Зоя хотела у них это спросить, но не успела. Между дочерью и Николаем Бессоновым (конечно же, это был он) начался – а скорее всего продолжился – разговор. Но то, что и как они говорили друг другу, повергло ее в настоящий шок. Зоя и в дурном сне, в самом нелепом кошмаре не ожидала бы услышать от Сони такое!

Впрочем, стоп!.. А это что – разве не сон? Ну, конечно же, сон! Ведь не может же быть, чтобы наяву происходило подобное!.. Никому и нигде не смогла бы выкрикивать Соня такие слова, разве что в бредовых видениях. И уж нигде, кроме как в жутком кошмаре, на ее доченьку не могли бы вот так замахиваться топором, как сделал это сейчас сын Геннадия…

Серая молния мелькнула вдруг перед Зоиными глазами, и она почувствовала, что прижимается лицом к чему-то мокрому и мягкому. Зоя резко дернулась и едва не скатилась на пол. Подняв голову, она поняла, что по-прежнему лежит на диване, а с ее лица на синюю подушку с вышитым белым зайцем часто капают крупные капли холодного пота.

10

Он повернулся на звук голоса и увидел, что из пролома в стене на него смотрит Соня. Она лежала животом на кирпичной кладке и протягивала к нему руки.

– Я зову тебя, зову, а ты будто оглох!

– Зачем ты меня зовешь? Что тебе от меня надо?

– Коль, ты чего? Что случилось-то?.. Вытяни меня к себе, а то я ничего тут не вижу.

– Тут тебе и нечего смотреть. И делать здесь тебе тоже нечего. Убирайся!

– Коля… Это ты шутишь так?.. Если да, то у тебя не смешно получается.

– Я не шучу! – вышел он из себя и, подскочив к Соне, стал толкать ее в плечи. – Убирайся! Ползи назад! Это мое пространство!

Зря он сказал об этом… Нельзя было этого говорить, так он лишь привлек внимание этой любопытной девчонки!

– Твое что?.. – спросила она и, не дожидаясь ответа, вцепилась ему в запястья, вонзив в них острые ногти.

Он закричал от неожиданности и боли, инстинктивно рванувшись назад. Это была его вторая ошибка. Рыжая бестия и не подумала разжимать пальцы, и он невольно вытянул ее из проема, словно пробку из бутылочного горлышка.

Девчонка ударилась ногами о стул, вскрикнула и, отпустив наконец-то руки, со всего маху грохнулась на пол. Она закричала и этим несказанно смягчила саднящую боль в его ободранных запястьях. Он от души, во весь голос рассмеялся. И услышал, что его смех подхватили.

Он обернулся и увидел, что Виктор, опустив кирку, смотрит на него и, притопывая одной ногой, хохочет.

– Так ее, так! – закричало его божество. – Не дай ей встать, пинай ее! Избей и трахни, пока она валяется!

Нет, не зря он так восхищался Виктором! Как же он сам до такого не додумался?!.

Но рыжая стерва тоже услышала, что сказал ему Виктор. Не так уж сильно она, видимо, и расшиблась, раз подскочила так прытко!.. Бросила по сторонам взгляд и оскалила зубы.

– Ну, иди сюда, иди, трахальщик, – процедила она и выставила перед собой руки с нацеленными прямо в его глаза ногтями. – Иди, я тебя поласкаю! А потом доберусь и до Витечки. Я ласковая, меня на всех хватит.

Он невольно попятился, глядя на шевелящиеся в полуметре от его лица пальцы, часть ногтей на которых была обломана, но и тех, что остались, с лихвой хватило бы, чтобы выцарапать ему глаза. А это ведь очень больно и страшно! И как же он сможет потом любоваться на Виктора?!

– Не надо, – жалобно простонал он и снова попятился, выставив перед собой руки. – Убери!.. Уйди!..

– Не на-а-адо!.. – нарочито писклявым голосом передразнила его рыжая дрянь. – Мамочка, забери меня отсю-у-уда!.. – Она уперла руки в бока и сплюнула ему прямо под ноги. – Слизняк! И как же я умудрилась в тебя… – Тут она вдруг замолчала, нахмурилась, будто к чему-то прислушиваясь, и дернула плечом. – Отстань!

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Он пришел в себя и уже почти не боялся. Да и что это с ним? Ведь он намного сильнее ее! И умнее, и лучше, и уж тем более – красивее. Он не понял, кому был посвящен ее последний выкрик, но вполне догадался, что хотела сказать девчонка перед этим. Она в него влюбилась – вот как! Что ж, неудивительно. Смешно, но совсем недавно и ему казалось, что он в нее влюблен! Вот уж сумасшествие!.. Наверняка она его околдовала, рыжая ведьма! Но у нее ничего не вышло – личное пространство сняло с него заклятия и будет защищать его впредь!

– Так мы, оказывается, влюбчивые, – злорадно прошипел он. – Мы, оказывается, красивого мальчика в постельку затащить хотели?

– Тебя, что ли? – сказала ведьма. – На хер ты мне сдался! У тебя все равно не стои́т.

– У меня?! – возмутился он.

– А что, стои́т, что ли? – хохотнула она. – А ну, дай пощупать! – И, скрючив пальцы, резко протянула к его промежности руку. Он, взвизгнув, отпрыгнул. Подсознание, оказывается, помнило лучше него, что есть в организме и еще кое-какие детали, которые следует беречь не менее глаз.

– Сука!.. – нервно всхлипнув, сказал он. – Ну ты и сука… – И повернул голову к Виктору, который все еще, улыбаясь и похохатывая, наблюдал за ними. – Нет, Витя, я не стану трахать эту тварь. Меня от нее тошнит.

– А так даже интересней, – словно уговаривая ребенка, ласково заговорил Виктор. – Ты ее будешь трахать и прямо на нее тошнить. Трахать и блевать, блевать и трахать. Здорово же! Весело. – И уже другим, приказным тоном выкрикнул: – А ну, трахни ее, я сказал!

– Тебе повезло, – мрачно сказал он, поворачиваясь к девчонке. – Твоя мечта сейчас сбудется. Снимай штаны и становись раком.

В ответ рыжая сволочь разразилась такой грязной бранью, что его и впрямь затошнило. Ну, как он будет делать с ней это? Как?! У него ведь и правда не встанет!.. Но Виктор сказал, значит, надо делать… Он вздохнул и стал расстегивать джинсы.

Девка захохотала.

– Я ж говорила, что не стои́т! Но раз уж снял штанишки, иди вон к Витечке, он тебе вставит. Черенком кирки. А я тоже к нему пойду. Он и мне вставит. Только мне – тем, чем надо. Витя – настоящий мужик, не то что некоторые, несостоятельные. Витя – красавчик. Странно, что я этого раньше не замечала… Витечка, я иду к тебе! Ты меня трахнешь?

И ведь она, эта рыжая сука, и впрямь направилась к его божеству!.. Она все правильно про него сказала, Виктор на самом деле красавчик и настоящий мужик. Но он – не ее! Эта шлюха не должна прикасаться к Вите! Нельзя допустить даже, чтобы она дышала на него своим грязным ртом!

Надо срочно остановить ее! Но как?! И тут его взгляд упал на топор, лежавший возле стены. Он схватил его и, взметнув в одной руке над головой, а другой придерживая расстегнутые джинсы, бросился наперерез похотливой гадине.

Топор уже начал опускаться ей на голову, как вдруг что-то серое, словно лишенный цвета взрыв, сильно ударило его в грудь, отбросило к стене и повалило навзничь. Топор вырвался из руки и, словно обладая памятью, приложился тем же и туда же, что и в прошлый раз. Но об этом Нича узнал несколько позже.