– Так ты копался в белье Курилкина! – воскликнула Кира.
Но промазала. Алексей удивленно посмотрел на нее и пожал плечами:
– Курилкин? Нет. Я следил совсем не за ним. Я разузнал биографию одной женщины. Такое мне было дано поручение.
И, не дожидаясь, пока его спросят еще о чем-то, сам начал рассказывать. Сначала парень торопился, глотал слова, он явно опасался, что его не дослушают, перебьют. Но девушки даже не думали его перебивать. Наоборот, они слушали Алексея, широко открыв глаза.
Чем дольше они его слушали, тем отчетливей понимали, как мало они смыслят в этом деле. И какого дурака, верней, дуру, они чуть было не сваляли.
Разговор с Алексеем занял у подруг почти целый час. И весь час они провели как на иголках. Страшная правда раскрывалась перед ними во всей своей неприглядности. Им требовалось обсудить все со Светланой. Остановить ее, пока еще не стало слишком поздно.
Но телефон Светланы был вне зоны доступа Сети. Это могло означать все что угодно. Девушки позвонили тете Марусе, попросили старушку, чтобы та сходила к Светлане и попросила ее перезвонить подругам. Тетя Маруся охотно прогулялась до домика Светланы и потом сообщила девушкам:
– Светочки нету дома.
– А ее машина?
– Возле дома ее нет. Может быть, в гараже? Но туда я заглянуть не могу.
– Мы понимаем. Спасибо, тетя Маруся.
Охранники на воротах оказались более осведомленными. Светлана покинула поселок десять минут назад. Куда поехала – не отчитывалась, а сами охранники не поинтересовались. Светлана умела отбрить наглеца так, что в другой раз он уже не решался заигрывать со строптивой красавицей.
У подруг было еще одно предположение, где может быть Светлана. Только одно. Если и оно не сработает…
– Не будем расстраиваться раньше времени.
Катерина оказалась дома. Она была одета. И открыла дверь подругам, даже не спросив кто там. При этом казалась изрядно изумленной, когда увидела на пороге двух сыщиц. Женщина явно ждала кого-то другого.
– Вы? Что вам тут надо?
Катерина попыталась загородить подругам дорогу, но Кира ее отодвинула и вошла в квартиру.
– Уезжаете? – ядовито поинтересовалась она у Катерины. – Кстати, а где ваш шрам?
Женщина схватилась за щеку.
– Он… он…
– Смылся? – еще более ядовито поинтересовалась у нее сыщица.
– Я его вывела! Много лет копила на пластическую операцию, продала все, что у меня есть, и сделала операцию по удалению рубца!
– Не выдумывайте на ходу, это у вас плохо получается. Такой жуткий шрам за один день удалить невозможно. Нужно несколько подходов. И все равно след останется. А у вас прекрасная чистая щека, никакой деформации на лице не осталось. Вы ведь актриса? Да, Катя? И наняла вас наша общая знакомая, Светлана Осипенко?
– Никакой Осипенко я не знаю.
– Ах, ну да, она могла вам представиться под своей прежней фамилией – Левченко. Или она вам даже фамилии не назвала? Ваше знакомство носило шапочный характер? Как она на вас вышла?
Катерина молчала. Кира сунула ей под нос свое фальшивое удостоверение майора полиции и с удовлетворением отметила, что женщина совсем позеленела.
– Ну, не молчите же, Катерина. Как Света вас нашла?
– Через моего мужа, – прошептала наконец Катерина. – Он работал у отца Светланы. А когда Света развелась с мужем, новый хозяин уволил моего Витю. Он остался без работы, без денег и…
– И уговорил вас поработать на Свету? Разыграть небольшую сценку по ее сценарию? Обмануть двух легковерных дурочек?
– Да. Но я ничего такого…
– Вся та история о кровожадном и жестоком Папочке, которую вы нам скормили, – полная чушь! Ведь верно?
– Ну… Света сказала…
– Света вам сказала, вы поверили, а в результате из-за вас за решетку отправился хороший человек!
– Но я ничего такого… я не хотела… Витя очень переживал, что потерял работу. Я в театре зарабатываю совсем немного. В основном мы жили на деньги Вити. А когда заработка у мужа не стало… Он совсем пал духом. И когда Света предложила ему поработать на нее, а потом еще и меня к делу пристроила, он был так счастлив! Он снова занимался своим любимым делом, а для Вити это ведь очень важно. Очень важно. Он просто помешан на своей работе. Говорят, все компьютерщики такие. Но мой Витя – это что-то особенное. Он…
Подруги ее больше не слушали. Они смотрели по сторонам. И как это они раньше не замечали, что вокруг все казенное и нежилое. Что это за квартира, где живет женщина и где нету ни единой безделушки, вазочки, салфеточки? Быть может, если бы тут жил мужчина, такое бы и было возможно, но когда в квартире живет женщина, то она всегда обрастает кучей всевозможных милых ее сердцу штучек-дрючек.
– Это ведь не ваша квартира? – перебила Кира актрису. – Светлана сняла ее специально для того представления, которое вы перед нами разыграли!
– Да.
– Честное слово, вы бы с ней хоть несколько вазочек поставили! А то прямо в глаза бросается, как вокруг голо и пусто.
– Я хотела, – пролепетала Катерина. – Но потом подумала, что для того образа – страдающей от своего уродства женщины, упавшей духом, ничего в этой жизни не ожидающей, – такая квартира будет в самый раз.
– Но вы уж слишком переборщили. Какой бы несчастной ни была ваша героиня, ходить в одной паре обуви весной, летом, зимой и осенью она все равно бы не могла.
И Кира показала рукой на открытую обувницу, в которой сиротливо пристроилась пара стоптанных ботинок. Больше никакой обуви там не наблюдалось. Может, такое и бывает в квартирах маниакальных чистюль, но клубки пыли в углах, грязные чашки со следами кофе и губной помады явственно говорили о том, что никаких таких чистюль в данной берлоге не обитает.
– Но ведь вы мне поверили!
– Только сначала. Но потом мы призадумались. Сколько же вам лет?
– Какое это имеет значение? – потупилась актриса.
– Но вашу героиню, судя по рассказу, изнасиловали лет в пятнадцать. И было это годах так в девяностых. Только в те смутные годы подобное злодеяние могло остаться незаметным для общества. Когда на улицах повсюду стреляли, факт изнасилования несовершеннолетней одним из городских авторитетов никого бы особо не взволновал. В конце концов, не убил же он ее!
– Ну… ну и что?
– Но если вы назвались ровесницей Анастасии, раз уж вы учились с ней в одном классе, в девяностые вам должно было быть много больше, чем пятнадцать. Сама Анастасия в те годы была уже полностью сформировавшейся женщиной. А значит, вы нам солгали! И мы это поняли. А поняв, перестали вам верить. Давайте рассказывайте, что еще вам велела сделать Светлана.