– Ты собрал впечатляющий перечень могущественных способностей твоих противников, милорд, – заметил Хонакура. Голос его прозвучал достаточно цинично для того, чтобы Ннанджи бросил на него раздраженный взгляд.
– И что же ты узнал, старик? – спросил Уолли.
– Признаюсь, очень мало. Я не видел никого, кто наблюдал бы за кораблем. Я видел, как ты спустился по сходням, а потом двух колдунов, которые пошли за тобой, но я не видел, откуда они пришли. Они не проходили мимо меня.
Уолли что-то проворчал. Были ли эти двое до этого невидимы? Невидимок на этой оживленной портовой дороге затоптали бы насмерть за несколько минут. Значит, они были невидимы на борту «Сапфира», а затем последовали за ним на берег?
– Местные жители не слишком были склонны разговаривать с чужаком о колдунах, – сердито сказал Хонакура. – Естественно. Однако мне все-таки удалось узнать, что они здесь уже давно – больше десяти лет.
– Десять лет ? – Уолли подобного не ожидал. – Сколько же еще городов они захватили?
– Не знаю.
Послышался тихий голос:
– Милорд?
– Да, новичок?
– Позвольте мне сказать, милорд; это было одиннадцать лет назад, в День Воинов, 27344.
– В самом деле? – сказал Уолли. – Откуда ты знаешь?
Парнишка слегка покраснел.
– Одна девушка сказала, милорд. Она продавала грушевый сидр в кружках. У нее была родительская метка воина.
Уолли почувствовал, как улыбка сползает с его лица. Он бросил взгляд на Ннанджи, который предостерегающе нахмурился.
– И как, вкусный сидр?
Катанджи скорчил гримасу.
– Отвратительный, милорд. Меня заинтересовала родительская метка; сидр я не люблю.
На этот раз Уолли рассмеялся, несмотря на нараставшее на палубе напряжение.
– Что же она еще тебе рассказала, после того как ты поблагодарил ее за превосходный сидр?
Набравшись уверенности в себе, Катанджи сказал:
– Ее отца убили колдуны, милорд, так что я не думаю, что она может меня выдать, хотя она заметила мою метку. Здесь они не используют огненных демонов. Местный гарнизон устроил ежегодный банкет, и туда явились колдуны, которые вызвали воинов на поединок.
– А воины все были на две трети пьяны – или на четыре трети. И что произошло?
– Они все выбежали в парадные двери, размахивая мечами и… И крича, милорд. Она сказала, что колдуны убили их, поразив ударами грома.
– Ударами грома? – Это было что-то новое.
– Вспышками молний, – с серьезным видом сказал Катанджи, – и ударами грома. Как только один из них выходил наружу, его тут же убивали. Это было не так, как в Ове. Их не растерзали на куски и не загрызли, милорд. Как она сказала, на телах не осталось почти никаких следов. Несколько ожогов, но почти без крови.
«От другого – ум возьмешь…»
– Продолжай! – сказал Уолли.
– Потом колдуны приказали всем выйти, проверяя, не остался ли в живых кто-то из воинов среди гостей. Они нашли двоих, пытавшихся выбраться через заднее окно, и тоже их убили. Затем колдуны сожгли дом, для верности. Погибло восемнадцать человек, весь гарнизон. И она еще рассказала, что с тех пор в город приходило еще около дюжины воинов, в разное время, и их всех тоже убили, милорд.
– Молодец! – сказал Уолли. – Ннанджи, я думаю, тебе стоит иначе отнестись к вопросу о сходе на берег без разрешения.
Ннанджи кивнул, гордо ухмыляясь.
Катанджи облегченно вздохнул.
– Колдуны изгнали всех красильщиков.
– Что они сделали?
– Все красильщики покинули город. Девушка не знала, почему, но из-за этого поднялись цены на ткань и на одежду. – Он бросил взгляд на команду. – И на кожу… Я думал, морякам это может быть интересно.
– Неважно! – прорычал Ннанджи. – Что еще?
– Почти все… О, милорд! Следующий город вверх по течению – Км Сан, и там нет колдунов. Но следующий за ним – Вэл, и там они есть. Колдуны, я имею в виду. Она ничего не знала о других городах, даже об Ове.
Народ не слишком много путешествовал, за исключением торговцев, моряков и менестрелей. В Мире не было ни газет, ни телестанций.
– Ты очень хорошо поработал, новичок! Это очень важная информация. И тебе удалось все это выяснить за очень короткое время.
Катанджи покраснел, явно довольный собой, наслаждаясь словами похвалы.
– У меня не было времени поговорить с кем-то еще, милорд.
– Ннанджи, научи своего подопечного сутрам семьсот семьдесят второй, семьсот восемьдесят третьей и семьсот девяностой.
Ннанджи кивнул – эти сутры касались военной разведки и шпионажа.
– И восемьсот четвертой, милорд брат! – Он слегка улыбнулся – про кошек.
– Однако, – сказал Уолли, – твоя метка заживет как следует через несколько дней, новичок. Не думаю, что нам придется плыть обратно в Аус, но если придется, не пытайся повторить тот же трюк снова, ясно?
– Конечно, милорд, – ответил Катанджи, однако не слишком охотно, и Ннанджи подозрительно посмотрел на него. Затем его внимание оказалось отвлечено. Из двери на баке вышла изящная Тана, встреченная широкими улыбками. Не этого ли ждали моряки? При ней не было меча. В пределах видимости не было никакого оружия, если не считать кинжала капитана.
– Итак? – заметил Хонакура. – Ты думаешь, теперь ты низко пал, и обрел знание от другого? Как насчет того, чтобы поднять войско, или замкнуть круг?
Уолли яростно уставился на него.
– Это ты мне скажи!
– Это твоя загадка, милорд.
– Да, но ты ведь кое-что понял, не так ли?
– Думаю, да. – Старик хитро посмотрел на него. – Ты сам сказал это, милорд, но это кажется столь очевидным, что вряд ли мне…
– Кажется, у нас проблемы! – сказал Ннанджи.
Тана держала две рапиры и две фехтовальных маски, направляясь на корму к воинам.
– Адепт Ннанджи! – Она остановилась рядом с главной мачтой, стройная и восхитительная, одетая все в те же два коротеньких куска желтой ткани, заманчиво улыбаясь. – Ты обещал мне урок фехтования!
Ннанджи громко сглотнул.
– Как я могу я сражаться с такой красавицей? – прошептал он.
Уолли беспокоило другое.
– Это какая-то ловушка. Ради всех богов, проверь ее рапиру, прежде чем начнешь. – Высказывая подобные опасения, он руководствовался вовсе не сутрами или воинскими инстинктами Шонсу – у Шонсу никогда не возникало мыслей о подобного рода вероломстве. Шонсу никогда не видел «Гамлета», акт пятый.