– А вы знаете, – каким-то другим голосом известила из «подполья» Чеснокова, – мне кажется, здесь что-то есть… Это похоже на старый сундук… Но он поменьше и какой-то вытянутый…
– Мать честная… – захлебнулась волнением Катя. – Это тот самый подвал, что был завален в землянке… вернее, его продолжение… раньше сюда можно было спуститься из сарая, а можно было из дома…
События неслись. Он оттащил ее, уже готовую нырнуть, передал Генке. Командирским рыком приказал всем отступить, лег на край и поступательными рывками стал сползать в яму. Навалилась темнота, в спину вперился ржавый гвоздь, он прыгнул вниз, дорывая штормовку.
– Максим, смотри… – вцепились ему в руку.
– Чеснокова, не приставай! – он пару минут сидел на корточках, давая глазам привыкнуть. Старый затхлый лаз – ширина такая, что руки не развести. Ходить можно лишь вприсядку. Стены обвалились, укосины прогнили, настил над головой угрожающе прогнулся. Обросший плесенью ящик, похожий на ящик для винтовок. Крышка съехала – то есть открывали, и неоднократно. Пыль десятилетиями въедалась в дерево и превратилась в седую спрессованную грязь. Руки тянулись приподнять крышку, посмотреть, что там – в ящике Пандоры. Волосы дыбом, поднялись, зашевелились, словно змеи горгоны Медузы…
– Максимчик, не могу поверить, Господи, мы нашли… – голос Чесноковой срывался, она упала на колени, потянулась к крышке. – Давай посмотрим, Максим, какая она, коллекция Шалимова…
Заскрипело трухлявое дерево. Жар ударил в голову.
– Не трожь! – он метнулся, ударил ее по рукам. Чеснокова отшатнулась.
– Ты что, офонарел?
– Прости… Не лезь, пожалуйста, Чеснокова, – от греха подальше, не надо…
– Но мы же не оставим это здесь?
Он сам не понимал, что нашло. Возможно, не понравился угловатый оскаленный череп, отделенный от скелета, – он лежал в сумеречной зоне, наполовину засыпанный землей, уставясь на кладоискателей черными глазами. Чеснокова его не заметила… Что там говорила Алла про дух мертвеца, стерегущий клад? Это, кстати, серьезно – как бы ни хихикали записные материалисты. Кому он мог принадлежать, этот череп, если не самому колдуну Горюну? Сибирская язва не щадила никого, даже колдунов. Он понял, что близится час, спустился в лаз, поближе к своим сокровищам, свернулся у стены… Не мифы, не легенды – немногим из кладоискателей, кому улыбнулась удача, удалось долго прожить. Духи земли, гномы, мертвые «сторожа» очень не любят, когда у них отнимают их собственность. Но не затем же они шли, чтобы полюбоваться и бросить?
– Посмотрим, Чеснокова, обязательно посмотрим, – бормотал он. – Но не здесь, давай поднимем эту беду…
Крышка вроде бы держалась. Он попытался приподнять находку за торец – хлынул пот, ящик оторвался от земли, но прогнулось днище. Пришлось оставить попытку. Два бруска, лишь частично подвергшиеся гниению, всунул под дно спереди и сзади, чтобы получились ручки.
– Еще один – сюда!..
Свалилась, конечно, Катя – взбудораженная, скулящая от волнения.
– Девчата, – распорядился он, – хватайтесь обе спереди, поднимайте. А я сзади, потом перехвачу… Генка, Алла, принимайте…
Нужно отдать им должное – находку не уронили. С тягучим скрипом, стонами, жалобами на хондроз оружейный ящик взгромоздили на край провала. Толкали все втроем, Генке, разумеется, отдавили ногу, Алла содрала ногти. Потом, суетясь, рыча от нетерпения, выбирались сами. Сгрудились, зачарованные, вокруг заплесневелой «древотары», не решаясь сделать последнее движение. Зубы выбивали чечетку.
– Открывать будем? – проблеял Генка.
– Боязно как-то, – выразила общее мнение Алла.
– Господи, неужели это то самое?.. – Катя благодарно посмотрела в небо. Стянула шапочку, и волосы золотистыми каскадами рассыпались по плечам. Генка покосился одним глазом на естественную женскую красоту – второй глаз при этом так и остался прикован к сокровищам. Смотрелось это странно.
– М-да уж, – не преминула съязвить Чеснокова. – Кто-то теперь может позволить себе целый автобус проституток.
– Отличная идея, – жизнерадостно сообщил знакомый голос за кадром. – А также бутылочку рома – на пятнадцать человек. А сундук мертвеца, уж позвольте, мы сами…
Реакцию на голос было трудно переоценить. «Начинается», – подумал Максим…
Мог бы и сразу догадаться, что тайга набита охотниками за сокровищами, как бочка селедкой… Слава богу, только двое. Хотя какое уж тут «слава богу» – у того, что помоложе, к бедру прижат помповый охотничий карабин, старший товарищ вооружен пистолетом – держался небрежно, по губам блуждала ерническая улыбка.
– Позвольте выразить признательность, молодые люди. Вы облегчили нашу задачу, хотя, должен признаться, немножечко мозгов бы кое-кому не помешало…
Максим быстро оценивал ситуацию, а толку? Позиция скверная, шансов никаких. Застывшая Катя с открытым ртом: цвет лица стремительно менялся с красного на зеленый. Алла превращалась в привидение, добротно обработанное лакриматором [10] , Чеснокова – в дуру. У Генки обнаружилось несварение в желудке. А у двоих сегодня праздник – эмоции распирали, но они их тактично прятали. Парню немного за тридцать, черные кудри коротко стрижены, помечены на висках налетом седины. Глаза внимательные, насмешливые. Второй постарше лет на десять, круглолицый, щетина отливала свинцом, глаза лучились добродушием.
– Рыбку-то скушали, молодые люди?
– Скушали, – хрипло вымолвил Максим. – А вы не такой уж и латыш, уважаемый. На ходу импровизировали?
– Не надо обращать внимания, – улыбнулся человек. – Как видите, акцент в моей речи присутствует – правда, не вполне прибалтийский. Тянет иногда подурачиться. Вы же ничего не заподозрили?
– Просто удивился, – признал Максим.
– Обычная история, – пожал плечами субъект. – Я долго прожил за рубежом, а это накладывает отпечаток на выговор. Вашу спутницу Катрин Варден тоже несколько выдает произношение…
– Александр Витальевич, давайте не будем тянуть резину, – предложил чернявый. – Сейчас вы начнете углубляться в историю, а молодой человек с пылающим взором – поджидать удобного случая, чтобы на вас броситься.
– Конечно, Алексей, ты прав, – согласился несостоявшийся прибалт. – Но остается острый вопрос – что нам делать с компанией молодых людей?
И снова Максим не успел среагировать.
– Сволочи!!! – завопила Катя и бросилась пантерой на обидчика. Сверкнули коготки, готовые впиться в горло. Но мужчина не был простофилей – проворно отскочил, хлопнул выстрел! Катя пролетела мимо него и рухнула плашмя, зарывшись в пахучую прошлогоднюю листву…
Заголосила Алла, попятилась Чеснокова, машинально перекрестясь. Генка издал утробный звук и сделал шаг, самоотверженно прикрывая подругу.