Он задержался бы в гостиной, но там царила Офелия. Жаль, потому что среди девушек он увидел и Аманду Лок, с которой хотел бы познакомиться поближе. Неприязнь к ее брату еще не причина, чтобы сбрасывать со счетов одну из самых смазливых малышек в этом цветнике.
Дункан успел обойти едва ли не весь дом, когда вдруг понял, что так и не нашел Сабрину. Он не успел побывать только в бальной зале, пустовавшей днем, и в кабинете Невилла, где обычно работал управляющий поместьем, получивший отпуск на время празднеств. Тетка Сабрины сидела в музыкальном салоне рядом с какой-то дамой, по виду своей ровесницей, но мисс Ламберт и там не было.
А что, если она не приехала? Какая жестокая ирония:
Дункану придется теперь терпеть присутствие Офелии, а вот общества Сабрины — награды за тяжкие муки — он отчего-то лишился! Но почему она решила остаться дома, если ее родные вместе с гостьей соблаговолили явиться?!
Прежде чем расспросить тетю Сабрины, Дункан проверил оставшиеся помещения. Оказалось, что кабинет заперт: довольно мудрая, по его мнению, предосторожность. В бальной зале было темно и пусто, по крайней мере на первый взгляд. Но тут Дункан уловил легкое движение как раз в тот момент, когда дверь почти закрылась. Он присмотрелся. Сабрина стояла в дальнем конце залы у застекленной балконной двери. Она была почти неразличима на фоне сиреневых обоев, почти такого же оттенка, как ее платье.
Сабрина услышала шаги и, не оглядываясь, поняла, что это Дункан. За вчерашний день она научилась распознавать его походку. Сердце забилось сильнее: так с ней бывало каждый раз, когда он подходил ближе. Но почему он здесь? Наверняка не по той же причине, что она. В этом Сабрина была уверена.
Как только началась буря, она постаралась найти укромное местечко, чтобы спокойно созерцать первобытную ярость природы, разыгравшейся с неукротимой силой. Она с детства любила грозы и ураганы, и если многие девушки в страхе прятались при первых раскатах грома и вспышках молнии, то она находила их успокаивающими, а если бы позволили, выбежала бы под дождь.
Но это было невозможно, по крайней мере сегодня. Оставалось только смотреть в сад — высокие двери позволяли без помех обозревать едва не всю округу. Кроме того, в бальной зале никто не приставал к ней с разговорами. Но она ничего не имела против компании Дункана. Приятно разделить с ним свои впечатления и чувства!
— Прекрасно, правда? — прошептала Сабрина, когда он остановился за спиной, думая, что придется ему объяснять, что именно она имеет в виду.
Но он, кажется, все понял без слов.
— Хотите взглянуть поближе? Сабрина улыбнулась, но с сожалением покачала головой:
— Вряд ли моим тетушкам понравится, когда на всеобщее обозрение предстанет их мокрая, растрепанная, промерзшая племянница, тем более что близится обеденный час, а времени вернуться домой и переодеться не осталось.
Дункан, улыбнувшись в ответ, взял Сабрину за руку, открыл дверь и увлек ее на балкон, под дождевые струи, а сам поднял голову к небу, наслаждаясь неистовым буйством урагана.
Господи, помоги ей! В это мгновение она окончательно поняла, как любит этого человека.
Дункану показалось, что, поддавшись безоглядному порыву, он внезапно сошел с ума. Но при виде Сабрины он оцепенел. Восторг, неудержимая радость, светившиеся на ее лице, преобразили простую, ничем не примечательную девушку в волшебную красавицу. И хотя волосы ее тут же промокли и прилипли ко лбу беспорядочными прядями, его как магнитом притягивали ее поразительные глаза. Тяжелая капля повисла на ресницах, прежде чем скользнуть по щеке, задержаться в ямочке и поползти по задорному маленькому подбородку.
И тут взгляд Дункана упал на влажные соблазнительные губы, нежно улыбавшиеся ему…
Он сжал ладонями это милое личико и припал к ее губам. Еще один порыв, о котором он ничуть не жалел.
Дождь обжигал холодом, но Дункан ощущал лишь жар этих сладких уст и тепло прижимавшегося к нему тела. На вкус она оказалась настоящей амброзией, свежим дыханием лета в разгар зимней безнадежности.
Где-то вдалеке громыхнул гром, и Дункан инстинктивно притянул Сабрину еще ближе. Небеса рассекла молния, и он, раздвинув языком губы Сабрины, проник внутрь. Окружающее внезапно исчезло, остались только они, гроза и… страсть, внезапно вспыхнувшая между ними.
Немного придя в себя, Дункан едва не согнулся под тяжестью стыда, смущения, угрызений совести и еще чего-то вроде страха. Это Арчи виноват в том, что заставил его увидеть в Сабрине женщину. Как же теперь жить, ведь этот дурацкий поцелуй может стоить ему такой драгоценной дружбы?!
Он опустил руки и отступил, слишком растерянный, чтобы взглянуть на нее. Скорее уйти, прежде чем она произнесет роковые слова, которые навсегда разорвут отношения между ними! Но сначала он должен извиниться. Нельзя оставить ее в уверенности, что он на самом деле такой варвар, как о нем судачат!
— Этого не должно… — Дункан едва не застонал. Впервые в жизни он не мог найти слов. — Прости, девочка. Не знаю, почему я это сделал, но обещаю — больше такого не повторится.
Когда Дункан ушел, Сабрина долго стояла как в тумане, не в силах прийти в себя после поцелуя Дункана. Только через некоторое время она сообразила, что дрожит от холода, но отправилась не в комнаты, а в конюшню — поискать кучера, который их привез. К счастью, он оказался на месте, согласился отвезти Сабрину домой и подождать, пока она переоденется. Тетушкам лучше не знать, как она промокла, тогда не придется ничего объяснять. Да и что тут можно объяснить, когда Сабрина сама не поняла, как все это произошло.
Дункан потряс ее своим поцелуем до глубины души, а потом поклялся, что этого больше не повторится. Что ей теперь думать? Неужели это лишь досадная случайность, минутное помешательство, следствие того, что они оказались на улице в грозу? Бури успокаивали ее, зато его, очевидно, возбуждали. Еще бы — гнев матери природы во всем ее великолепии! И верно, в беспощадной буре было нечто примитивное, способное разжечь плотские , страсти в любом мужчине.
Но сейчас Сабрина жалела, что он сделал это. Узнав, как чудесны, как волнующи его поцелуи, она не сможет больше жить спокойно, как прежде, когда ничто не тревожило ее сердца. Правда, по сравнению с тем ошеломляющим открытием, что она имела глупость влюбиться в Дункана, все ее волнения ничего не стоят.
Сабрина уже ничему не удивлялась. Следовало давно догадаться, что с ней творится, но она упрямо пыталась отмахнуться от очевидного. Наверное, потому, что знала, каким несчастьем окажется для нее любовь к Дункану. Ей не на что надеяться. Она никогда не получит его, и страшно подумать, что с ней станется, когда он поведет к алтарю другую! Если бы им хотя бы не приходилось так часто видеться… Но, к несчастью, они живут по соседству, а значит, она будет встречать не только Дункана, но и его жену, а позже — и детей.
Сабрина опоздала к обеду, но ничего страшного не произошло: как и за завтраком, не все подходили к столам одновременно, а кроме того, у нее просто не было аппетита: противоречивые эмоции раздирали ее, не оставляя места более простым ощущениям.