Ему нравилась ее прямота, и он надеялся, что с возрастом она не лишится этого качества.
— Так спрашивай.
Миа подставила парус ветру как настоящий профессионал, лицо ее при этом было задумчивым. Затем неожиданно они ухнули под волну и Форда окатило с ног до головы брызгами. Миа расхохоталась, и для Форда это был самый красивый звук в мире.
— Ты быстро учишься, — сказал он, вытирая лицо футболкой. — Джекс до сих пор не умеет толком ходить под парусом.
Она улыбнулась, в глазах ее мелькнула гордость.
— Тара сказала, ты был лучшим из лучших.
— Она так сказала?
— Да. И по‑моему, ты ей нравишься.
Форд засмеялся, а Миа нет. Она посмотрела на него честными глазами.
— У меня есть пара вопросов, и я хотела бы задать их прямо сейчас.
— Валяй.
— Первый может показаться несколько бестактным.
— Спрашивай.
— У меня есть какие‑нибудь генетические заболевания, к которым следует быть готовой?
— Нет, если не считать раздражительность. Моей бабушке девяносто, и она очень раздражительна. — Форд улыбнулся. Надо будет слетать к ней до конца лета и познакомить с Миа. — Уверен, ты ей понравишься. Что еще?
— Ты боишься чего‑нибудь?
— Нет.
Миа усмехнулась.
— Какой типичный ответ для мальчишки. Все чего‑то боятся: пауков, змей, высоты…
— Ну вообще‑то я боюсь лягушек.
Миа удивленно посмотрела на него:
— Да ладно.
— Говорю тебе. И это Сойер во всем виноват. Нам тогда было по десять. Мы сказали его отцу, что он останется у меня, а его бабушке — что у него, а сами взяли палатку и пошли на природу.
— Сами по себе?
— Да, и той ночью он натаскал в мой спальный мешок лягушек. Когда я залез внутрь, они стали ползать по мне. Слизкие ублюдки. — Он поежился. — Вот до сих пор терпеть их не могу.
Миа улыбнулась, но ее улыбка быстро сошла на нет и она внимательно посмотрела на него. Это у нее было от Тары.
— А больше ты ничего не боишься?
Он почувствовал, что и ему уже не весело. Ведь она спрашивала серьезно, значит, и он должен быть серьезным ради нее.
— Ну вообще‑то есть кое‑что.
Она заглянула ему в глаза.
— Что?
— Я боялся, что никогда тебя не увижу.
— Тогда тебе повезло, что я тебя нашла, — с сияющими глазами прошептала она.
— Повезло, — согласился он.
Поскольку Миа должна была выйти на работу в полдень, они направились обратно к пристани. Форд подсказывал ей, когда убрать парус, когда завести мотор и как пришвартоваться. Она с легкостью прикрепила швар‑товочный фал, и Форд почувствовал гордость — это было у нее от природы. От него.
Тара вышла из домика на пристани с несколькими папками в руках. Увидев их, резко остановилась. Она выглядела усталой и подавленной, и Форд знал, что на то есть веская причина. Работа в гостинице и кафе кого угодно вымотает. А тут они с Миа, только что с яхты, с беззаботными счастливыми лицами, как будто нет на свете никаких других дел.
Годами Форд работал над этим образом жизни. Ему нравилось жить просто и получать от всего максимум удовольствия. Никаких стрессов, никаких забот. Ему нравилось не беспокоиться по пустякам. Ты можешь волноваться о чем угодно — о семье, о еде, — но нужно быть реалистом и не ставить перед собой заоблачных целей.
Он прекрасно понимал, что дочь серьезная угроза его привычному образу жизни. Однако он не испытывал ни ужаса, ни беспокойства, с которыми боролась Тара из‑за своих новых отношений с Миа. У них есть дочь, которой они нужны, поэтому и она была ему нужна. Плоть от плоти, кровь от крови, и никто не мог забрать этого у них.
— Хороший день для парусной прогулки, — сказала Тара.
Миа усмехнулась и спрыгнула с лодки.
— Ага. Ехали бы вдвоем.
Тара попятилась.
— Я не могу, я очень занята. Мы… на самом деле мы…
— Но ведь Хлоя и Мэдди в гостинице. — Миа бросила на Форда хитрый взгляд.
Нет, ну только посмотрите на нее!
— Кроме того, бьюсь об заклад, что обед ты уже приготовила, ведь так?
— Индейка с ягодным соусом и клюквенный пирог, — признала Тара.
— Вот видишь. — Миа подтолкнула Тару к лодке и подмигнула Форду.
Его дочь, оказывается, настоящая интриганка.
— Все под контролем, — сказала она Таре. — Так что поезжай, и чтобы я тебя не видела здесь по меньшей мере час.
Форд с трудом удержался от улыбки. Ну еще бы. Ими командует девочка вдвое младше.
— Пойдем, — сказал он Таре, протягивая руку, — покатаемся.
— Но ты же только что из плавания.
— Могу заниматься этим весь день, и кроме того, как Миа и сказала, там просто чудесно. Всего час, Тара, всего час.
— Но мне это нужно сделать.
— Тебе всегда столько нужно. — Он медленно, но твердо затащил ее на борт. — Что, струсила? — спросил он, прижав губы к ее уху.
— Конечно, нет.
— Всего час, — повторил он, отвязывая швартовоч‑ный фал.
— Ну ладно, мне пора, всем пока, — попрощалась Миа и побежала в гостиницу.
Тара смотрела ей вслед.
— Из нее получился бы хороший адвокат.
— Да уж.
Тара взволнованно посмотрела в глаза Форду.
— Я боюсь, мы слишком много ей позволяем: это может привести к разочарованию.
— Хватит беспокоиться о том, что ты не можешь держать под контролем. Хватит вообще думать. На ближайший час ты будешь жить одним моментом.
Она колебалась.
— Ну что такое? Все еще боишься остаться наедине со мной?
Тара поморщилась, выдав себя с потрохами, и он рассмеялся.
— Всего час, Тара. Что за беда, если мы проведем вместе один час?
Она посмотрела на него глазами, полными недоверия.
— Ты что, шутишь?
Форд улыбнулся невинной улыбкой, но она не обманулась, хотя и кивнула.
— Ладно. Но только без дураков.
— А поконкретнее?
— Нагишом не ходить.
— Черт. А у меня были планы. — Он махнул рукой в сторону кокпита, и она подозрительно посмотрела на него.
— А ты умеешь? — спросила она.
— Что? Ходить под парусом?
— Да нет, — рассмеялась Тара, и это был приятный звук. — Показывать стриптиз?