыла из-за вас, по холоду бегала…
– Я как раз собираюсь к Михал Санычу в больницу… Он, кстати, в какой?
– Во второй, крутая которая. Утром звонила туда – сказали, перевели из реанимации, но чего-то плохо там… Не поняла.
– Ясно, спасибо.
Вторая городская больница действительно числилась среди населения «крутой». Идеальная чистота, вежливые улыбки, вкусная, почти домашняя еда; даже медсестер отбирали по совокупности знаний и внешности – будь ты хоть светило медицины, но страшная – до свидания, ваша кандидатура нам не подходит. Естественно, лечение стоило соответственно сервису: проще было избавиться от рака или туберкулеза дома, чем накопить на здешние процедуры.
В фойе молодая сестричка, хмурясь, писала в большой книге.
– Здравствуйте, красавица! – Хабаров выдал самую обаятельную улыбку. – Могу я вас побеспокоить?
– Разумеется, – девчонка, оторвавшись от письма, улыбнулась в ответ, – мы всегда рады новым клиентам. То есть… – она покраснела, – не в том смысле, не рады! То есть… рады, но… – сестричка с мольбой смотрела на Стаса.
– Я все понял. Вы рады помочь, но не рады, что люди болеют. Похвально.
Она кивнула.
– Чем могу вам помочь?
– Мне бы друга навестить, Трофимова, Михаила Александровича… Можно?
– Да, конечно, у нас нет приемных часов: с 10 до 18 – пожалуйста. Палату знаете?
– Нет, его вчера вечером привезли, с сердцем… Подскажете?
– Минутку, – она взяла компьютерную мышку, несколько раз щелкнула. – Вот, Трофимов: 22-я палата, люкс. Второй этаж, налево – только бахилы возьмите, в ящике, и халатики там, на крючках, висят.
– Все понял. Сделаю.
– Так, Марина! – Грозный голос прозвучал над самым ухом. – Я что сказала делать? Писать, а не болтать с посетителями! Мужчина!
Хабаров обернулся: перед ним стояла женщина лет сорока, в белом с красным крестом головном уборе и белом халате. Когда она заговорила с ним, ее голос сразу потерял силу:
– Добрый день! Марина у нас стажер, пока учится… Я Светлана Константиновна. Вы по делу?
«Во-от, это похоже на крутой сервис!»
– Да, навестить друга, Трофимова…
– Михаила Александровича? Добрейший, скажу вам, человек! Такая беда… – женщина сокрушенно покачала головой. – Такой молодой!
– А что, с ним вообще… плохо? – Стас пропустил мимо ушей «добрейший»: за деньги здесь даже Сатану удостоят подобным эпитетом.
– Как вам сказать… Левая сторона парализована, сердце работает с перебоями плюс какой-то неизвестный вирус…
– Что за вирус? – Хабаров удивился. – Вроде здоров еще недавно был!
– И мы так думали – Михаил Александрович регулярно проходит обследования, а тут, откуда ни возьмись, такая напасть.
– Вы врач? – Хабарову показалось странным, что администраторша так хорошо осведомлена. – Может, мне лучше с доктором поговорить?
– Я врач. Здесь, на ресепшн, дежурим посменно – иногда родным не терпится узнать о состоянии больного, так мы сразу и отвечаем на все вопросы, – женщина казалась недовольной, – люди имеют право за свои деньги получить максимум удобств.
– Почему-то думал, что у докторов совсем другие обязанности… – Хабаров был несколько озадачен.
– Когда я с отличием закончила медицинский, тоже так думала, – она невесело усмехнулась. – Другое время – другие правила.
– Понятно. Так что там с вирусом неизвестным? – Стас вернул тему в нужное русло. – Как он его подхватил?
– Неизвестно. Симптомы необычные, потому и не можем определить его природу.
– Какие симптомы?
– Вы врач? – она с улыбкой вернула вопрос. – Разбираетесь?
– Просто любопытно. Вдруг смогу помочь: последнее время мы часто виделись. – На самом деле он хотел проверить, нет ли симптомов у него самого. – Так какие?
– Как бы попроще сказать… Потеря цвета волосяного покрова…
– То есть? – Стас удивился. – Это как?