Я включил передачу и поехал следом за автобусом. На заднем окне, частично скрытая бурым выхлопом, улыбающаяся девушка от «Клэрол» заявляла, что будь у нее только одна жизнь, она хотела бы прожить ее блондинкой. Сейди театральным жестом помахала рукой перед носом.

— Фу! Отстань немного! Воняет!

— Кто бы говорил! Сама выкуриваешь пачку в день. — Но я признал ее правоту. Вонью дизельный выхлоп превосходил табак. Впрочем, следовать за автобусом уже не имело смысла, потому что Сейди-Попрыгунья не ошиблась с номером. Наверное, и с интервалом движения тоже. В обычные дни автобусы наверняка ходили каждые полчаса, но этот день назвать обычным язык не поворачивался.

— Я поплакала, думая, что ты ушел навсегда. Я за тебя боялась, но и злилась на тебя.

Я это понимал, но все равно думал, что поступил правильно, а потому счел за лучшее промолчать.

— Я снова позвонила Деку. Он спросил, не говорил ли ты чего о каком-нибудь убежище, может, в Далласе, но скорее всего в Форт-Уорте. Я ответила, что вроде бы ничего такого не говорил. Он предположил, что ты мог сказать, когда находился в больнице и плохо соображал. Попросил хорошенько подумать. Как будто я и так этого не делала. Я снова пошла к мистеру Кенопенски, чтобы узнать, а вдруг ты что-то ему сказал. Уже подходило время ужина, и начало темнеть. Он ответил, что ты ничего ему не говорил, а тут подъехал его сын, привез обед и пригласил меня присоединиться к ним. Говорил только мистер Кенопенски, рассказывал всякие истории из далекого прошлого…

— Я знаю. — Впереди автобус повернул на бульвар Викери. Я включил поворотник и последовал за ним, но держался достаточно далеко, чтобы мы не глотали выхлопные газы дизельного двигателя. — Слышал не меньше трех десятков. Одна страшнее другой.

— Как выяснилось, я поступила правильно, слушая его, потому что перестала рыться в памяти, а когда расслабляешься, на поверхность обычно и выныривает то, что тебе нужно. Возвращаясь в твою маленькую квартиру, я вдруг вспомнила, что ты, по твоим словам, какое-то время жил на Кадиллак-стрит. Только эта улица называлась по-другому.

— Господи. Я об этом совершенно забыл.

— Это был мой последний шанс. Я снова позвонила Деку. Дома он подробных городских карт не держал, но знал, что они есть в библиотеке. Он поехал туда — вероятно, задыхаясь от кашля, он еще болеет, — просмотрел карты и позвонил мне. Он нашел Форд-авеню в Далласе. И Крайслер-парк, и несколько Додж-стрит. Но все это не тянуло на «кадиллак», если ты понимаешь, о чем я. А потом он нашел Мерседес-стрит в Форт-Уорте. Я хотела поехать сразу, но он сказал, что мне будет проще заметить тебя или твой автомобиль, если я подожду до утра.

Она сжала мою руку. Холодными пальцами.

— Это была самая длинная ночь в моей жизни, беспокойный ты человек. Я практически не сомкнула глаз.

— Моя ничем не отличалась от твоей, хотя где-то перед рассветом я все-таки уснул. Если бы ты не приехала, проспал бы это чертово покушение.

Такое даже представить себе жутко.

— На Мерседес много кварталов. Я ехала и ехала. Уже увидела край улицы, автомобильную стоянку перед каким-то большим зданием, вроде бы задней стеной универмага.

— Почти угадала. Это склад «Монтгомери уорд».

— И никаких признаков твоего присутствия. Не могу даже описать, какая на меня навалилась тоска. А потом… — Она улыбнулась. Ослепительно, несмотря на шрам. — Потом я увидела этот красный «шеви» с этими глупыми задними плавниками, которые выглядят как женские брови. Яркий, будто неоновая вывеска. Я закричала и барабанила кулаком по приборному щитку, пока не заболела рука. Теперь я здесь…

Тихий хруст донесся справа и спереди, а в следующее мгновение нас уже тащило к фонарному столбу. Из-под автомобиля донеслись тяжелые удары. Я крутил руль. Он вырывался из моих рук, но мне все-таки удалось избежать лобового столкновения со столбом. Вместо этого столб вошел в контакт с бортом автомобиля со стороны Сейди. Металл противно заскрипел по металлу. Дверь прогнулась внутрь, и я рывком дернул Сейди на себя. Мы остановились. Капот громоздился на тротуаре, автомобиль вжался правым бортом в фонарный столб. Это тебе не спустившее колесо, подумал я. Это гребаная травма, несовместимая с жизнью.

Сейди в изумлении смотрела на меня. Я рассмеялся. Не нами сказано, что иногда ты просто ничего не можешь с собой поделать.

— Добро пожаловать в прошлое, Сейди. Так мы здесь живем.

4

Она не смогла вылезти из автомобиля со своей стороны. Требовался лом, чтобы открыть дверь со стороны пассажирского сиденья. Несколько человек наблюдали за нами, но не так чтобы много.

— Эй, что случилось? — спросила женщина, толкавшая перед собой коляску с младенцем.

Все стало понятно, как только я обошел «шевроле» спереди. Отскочило правое переднее колесо. Оно лежало в двадцати футах от нас, у начала прорезанной в асфальте канавки. Ступица, вся в зазубринах, блестела на солнце.

— Отвалилось колесо, — объяснил я женщине с коляской.

— Господи, — выдохнула она.

— И что же нам делать? — тихим голосом спросила Сейди.

— Мы же выписали страховой полис. Теперь получим премию. На ближайшей автобусной остановке.

— Мой чемодан…

Да, подумал я, и записи Эла. Мои рукописи… говняный роман, который никому не нужен, и мои мемуары. Плюс все мои деньги. Я посмотрел на часы. Четверть десятого. В отеле «Техас» Джеки надевает розовый костюм. Еще через час или около того кортеж выедет к военно-воздушной базе «Карсуэлл», где дожидается большой самолет. С учетом расстояния между Форт-Уортом и Далласом пилоты едва успеют убрать шасси.

Я пытался найти выход.

— Может быть, вы хотите воспользоваться моим телефоном, чтобы кому-то позвонить? — спросила женщина с коляской. — Я живу чуть дальше по этой улице. — Она оглядела нас, заметила мою хромоту и шрам на лице Сейди. — Вам досталось?

— Все хорошо. — Я взял Сейди за руку. — Вы сможете позвонить в ремонтную мастерскую и попросить их отбуксировать туда автомобиль? Я понимаю, что прошу слишком многого, но мы очень торопимся.

— Я говорила ему, что перед вихляется. — В голосе Сейди прибавилось южного выговора. — Слава Богу, это случилось не на скоростном шоссе. — Шо-оссе.

— В двух кварталах заправка «Эссо». — Женщина указала на север. — Полагаю, я смогу дойти туда. Мы все равно гуляем.

— Вы нас спасете, мэм. — Сейди раскрыла сумочку, достала кошелек. Вытащила двадцатку. — Дайте им в счет буксировки. Извините, что обращаюсь к вам с такой просьбой, но я умру, если не увижу Кеннеди.

Ее последняя фраза вызвала у женщины с коляской улыбку.

— Господи, этого хватит на буксировку двух автомобилей. Если у вас есть в сумке бумага, я напишу расписку…