Простила Вера или нет, она и сама толком не поняла, однако задерживать и уговаривать мужа остаться не стала. Обидно было, конечно. Но не до страданий. К тому же у нее самой имелся постоянный любовник…
Это все будет позже. А тогда, на факультетской лестнице, Цигалова, видимо окончательно решив не плевать в пролет, снова задумчиво произнесла:
— Если бы я хотела…
Но тут на площадку вышел моложавый милицейский подполковник. Высокий и крепкий. Он достал из кармана пачку сигарет и закурил.
— Вы читать умеете? — спросила его Инна и показала на табличку с надписью «Не курить».
Подполковник никак не отреагировал и уставился на Веру.
— Вы тоже заканчиваете в этом году? — спросил он, выпустив в сторону таблички облако табачного дыма.
Вера молча кивнула.
— Хотите распределиться в пресс-центр ГУВД? Работа не пыльная: давать интервью телеканалам о криминогенной обстановке, участвовать в передачах, в ток-шоу разных.
— Не знаю, — пожала плечами Вера, — я не думала об этом.
— Подумайте, — обронил подполковник.
Бросил окурок в урну и хотел уйти, но остановился, достал из кармана визитку и протянул Вере.
— Думайте быстрее, — сказал он. — В пресс-центр срочно требуется симпатичная сотрудница, чтобы стать лицом ГУВД.
На визитке под золотым гербом России было напечатано: «Заместитель начальника следственного управления Миклашевский Иван Севастьянович».
Вера позвонила через два дня. Вообще-то не хотела, но муж уговорил.
Лицо городскому управлению внутренних дел уже не требовалось. Правда, это выяснилось уже при личной встрече с Миклашевским. Узнав об этом, Вера не расстроилась. А Иван Севастьянович предложил ей должность в своем отделе. И Вера, посоветовавшись с мужем, согласилась. Полгода ее обучали на курсах при Академии МВД всяким премудростям, а потом назначили следователем, после чего дела у адвоката Бережного резко пошли в гору.
Евгений был красивым мужчиной, причем без слащавости, и очень обаятельным. Он с серьезным и строгим лицом разговаривал с клиентами, запугивал их, а потом улыбался: «Не переживайте — все будет хорошо. Вы у меня не первый такой». Или: «Не первая». Улыбался так, что все ему верили безоговорочно. И адвокат не подводил. Так довольно быстро возникла и пошла гулять о нем людская молва как о человеке, способном решить любой вопрос с судом.
Кстати, новая женщина была старше Евгения на три года и возглавляла как раз один из районных судов. Жили они не вместе, потому что у нее имелась десятилетняя дочь от первого брака. К тому же и сам Бережной не спешил подавать на развод. Вера тоже не спешила, хотя понимала прекрасно, что Женька не вернется. И, вероятно, не хотела этого. Ее связь с Миклашевским продолжалась.
Иван Севастьянович (начальник уже стал полковником) заезжал к ней иногда после работы. На ночь оставался не часто — раз в месяц или того реже. Со своей женой разводиться мужчина не собирался, а любил ли Веру — неизвестно. И вот сейчас, стоя в его предбаннике и случайно услышав голоса в кабинете, она поняла, что не любил. Ведь фактически уступил ее полковнику Горохову, который руководит в ГУВД воспитательной работой.
Бережной еще перед тем, как уйти от Веры, купил для себя квартиру в центре города. Квартира была большой и обставлена шикарной мебелью. Вера, правда, не бывала там ни разу. Это уже потом, когда Евгений погиб год назад, следователь Евдокимов, который прибыл туда по вызову, восторженно отзывался об обстановке. Жилплощадь могла бы перейти в собственность Веры, поскольку брак расторгнут не был, но Бережной предусмотрительно оформил покупку на свою мать.
Полицию вызвала секретарша Бережного, которая, не дозвонившись до босса, почему-то не явившегося в контору, поспешила к нему домой. Запасной комплект ключей от квартиры адвоката лежал в его рабочем столе. Девушка взяла связку, приехала, вошла внутрь и — потеряла сознание. Очнувшись, выскочила поскорее вон, подальше от страшного места, и только тогда набрала номер экстренного вызова. Прибывшие полицейские обнаружили ее в машине — бьющуюся в истерике.
Труп Бережного лежал на постели, прикованный наручниками к ажурным металлическим спинкам кровати. На теле обнаружили более сотни резаных и колотых ран. Эксперты позже сказали, что их наносил человек, обладающий познаниями в медицине, потому что раны были глубокими и не смертельными: все они причиняли боль и мучения. Скорее всего, адвокат медленно умирал от потери крови, а тот, кто нанес раны, вероятно, сидел рядом и наблюдал за его страданиями. Хотя следствие предположило, что убийц было несколько, ведь Евгений Евгеньевич был молодым и физически развитым человеком, а значит, не дал бы так просто скрутить и приковать себя к кровати.
Версий рассматривалось несколько. Основной, конечно, была та, что причиной убийства стала профессиональная деятельность известного юриста. Хотя верилось в это с трудом, потому что недовольных его защитой клиентов не было. А с другой стороны, по словам сожительницы Бережного, той самой женщины-судьи, из квартиры ничего ценного не пропало. А в ящике комода в спальне при осмотре обнаружили деньги в рублях и валюте на общую сумму более полусотни тысяч евро.
Вера тоже давала показания и тоже не могла понять, кто мог убить ее бывшего мужа. Для себя она решила, что это месть за личные пристрастия Женьки — тот был охоч до женского пола. Если бы Вера сама занималась расследованием, то первым делом проверила бы секретаршу, а еще входящие и исходящие звонки на телефонах Бережного, плюс записи в ежедневнике. Но дело вела не она. Следователь Евдокимов наверняка сделал все как надо, однако прошел год, а личность убийц до сих пор так и не установлена.
Когда следователь беседовал с Верой, ей пришлось сказать об измене мужа. И о том, что у нее не только не было ключей от квартиры Бережного, но и что они вообще не виделись с супругом более трех месяцев. Еще Вера заявила, что они с Евгением никогда не ревновали друг друга и скандалов на этой почве у них не было. А следователь поделился с Верой, как с коллегой, своими сомнениями. Он вполне резонно полагал, что посторонним людям Бережной вряд ли бы открыл дверь, следов же взлома обнаружить не удалось. Про судью, любовницу убитого адвоката, Евдокимов знал. Только это знание ничего не добавило следствию. Не подозревать же в жестоком убийстве женщину, которой государство гарантировало неприкосновенность и которая сама олицетворяет правосудие.
На похороны бывшего мужа Вера пошла и утешала бывшую свекровь. А вот судьи на кладбище не было.
Дверь кабинета отворилась, и в приемную вышел полковник Горохов. Вера постаралась отвернуться, чтобы не встретиться с ним взглядом, и почувствовала, как в ней закипает обида и злость. Самое противное, что, в подобных случаях и когда узнавала слухи о себе, она краснела.
— Меня никто не разыскивал? — поинтересовался Горохов у секретарши. — А то я предупредил, что буду у Миклашевского.