Геннадий Николаевич поежился. Не столько из-за ужаса трагедии – хотя людей ему, конечно, было жалко, – сколько от того, что холодок неясного еще предчувствия пробежался по спине, перебрался на грудь и легонько сжал сердце. Трагедия. Погибшие, а главное – пропавшие люди. Как это похоже на то, что случилось утром у них… Хотя море есть море, там пропасть – еще не значит исчезнуть буквально. И все-таки…
Бессонов еще соображал, стоит ли рассказывать об услышанном супруге, как диктор перешел к зарубежным новостям. И первой из них оказалась еще одна трагедия, на сей раз в Австрии. Поезд рельсового фуникулера, перевозивший на горнолыжный курорт туристов, попал под обвал в трехкилометровом туннеле в Австрийских Альпах. На месте катастрофы уже через полчаса начались спасательные работы, но пока из-под завала удалось извлечь только восемь тел. До самого поезда спасателям пока не удалось добраться.
Что-то в этом сообщении показалось Геннадию Николаевичу нелогичным, но первой несоответствие заметила Зоя Валерьевна, которая, оказывается, зашла в комнату, чтобы позвать его на чай, да так и замерла в дверях, услышав новость.
– Гена, но как же?.. – растерянно спросила она. – Как же нашли тела, если не добрались до поезда?..
– Не знаю, – пожал плечами Бессонов. – Это действительно странно. Может, обвал произошел не мгновенно, и кто-то успел выскочить, побежать назад?..
– Наверное, так, – кивнула супруга. – Бедные они, бедные!.. – Она постояла, теребя рукав кофты, а потом сказала совсем тихо: – Ты знаешь, я почему-то сразу Коленьку вспомнила, эту аварию утром… Тоже ведь погибшие были, а сама машина исчезла.
– Тут-то поезд под завалом, не пропал.
– А откуда ты знаешь? Его ведь не нашли. Может, он тоже куда переместился вместе с живыми! Может, туда, где и Коля сейчас…
Бессонов не удержался и рассказал жене о трагедии на Черном море. Зоя Валерьевна отреагировала странно. Вместо того чтобы расстроиться еще больше, она вдруг приободрилась, расцвела, даже дрогнуло на губах некое подобие улыбки.
– Это связано, Гена. Это все связано! Все эти случаи – неспроста, да еще в один день. Я чувствую, правда!.. Они не погибли. Наш Коленька жив, я знаю, Гена! И мне не привиделось, он приходил сегодня оттуда. Хотел вернуться, но не сумел. Но у него получится, он обязательно вернется! И все остальные вернутся, правда-правда!..
– Да я и так верю, что Колька вернется, – преувеличенно бодро сказал Бессонов. – И остальные тоже. Кроме тех, что погибли…
Радость на лице жены тотчас потухла. Она будто сразу осунулась, стала меньше ростом. Вздохнула. И очень жалобно позвала:
– Пойдем, Гена, чай попьем, а?..
* * *
Чай пили молча. Изредка бросали друг на друга вопросительные взгляды, но заговорить первым никто почему-то не решался. Впрочем, Геннадий Николаевич предполагал почему. О чем ни заговори сейчас – разговор все равно перейдет к пропавшему сыну. А это ничем, кроме ноющего сердца и Зоиных слез, не закончится.
Появилась, правда, новая тема – трагедии на Черном море и в Альпах, но тут пока и обсуждать нечего, слишком мало данных.
Кстати, о данных!.. Геннадий Николаевич отставил пустую кружку, поблагодарил жену за чай и направился к компьютеру. Ему пришла в голову идея прошерстить интернет на предмет случившихся за день происшествий. По телевидению всего не покажешь, эфирное время не резиновое. Другое дело интернет. Куда там резине до его беспредельной растяжимости!
Бессонов начал с просмотра новостных сайтов, в первую очередь его интересовал там раздел «Происшествия». Геннадий Николаевич заострял внимание лишь на сегодняшние случаи, на те из них, где пропадали люди.
Он сразу увидел те, о которых уже рассказало телевидение. На всякий случай прочитал, но никаких новых деталей не узнал.
Первым настоящим «уловом» стало сообщение из Приморского края. Во время шторма в Японском море неподалеку от порта Находка потерпел бедствие российский траулер, на борту которого находились восемнадцать рыбаков. По имеющимся данным, судно скорее всего затонуло. Самолеты, облетавшие предположительное место аварии, не обнаружили траулер, пилоты увидели только пустой спасательный плот. В сообщении говорилось, что поиски рыбаков продолжаются, но Геннадий Николаевич был уже почти уверен, что это «их» случай и спасатели не найдут ни людей, ни судно.
Вторым заинтересовавшим Бессонова сообщением стала новость из Норвегии. Небольшой двухмоторный самолет исчез и, предположительно, потерпел крушение у западного побережья этой северной державы. На борту самолета находились шесть человек. Борт пропал с экрана радара около 10:30 по местному времени. В это время самолет летел над морем. В районе бедствия наблюдались штормовые погодные условия, сильный ветер, дождь и плохая видимость. В начавшейся поисковой операции было задействовано три вертолета и несколько катеров. Ни самолета, ни обломков, ни каких-либо следов катастрофы до сих пор не нашли.
Пропадали корабли и самолеты в этот день и в других странах. Но вряд ли чаще, чем в прочие дни, – такой статистики Бессонов, конечно же, не имел. И все случаи, которые произошли сегодня, могли не иметь ничего общего с утренним исчезновением маршрутного автобуса номер шесть. А исходя из теории вероятности, да и из обычного здравого смысла, – и не имели. Но что-то подсказывало Геннадию Николаевичу: были, ох, были среди этих трагедий и те, которые закончились для их участников отнюдь не трагически. Как именно, он не знал. Но был уверен, что многие из пропавших живы, как и его Колька. И находятся они скорее всего там же, где и он.
* * *
Обычно, когда Геннадий Николаевич сидел за компьютером, супруга его не отвлекала. Но сейчас не выдержала, зашла в комнату. Догадалась, конечно же, чем он занимается.
– Ты еще такие случаи ищешь, да?
– Пытаюсь. Даже что-то нашел, но не уверен. Может, это простые совпадения. Где-то судно затонуло, где-то самолет пропал. Но таких случаев сама знаешь сколько бывает.
– Ты бы позвонил все-таки Игорю, спросил…
– Игорю? – удивился Бессонов. – А он-то тут при чем?
– Ну, мало ли… Может, там, – Зоя Валерьевна мотнула головой вверх, – тоже заметили совпадения, связались, что-то узнали.
– Ой, не думаю. Кому это надо – совпадения искать? Всем своих проблем хватает.
– Позвони. Тебе разве трудно? Еще не очень поздно.
Бессонов глянул на часы. Половина одиннадцатого. Как долго тянется этот страшный день!.. А позвонить Ненахову все же придется – и Зоя просто так не отстанет, и на всякий случай узнать надо: вдруг есть какие-то новости?
Геннадий Николаевич набрал номер друга. Тот взял трубку сразу, но отвечал вяло, чувствовалось, что сегодняшний день его тоже утомил. Никаких новостей у него не было, а предположение Бессонова о связи утренней аварии с мировыми событиями попросту высмеял.
– Вот у меня сейчас нос чешется, – сказал он. – И еще у миллиона человек – тоже. В этот же самый миг. Так это же не значит, что всем нам сейчас мировой разум выпить предложит. Вот общий чих может и впрямь громким получиться. – Сказав это, он и правда чихнул.