— Рама, агрегат «М5» — это страдание. Что значит «гуманный»? Который дает приличную картинку на экране? Без говна и крови? Это не гуманизм, Рама. Это умение заметать следы… В нем с Аполло не сравнится никто. Никого в мире вампиры не эксплуатируют так безжалостно и жестоко, как жителей Запада. Мы просто покорные дрессированные зомби, бездумно жрущие с утра до вечера свой мусорный инфокорм.
— Брось, — ответил я. — Ты просто в России не жила.
— Ты не понимаешь, о чем я, — сказала Софи. — Как ты думаешь, сколько часов в сутки средний житель Запада вырабатывает баблос?
— Не знаю, — сказал я. — Восемь? Двенадцать?
— Сорок.
— В сутках двадцать четыре часа, Софи!
Софи вздохнула и улыбнулась, словно ее умиляла моя простота.
— Ты слышал про American Dream?
Я кивнул.
— Что это по-твоему такое?
Я должен был это знать. Информация содержалась в каком-то общеобразовательном препарате. И вдобавок я недавно читал статью… Но все вылетело из головы.
— Ну, American Dream это… Дом, семья из четырех человек и два автомобиля?
Софи отрицательно покачала головой.
Я напряг память.
— A-а, вспомнил. Work hard and play by the rules… [35] И тогда ты будешь прилично жить, а у твоих детей будет шанс устроиться еще лучше… Да?
Софи показала мне кулак с оттопыренным вверх большим пальцем, а потом повернула его вниз.
Я сосредоточился еще сильнее — опозориться с такой простой темой не хотелось.
— Нет, там еще что-то было, подожди… Новое… Мол, теперь надо еще регулярно апгрейдить себя до нового уровня. Все время приобретать требуемые рынком навыки. И при этом играть по правилам… Теперь правильно?
Софи только усмехнулась.
— Черный Занавес, Рама. То, про что ты говоришь — это информационный омоним. Маскировка. Существо класса undead имеет право знать правду.
— Хорошо, — ответил я, — скажи мне правду.
— И вампирам, и людям хорошо известно, что по ночам мы видим сны. Большую часть мы не помним. Запоминаются только крохотные осколки, за которые успевает зацепиться пробуждающееся сознание. Вампиры много веков думали, как использовать человеческие сны в своих целях. American Dream — это последняя, самая эффективная технология, разработанная американскими вампирами под личным руководством Не or She.
— В чем она заключается? — спросил я.
— Каждую ночь человеку снится сон, которого он совсем не помнит. Управляемый сон. Только управляет им не сам спящий, а внешняя сила. В реальности этот сон продолжается всего пять или семь минут и скрыт среди других снов, поэтому засечь точное время, когда он снится, невозможно. Но в субъективном времени он занимает около шестнадцати часов. Это максимальная длительность, после которой ум «Б» может восстановиться перед новым рабочим днем. И все эти шестнадцать часов человека возят мордой по битому стеклу…
— Что, на самом деле?
— Нет, — сказала Софи, — это в переносном смысле. Не по стеклу, а по его социальным и личным комплексам, по всему, как у вас говорят, гламуру и дискурсу. Человек в этом сне шестнадцать часов подряд страдает от несоответствия образам красоты и успеха, от своей тщеты и нищеты. А потом он просыпается и ничего не помнит.
— Совсем?
Она кивнула.
— Но так не может быть, — сказал я. — Кто-нибудь обязательно вспомнил бы. Под гипнозом. Или у психоаналитика на кушетке…
— Ты опять не понимаешь, — сказала Софи. — American Dream ничем не отличается от того, что происходит в человеческом уме день за днем. Мы не можем его вспомнить по той простой причине, что нам ни на секунду не дают его забыть… Поэтому его и нельзя обнаружить в памяти утром, как бывает с другими снами. Просто людям кажется, что они думали о своих проблемах даже во сне…
— Его видят только американцы?
— Теперь все. В тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году вампиры заключили всемирное соглашение и перевели на American Dream всю планету. Его конкретное содержание обусловлено национальной идентичностью, и в разных культурах у него разная эффективность. Какого-нибудь амазонского индейца, я подозреваю, вообще не пробивает на агрегат «М5». Но в целом American Dream дает вампирам почти четверть всего баблоса.
— Вампиры тоже его видят?
— Тоже, Рама. Ум «Б» у нас точно такой же, как у людей…
Я задумался.
— Это я не за American Dream плату привез?
— Нет, — сказала Софи. — American Dream транслируется бесплатно. Раньше было соглашение о разделе продукции, но теперь его отменили. Ты привез баблос за календарь.
— За календарь?
— Ты и про Ацтланский Календарь не знаешь? — удивилась Софи.
— Знаю, почему, — сказал я с достоинством. — Я только не знал, что за него надо платить. Зачем это? Ведь будущее уже известно.
— Оно известно одному Аполло, — ответила Софи. — Он открывает его только на несколько лет вперед. И только после уплаты дани. Это одна из опор его власти. Календарь нужен всем. Иначе великие вампиры просто не знали бы, куда гнать свои стада. Когда ты полетишь назад, тебе дадут конверт с предсказанием. Раньше, во всяком случае, было именно так…
Вдруг в комнате заиграла музыка — нежная мелодия из трех повторяющихся нот. Сначала я решил, что это «Blackberry» в режиме будильника. Но звук был слишком громким. А потом матовая белая стена превратилась в огромный экран, и я увидел пульсирующее красное сердце с черной звездой в центре.
— Аполло зовет, — вздохнула Софи. — Мне надо идти.
Она принялась быстро одеваться.
Меня очаровало ее маленькое черное платье — такое, я считаю, обязательно должно быть у каждой красивой женщины. Ажурные черные чулки, которые она натянула вслед за ним, понравились мне значительно меньше — в них было уже что-то вульгарное.
Потом она исчезла за одной из дверей — и через минуту вынырнула с алым овалом вместо рта. Я в жизни не видел губной помады ярче — она, кажется, даже флюоресцировала. Мало того, с плеча Софи теперь свисала на золотой цепочке сумочка из черной крокодиловой кожи. Поглядев на меня, Софи сложила губы сердечком, оставив между ними маленькую черную дырочку — и я узнал эмблему Leaking Hearts с ее плеча. То, до чего ее сократила жизнь и судьба… И все, что я думал о вульгарности ее наряда, вдруг смыло волной жалости.
Софи отвела от меня глаза и кивнула на перекладину над диваном.
— Повиси пока, — сказала она. — Я постараюсь быстро…
— А где здесь выход? — спросил я. — На всякий случай?
— Здесь нет выхода. Лифт без кнопок — он сам знает, куда тебя везти… Аполло осторожен, Рама. К нему может приблизиться только тот, кого он ждет…