– Вы?
– А почему бы и нет? Разве вы думаете, что мое положение при дворе хуже, чем положение Арамиса?
– О нет!
– Думаете, что я хочу предъявить какие-нибудь права на укрепление Бель-Иля?
– О, конечно, нет!
– Значит, я действую только в ваших интересах.
– Не сомневаюсь в этом.
– Так вот, я – близкий друг короля; доказательством служит то, что когда он должен сказать кому-нибудь что-либо неприятное, я беру эту обязанность на себя…
– Но, милый друг, если вы меня представите…
– Дальше?
– Арамис рассердится.
– На меня?
– Нет, на меня.
– Но не все ли равно, кто вас представит: он или я, если вас должны представить?
– Мой парадный костюм еще не готов.
– Ваш костюм и теперь великолепен.
– Тот, что я заказал, во много раз наряднее.
– Берегитесь, король любит простоту.
– В таком случае я буду прост. Но что скажет господин Фуке, узнав, что я уехал?
– Разве вы дали слово не покидать место вашего заточения?
– Не совсем. Я только обещал не уходить отсюда без предупреждения.
– Подождите, мы еще вернемся к этому. У вас есть здесь какое-нибудь дело?
– У меня? Во всяком случае, ничего серьезного.
– Если только вы не являетесь посредником Арамиса в каком-либо важном деле.
– Даю вам слово, что нет.
– Вы понимаете, я говорю это только из участия к вам. Предположим, например, что на вас возложена обязанность пересылать Арамису письма, бумаги…
– Письма, да! Я посылаю ему кое-какие письма.
– Куда же?
– В Фонтенбло.
– И у вас есть такие письма?
– Но…
– Дайте мне договорить. У вас есть такие письма?
– Я только что получил одно.
– Интересное?
– Нужно думать.
– Вы, значит, их не читаете?
– Я не любопытен.
И Портос вынул из кармана письмо, принесенное солдатом, которое он не читал, но которое д’Артаньян уже прочел.
– Знаете, что нужно сделать? – спросил д’Артаньян.
– Да то, что я всегда делаю: отослать его.
– Вовсе нет.
– Что же: удержать его у себя?
– Опять не то. Разве вам не сказали, что это письмо важное?
– Очень важное.
– В таком случае вам нужно самому свезти его в Фонтенбло.
– Арамису?
– Да.
– Это правда.
– И так как король в Фонтенбло…
– То вы воспользуетесь этим случаем…
– То я воспользуюсь этим случаем, чтобы представить вас королю.
– Ах, черт побери, д’Артаньян, ну и изобретательный вы человек!
– Итак, вместо того чтобы посылать нашему другу более или менее верное донесение, мы сами отвезем ему письмо.
– Мне в голову это не приходило, а между тем это так просто.
– Вот почему, дорогой Портос, мы должны отправиться в путь немедленно.
– В самом деле, – согласился Портос, – чем скорее мы отправимся, тем меньше запоздает письмо к Арамису.
– Портос, вы рассуждаете, как Аристотель, и логика всегда приходит на помощь вашему воображению.
– Вы находите? – сказал Портос.
– Это следствие серьезных занятий, – отвечал д’Артаньян. – Ну, едем!
– А как же мое обещание господину Фуке?
– Какое?
– Не покидать Сен-Манде, не предупредив его.
– Ах, милый Портос, – улыбнулся д’Артаньян, – какой же вы мальчик!
– То есть?
– Вы ведь едете в Фонтенбло, не правда ли?
– Да.
– Вы там увидите господина Фуке?
– Да.
– Вероятно, у короля?
– У короля, – торжественно повторил Портос.
– В таком случае вы подойдете к нему и скажете: «Господин Фуке, имею честь предупредить вас, что я только что покинул Сен-Манде».
– И, – произнес Портос с той же торжественностью, – увидев меня в Фонтенбло у короля, господин Фуке не посмеет сказать, что я лгу.
– Дорогой Портос, я собирался открыть рот, чтобы сказать вам это самое; вы во всем опережаете меня. О, Портос, какой вы счастливец, время щадит вас!
– Да, не могу пожаловаться.
– Значит, все решено?
– Думаю, что да.
– Вас больше ничто не смущает?
– Думаю, что нет.
– Так я увожу вас?
– Отлично; я велю оседлать лошадей.
– Разве у вас есть здесь лошади?
– Целых пять.
– Которых вы взяли с собой из Пьерфона?
– Нет, мне их подарил господин Фуке.
– Дорогой Портос, нам не нужно пяти лошадей для двоих, к тому же у меня есть три лошади в Париже. Это составит восемь. Пожалуй, слишком много.
– Это было бы не много, если бы здесь находились мои люди; но, увы, их нет!
– Вы жалеете об этом?
– Я жалею о Мушкетоне, Мушкетона мне недостает.
– Чудное сердце, – сказал д’Артаньян, – но знаете что: оставьте ваших лошадей здесь, как вы оставили Мушкетона там.
– Почему же?
– Потому что впоследствии…
– Ну?
– Впоследствии, может быть, окажется лучше, что господин Фуке ничего не дарил вам.
– Не понимаю, – отвечал Портос.
– Вам незачем понимать.
– Однако…
– Потом я объясню вам все, Портос.
– Тут какая-то политика, держу пари.
– И самая тонкая.
При слове политика Портос опустил голову; подумав с минуту, он продолжал:
– Признаюсь вам, д’Артаньян, я не политик.
– О да, я ведь отлично это знаю.
– Никто этого не знает. Вы сами сказали мне это, храбрец из храбрецов.
– Что я вам сказал, Портос?
– Что на все свое время. Вы сказали мне это, и я узнал на опыте. Приходит пора, когда получаешь удары шпагой с меньшим удовольствием, чем в былое время.
– Да, это моя мысль.
– И моя тоже, хотя я не верю в смертельные удары.