Туз и Жрец обменивались односложными репликами. Я навострил уши в надежде вынести из их разговора хотя бы малую толику информации.
– Ты уверен, что его нужно испытать?
– Уверен, – кивнул Жрец. – Там будет хуже. Он должен выдержать.
Мне эти его слова не понравились. Занятная вытанцовывается перспектива: если я пройду обещанное испытание, дальше меня ждет что-то похлеще. Стоит ли дергаться? Да нет, пожалуй, попотеть все же придется. Вчера меня уже попугали смертью. Сегодня от слов могут перейти к делу.
Меня втолкнули в круг. Я пробежал взглядом по собравшимся и ничего хорошего для себя не вынес. Сплошь жуткие хари и ни одного сочувствующего лица. Все ясно, товарищи мутанты. Собрались поглазеть на представление.
А вот Туз и Жрец явно преследовали какие-то цели и стояли здесь отнюдь не из праздного любопытства. И еще Фишка. Он смотрел на меня как обиженный ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Видимо, тоже имел на мой счет планы. Учитывая сферу его интересов, было бы неплохо, если бы он напрочь забыл о моем существовании.
Туз поднял руку. Круг раздвинулся, я оказался в середине. Стоит ли говорить, что настроение у меня не улучшилось. Не люблю быть в центре внимания, и все тут.
– Я драться не буду, – предупредил я, догадываясь, чем были вызваны недавние маневры.
Дикие решили устроить турнир гладиаторов, и я невольно вошел в число этих «спортсменов». Неужто хотят выпустить против меня кого-нибудь из ученых? Так у него шансов ноль целых и еще столько же в периоде. Зашибу. Не хочется, но зашибу. Есть еще и вольные бродяги, но те, кого держали в загоне, не производили впечатления опытных бойцов. Так, случайные искатели приключений и хабара.
– У тебя нет выбора, – невозмутимо бросил Туз. – Дерись или сдохни.
Он демонстративно кивнул стоявшему позади Фишке. Тот слегка повел рукой-хлыстом и улыбнулся, ощерив гнилые зубы. Мне стало тошно. Не о таком бесславном конце я мечтал.
– Ладно, как скажешь. Буду драться.
Фишка обескураженно воззрился на меня. Такого исхода он не ожидал. Моя реакция на его расстройство вполне укладывалась в рамки логики: назло соседу отморожу уши.
Не теряя времени, я начал разминаться: попрыгал с ноги на ногу, похрустел косточками. Гидроперит (его мать!) все же поднатаскал меня в рукопашной, следовательно, противнику придется повозиться.
– Ты должен победить! – напутственно произнес Жрец.
Я посмотрел на него с недоумением.
Такое чувство, будто он на меня в заклад побился и в случае моей победы получит как минимум корову. Я бы отдал ему ее и так, бесплатно. Да что там корову – получку за год вместе с продпайком, лишь бы отпустил на все четыре стороны. С аномалией, не выпускавшей меня наружу, я бы как-нибудь разобрался. Не мытьем, так катаньем.
По резко возросшему шуму стало ясно: количество зрителей увеличилось. Сбежались и стар и млад. Совсем маленьких не было, но двух-трех подростков я приметил. Под конвоем привели пленников. Дикие решили, что и им не помешает развлечься. Жук был целым и невредимым (синяки под глазами – такая мелочь, что и упоминать о них не стоило). Он поприветствовал меня коротким кивком. Я в ответ тоже слегка наклонил голову.
Не было барабанной дроби и оркестра, игравшего туш. Только перебранка изгоев, прерываемая грозными окриками и звуками, похожими на заточку ножей. По-моему, дикие даже делали ставки. Интересно, на кого. Я бы себя не выбрал. Не мой сегодня день, это точно.
За спинами зрителей послышалось рычание. Кого-то сюда вели. Я напрягся. Кажется, противник не из простых. Изгои приготовили мне сюрприз. И это явно будет не плюшевый мишка.
Круг раздвинулся, пропуская нечто огромное, как Джомолунгма, и свирепое, как кондуктор трамвая, завидевший «зайца».
Кое-какие традиции тут соблюдались. На живой горе, как на заправском боксере, был халат с капюшоном. Морды лица я не видел, но звуки, доносившиеся из-под капюшона, определенно свидетельствовали либо о плохом настроении моего будущего соперника, либо о его не вполне человеческом происхождении. Халат упал на землю. Лапа в кирзаче пятьдесят пятого размера наступила на мягкую ткань, оставив грязный отпечаток. Я поднял голову. Мать честная! Во влип!
Я нервно сглотнул, и было отчего. Напротив стояло существо, некогда бывшее человеком, но превратившееся в зомби. Точно такие же безропотно тащили на себе поклажу, пока их не перестрелял Кокос. Но этот не тянул на пай-мальчика. Он зловеще скалил зубы, и я отчетливо чувствовал, чего ему нужно.
Зомби был голодным и агрессивным. Ему втолковали, что надо сделать, чтобы заслужить пайку, а украшением сегодняшнего рациона был я.
Рано или поздно многие мутанты сходят с ума и превращаются в тварей. Все, конечно, зависит от степени облучения. Чем больше хватанешь ка-волн, чем выше была их интенсивность, тем скорее превратишься в мерзкое отродье. Те, кому повезло, становятся изгоями, а вот остальные пополняют ряды неприкаянных существ – зомби, упырей, меченосцев.
Интеллект у этой твари полностью не угас. Она еще соображала, взгляд не был безжизненно тусклым. Но красные угольки глаз горели недобрым огнем. Раньше я бы испугался, но тут в голове щелкнул невидимый тумблер. Я понял, что не сдамся и не пойду на прокорм зомби, каких бы жертв это мне ни стоило. Буду драться до конца, пусть даже голыми руками – никто из диких не предложил мне оружия. Оставим это на вашей совести, господа. Вы жаждали зрелищ, я обеспечу их по полной программе.
Единственный способ остановить тварь – раздавить ее мозги, как грецкий орех. Зомби практически неуязвимы, не ведают боли и жалости. Особенно на последней стадии, когда рвутся ниточки, которые держат на плаву разум. И тогда остаются лишь кровожадные инстинкты.
Противник не стал терять время впустую. Еще бы, у него не было моральных комплексов, он не заморачивался всякой ерундой, а действовал так, как ему подсказывала его извращенная природа.
Зомби резко выбросил вперед правую руку. Что-то огромное, похожее на клешню краба мелькнуло у меня перед глазами, я даже охнуть не успел. Его пальцы с неимоверной силой сомкнулись на моем горле, начали давить. Я захрипел, почувствовал, что отрываюсь от земли: у противника хватило мощи, чтобы одной рукой приподнять меня на несколько сантиметров. Белая пелена встала перед глазами. Я извернулся и пнул зомби в область голени, обеспечив любому другому противнику болевой шок, но только не этому. Бесполезно! С тем же успехом я мог врезать ногой по кирпичной стене. Зомби даже не моргнул, продолжая душить меня столь экзотическим способом. Видимо, внутри безобразной туши доживала последние часы артистическая душа, которая хотела преподнести акт умерщвления жертвы максимально эффектным способом.
Поняв, что еще немного, и от меня даже мокрого места не останется, я повторил попытку. Тупой носок армейского «берца» смачно впечатался в пах твари. Да, зомби не знают чувства боли, но у моего сохранился нормальный мужской рефлекс. Удар по «хозяйству» заставил его разжать руку, и я свалился на землю, словно мешок с картошкой.