– Это все от смущения! – призналась она стоящим рядом мужчинам. – Мне ужасно неловко!
И сделав шаг вправо, открыто улыбаясь, она протянула руку расположившемуся за спиной и чуть сбоку от Победного мужчине.
Первой. Это по правилам или нет?
– Мария Владимировна, – представилась она.
Осип удивился, хотя удивления своего ничем не выдал. Вроде совершенно очевидно, что он охранник при начальнике, хоть и лицо приближенное. С ним не обязательно знакомиться, да и не принято это. Ни одна из Диминых дам не знакомилась с Осипом лично и не здоровалась за руку – в той среде с подчиненными, тем более с охранниками, не знакомятся, только если сам хозяин не представит.
– Осип Игнатьевич, – пожал он протянутую руку.
А Машка неожиданно пожаловалась ему:
– Я что-то совсем растерялась, и мне ужасно неудобно! – понизив голос, как заговорщица.
Осип развеселился! От души, так, как давно не веселился, получая искреннюю радость!
Само собой про себя.
– Придется потерпеть, – вступая в заговор, тихо посочувствовал он.
– Охо-хо! – вздохнула, пожаловавшись еще разок, Машка и двинулась дальше знакомиться с остальными гостями, уводимая хозяином под локоток.
«Ни хрена я ее не отпущу! Чужая не чужая!» – понял Дмитрий, как только ее увидел.
Словно плеснул бензинчика в тлеющий костер интереса. Костер полыхнул в паху и обдал его жаром до головы.
Он придержал себя, поостудил страсти властным окриком и приказом.
«Еще неизвестно, что из девочки выросло!» – сказал себе каких только метаморфоз и изменений женских характеров и сути не наблюдавший в своей жизни Дмитрий Победный.
Он откровенно рассматривал Машку – серое серебро глаз, особенно ярко оттеняемых платьем, подчеркнутая естественная красота лица, минимум косметики, точеные ноженьки на высоких каблучках, тонкая талия, подчеркнутая широким поясом, поднятая копна волос, открывающая изящную шейку с несколькими изящно спадающими локонами, отсутствие украшений, лишних при одеянии, выдержанном в серебристых тонах.
Класс! Вот это класс! Настоящий шик!
Не приобретенный годами уроков и специального глубокого изучения навыков и прививания вкуса – врожденный! Как дыхание.
Он почувствовал удар тока, когда здоровался с ней за руку, пришлось еще раз строго приказать себе остыть, по крайней мере не разогреваться до поры.
Победный уже все решил.
Осталось понять, будет ли это непродолжительная интрижка для удовлетворения его телесного любопытства и того вирусного, не забытого желания или нечто более продолжительное, интересное.
По привычке, приобретенной за годы в бизнесе и ставшей второй сутью, Дмитрий Федорович Победный подвергал все анализу, сомнению и расчету, игнорируя чувства, отодвигая их на далекий и незначительный план.
Ему понравилось, что она представилась Осипу и то, что пожаловалась ему.
Машка вела себя очень естественно – смутилась от неожиданного преувеличенного внимания, признавалась в своем смущении. Где-то под горлом у Дмитрия Федоровича Победного, не обращая внимания на его окрики и попытки контролировать эмоций, закопошился теплый комок нежности.
Представив Марию Владимировну всем гостям, хлебосольный хозяин широким жестом пригласил всех присутствующих к столу. Почетным гостям и виновникам торжества отвели центральные места за длинным столом: Мария Владимировна слева от господина Победного, Осип Игнатьевич справа, хозяин с подругой расположились напротив.
Дмитрий с удовольствием принялся за еду, обнаружив, что изрядно проголодался. Он теплел левым боком от постоянного осознания Машкиного присутствия рядом, не забывая подавать малозначимые реплики ни о чем, сопровождающие, как правило, начало любого банкета, – до третьей рюмки и первого насыщения присутствующих.
Игорь Алексеевич Конев расстарался, надо отдать ему должное – стол был богат и изыскан, обслуживание на самом высоком уровне.
Впрочем, это скорее заслуга Дмитрия Федоровича Победного, являвшегося владельцем этого пансионата.
Когда-то, увидев предлагаемый ему участок, Дмитрий с ходу почувствовал – да, это именно то, что он хотел и искал!
Но рядом располагался труп пансионата, некогда лечебно-оздоровительного для партийной областной верхушки, и что-то с ним требовалось решать.
Иметь под боком неиспользуемую территорию ему совершенно не хотелось и обозревать из окон останки, которые когда-нибудь неизбежно выкупят и превратят в какой-нибудь коттеджный поселок или в курорт, и тогда прощай спокойствие!
Выкупать самому такой кусок земли для присоединения к усадьбе Дмитрию не хотелось: бывает он здесь редко, и не стоит вкладываться в демонтаж костей, приведение в порядок территории, охрану, заранее зная, что не пустит ее ни под какую распродажу.
Правила он привык диктовать свои, например, запрещение проката скутеров, раздражавших его тарахтением и повышенным риском для плавающих. Вот и пришлось построить пансионат, который к тому же приносил неплохой доход.
О хозяйской принадлежности заведения знали немногие, например главный управляющий, приглашенный на этот обед, вполне толковый молодой человек.
Банкет двигался своим привычным курсом, отгремев первым бравуром, разбив гостей на группы до следующего призывающего к объединению тоста.
Мария Владимировна, призадумавшись о чем-то, крутила в руке столовый нож, взвешивала на ладони, сжимала в пальцах.
Бдительный Осип, развернувшись корпусом, якобы наклонился к ней через Диму, незаметно для всех и ощутимо для Победного надавив ему локтем в ребра, что означало требование откинуться на спинку стула и отодвинуться от опасности.
Он послушно откинулся, усмехнувшись.
– Мария Владимировна, а что вы ножиком играете? – задушевно так спросил Осип.
– А, я?.. – вернулась из своих мыслей в застолье Машка. – Да я так, задумалась.
– О чем же, если не секрет? – вел «беседу» Осип, очаровательно улыбаясь.
Машка положило нож на тарелку и повернулась к Осипу.
– Да это по работе. О холодном оружии.
– О чем? – переспросил озадаченно Осип.
Дима усмехнулся еще раз – кому-то удалось озадачить Осипа! Дела-а!
– О холодном оружии, – чуть громче повторила Мария Владимировна, вызвав интерес гостей, сидевших рядом.
И улыбнулась Осипу открытой лукавой улыбкой.
– За всю историю человечества было создано лишь одно оружие, имевшее единственную задачу и цель, а именно: убивать людей. Я думаю, вы знаете, о чем я говорю, Осип Игнатьевич?
Осип заинтересовался всерьез, с радостью вступая в разговор почти по интересам, по его интересам уж точно, и убирая локоть с ребер Дмитрия.