— Да брось! — ЛЛ пихнул Марка в плечо. — Старика не проведёшь. Уверен, ты успел завести интрижку-другую. И я тебя понимаю. Какие здесь цыпочки, а?! Половина парижанок утопилась бы от зависти в Сене. Я уж не говорю о наших дочерях Макдональдсов и Сандэйз… Взгляни хотя бы на ту мотоциклистку. — Он приподнял трость, показывая, куда смотреть. — Это же сама Грация, собственной персоной!
Мотоциклистка только что слезла со скутера и сняла шлем. По плечам рассыпались пшеничные волосы. У неё было чистое, прекрасное русское лицо из тех, что остались только на картинах Васнецова да в киносказках Александра Роу, и фигура как у фарфоровой статуэтки. Девушка сделала подобие книксена для изобразившего восхищение Дядюшки Джи и направилась к подъезду — как раз тому, где располагалась квартира «нуди-ста».
— Мадемуазель, — окликнул красавицу Марк. — Извините мою бесцеремонность, но не могли бы вы секундочку подождать? Мы не знаем код здешнего домофона.
— Конечно, — сказала девушка. — Не торопитесь, я дождусь.
— Немедленно узнай, как её зовут, — прошипел ЛЛ.
«Ах ты, старый блудник!» — подумал Марк. Видимо, слухи о многочисленных амурных похождениях Луизианского Льва были правдивы.
— Извините ещё раз, — сказал он, очутившись рядом с девушкой. — Мой спутник, мистер Джи, известный меценат из Соединённых Штатов, столь очарован вашей прелестью, что требует срочно узнать ваше имя. Умоляю, не откажите. Иначе вздорный старик лишит своей опеки десяток бедных художников и поэтов, и они погибнут от голода. А меня, — Марк понизил голос до заговорщицкого шёпота, — он просто-напросто побьёт своей пал-кой!
Дядюшка Джи с достоинством кивнул.
— Вот видите!
Девушка рассмеялась и протянула Луизианскому Льву руку.
— Лада.
— Oh! — пришёл тот в неописуемый восторг и приложился губами к её пальчикам. — Lada! Russian nymph?
Та лишь улыбнулась, набрала код и скользнула за приоткрывшуюся дверь. Когда Марк и ЛЛ вошли в подъезд, девушка уже исчезла. Лишь гудел и погромыхивал лифт.
— Дьявольщина, здешние нимфы не только красивее, но и капризнее парижанок! — расстроился Дядюшка Джи. — А я-то считал, что такого попросту не бывает. Ох, сынок, возможно, ты и впрямь сохранил верность Патриции. Если манеры всех здешних дамочек такие же, как у этой Лады, русским мужчинам приходится туго… Ну да бог с ней. На ка-ком этаже живёт наш крестник?
— На седьмом.
— В таком случае, пешком мы не пойдём.
Они дождались возвращения медлительного, словно сибирская весна, лифта и вошли в плохо освещённую кабину. Подслеповатый Марк долго искал обозначения этажей, на-конец рассмотрел: цифры были написаны маркером рядом с кнопками. Он нажал на кноп-ку костяшкой согнутого пальца. Лифт помедлил и тронулся. ЛЛ стоял, высоко задрав скульптурный подбородок, и постукивал тростью по полу. На львином лице было написано крайнее недовольство. Однако когда кабина остановилась, и створки разъехались в стороны, выражение вмиг изменилось. Дядюшка Джи вновь улыбался так широко, будто подрядился участвовать в съёмках рекламы голливудского дантиста.
Объяснялось всё элементарно. На лестничной площадке, возле двери в квартиру «нудиста» стояла Лада.
— Hello, Lada! — воскликнул старый ловелас и прибавил, безбожно путая ударные гласные: — Драствуйте, товарищ девушка!
Товарищ девушка удивлённо приподняла брови.
— Хелло эврибади, мистер Джи.
Она повернулась к Фишеру:
— Слушайте, это совпадение? Или ваш меценат меня преследует? Если так, то он зря теряет время. Я не пишу ни картин, не стихов.
— Чистейшее совпадение! — горячо успокоил её Марк. — Мы разыскиваем талантливо-го молодого поэта. Некоего Павла Дезире. Судя по тому, что вы стоите возле его квартиры, вам он тоже знаком, не так ли?
Лада покачалась с пятки на носок и призналась:
— Ага, знаком. И уже давненько. Но, честно говоря, впервые слышу, что он сочиняет стихи. На него это совсем не похоже.
— Тем не менее, он действительно пишет, притом замечательно. Правда, под псевдо-нимом.
— И под каким же?
— Нудист, — изображая смущение, наябедничал Марк.
Лада хихикнула.
— Что ж, на Пашку это похоже.
— Из-за этого псевдонима мы насилу сумели его разыскать. Представляете, пришлось задействовать детективное агентство!
— Агентство? Да что вы говорите! — Лада вновь усмехнулась.
О причине усмешки Марк догадался, но предпочёл не показывать вида.
— К сожалению, его нет дома, — сказала девушка.
— Интересно, где бы он мог быть? — протянул Марк.
— Понятия не имею, куда умотал этот балбес.
— Может быть, позвонить ему?
Лада наморщила прелестный носик.
— Пробовала. Телефон вне зоны доступа. Ну, блин, Пашка и придурок!
Она бросила сердитый взгляд на Фишера, как будто именно он был виноват в придури «нудиста», а вместе с тем — во всех остальных бедах мира. Марк нахохлился и спросил:
— А что случилось? Почему вы расстроены?
— Да как бы вам попроще объяснить… У Пашки живёт породистый пёс. Недавно он заболел. Я немного в этом разбираюсь, ну и занималась лечением. Сегодня хотела узнать, как здоровье больного. А ваш чёртов поэт куда-то его утащил!
Фишер вспомнил мерзкую собачонку, тяпнувшую его за руку, и втайне позлорадствовал. Да хоть бы она совсем сдохла, эта породистая тварь!
— Что она говорит? — спросил уставший от неизвестности ЛЛ. — Где юноша?
— Говорит, что знает Павла очень давно. Подозреваю, она — его гёрлфренд. Где он сейчас, ей неизвестно, так как телефон Павла не отвечает.
— Ну ладно, — сказала девушка. — Вы можете ещё ждать, а я побегу. Дела. Между прочим, никакая я ему не гёрлфренд.
— Да-да, конечно. Извините. Всего наилучшего, Лада! — с облегчением сказал Марк. Свидетели, даже такие миловидные, были им ни к чему. Он спохватился: — Кстати, не подскажете номер его мобильного?
— А разве в детективном агентстве его не знают?
Марк развёл руками.
— Хорошо, записывайте.
Лада продиктовала номер, помахала ладошкой и точно мотылёк спорхнула по лестнице вниз. ЛЛ проводил её плотоядным взглядом. Затем достал сигару, неспешно раскурил и сказал:
— Если молодого человека нет дома, и его телефон не отвечает на вызов гёрлфренд, надо полагать, он находится у любовницы. Как считаешь, сынок, я прав?
— Разумеется!
— Брось поддакивать. Сам-то что думаешь?
— У меня слишком маленький опыт в таких делах, — отшутился Марк.