Мара уселась в траву, обхватив руками колени, сунула в рот сухую травинку, задумалась. Кого будут искать? Светлоглазую, с волосами светлыми… Ха! Да таких в Сарае пруд пруди! И служанки, и знатные дамы – полно и светлоглазых, и светловолосых – что, во дворец тащить каждую? Так умаешься таскать. Нет, не по этим приметам ловить будут… не только по приметам. Городская стража на беглых рабов натаскана, да еще специальные тайные люди есть, и любому жителю за поимку – награда. О том всем невольникам сразу же сообщают, чтоб и думать о побеге не могли. Рабов ловят всегда, мало кому убежать удается. Рабов ловят… Рабов! Значит, надо не быть рабыней! Не таиться по узеньким да кривым переулкам, а идти по людным улицам, с приветливой улыбкой, уверенно и свободно! Прочь рабский унылый взгляд и покорность – дерзость, вот что нужно сейчас. А потому – заплести косы, на голову – из ромашек да васильков венок, такой же – на шею, только поизящнее, потуже подпоясаться… Все! Посмотревшись в воду, Мара сама себе очень понравилась – и взгляд уверенный, и улыбка, и венки эти. Вот только жаль, ноги – босые. Надо было во дворце что-нибудь прихватить – не подумала. Ладно, придумаем что-нибудь.
Девушка шла к пристани вдоль реки, по песочку, махала рукой рыбачьим лодкам, смеялась – рыбаки тоже махали в ответ, даже не ругались, что распугивала рыбу. Так, с улыбкой, дошла до первой попавшейся корчмы, заглянула… На террасе расположились моряки… или речники – раз уж река здесь, не море… или рыбаки то были, а впрочем, какая разница? Приятные улыбчивые парни. Увидев девчонку, обернулись разом.
– Э, красавица! Садись с нами обедать!
Мара широко улыбнулась, ответила так же, по-татарски:
– А ведь и сяду!
– Вах, дева! Чего хочешь – ешь! Эй, корчмарь, вина неси, да.
Беглянка даже застеснялась:
– Да вино-то уж ладно.
– Для такой красавицы ничего не жаль!
Несмотря на похвальбу, кушали все чечевичную похлебку, заедая свежими лепешками и сыром.
– Ты откуда такая красивая?
– Эё Ашраф, хватит – дай девушке поесть.
– Мой отец – шорник. А я нынче купаться пошла, подружки отказались, так я одна – водичка хорошая, теплая.
– Эй, вах! Приходи с нами купаться. И подружек приводи, да!
– Ашраф, хватит деву смущать – сейчас в лоб получишь!
– Э, зачем в лоб, да? Просто предложил, а!
– Знаете, а у меня башмаки волнами унесло.
– Ха! Что ж ты не ловила-то, растеряша?
– Еще и на ракушку наступила… Как без башмаков пойду?
– Болит нога-то? Ах, давай посмотрю.
– Опять ты, Ашраф, за свое. Смотри, дождешься. А девушке мы башмаки найдем… Тебя как звать-то, краса?
– Ма… Марьям.
– Красивое имя! Мою дочку так звать.
– И мою старшую сестру – тоже!
– Ашраф, при чем тут твоя старшая сестра? Марьям башмаки надо! У корчемных бы и спросил.
– Ха! Да я ж мигом.
Простившись с парнями – есть и в Орде добрые люди! – Мара пошла в город уже в башмаках – пусть старые и немного жали – и с прихваченной на дворе корчмы дырявой корзинкой, чтоб видно было, что не шляется по улицам без всякого дела, а наоборот – девушка солидная, чья-то дочь, или даже любимая жена, или, уж по крайней мере, прислуга в зажиточном доме.
Беглянка не прошла и полсотни шагов, как ее окликнули:
– Э, красавица, куда идешь?
Мара напряженно обернулась, в любой момент готовая броситься в бегство куда глядят глаза. И тут же расслабленно улыбнулась, увидев позади странную повозку, запряженную в пару гнедых – длинную, шагов в десять, телегу с маленькими колесами и устроенными вдоль двумя широкими, обитыми красной материей, лавками, на которых сидела пара добротно одетых мужчин, как видно – купцов или приказчиков.
– Садись, милая, подвезу! – галантно предложил усатый возчик – смуглый, в красном тюрбане и бархатном, такого же цвета жилете.
– А… вы куда едете?
– А тебе куда надо?
– К русскому подворью, там есть одна лавка.
Возчик подкрутил усы:
– Как раз туда и еду, милая! Садись, даже если денег нет. Вообще до подворья два пула стоит.
Мара опустила глаза:
– Ой, а у меня и нету.
– Мы за тебя заплатим, красавица! – хором воскликнули приказчики.
– Хэ, вы слыхали? Они таки за нее заплатят! – язвительно усмехаясь, возчик покачал головой. – Старый Костадинос такую красу подвезет и за свой счет! Бесплатно. Садись, краса моя!
Заметив показавшихся из-за угла воинов с бердышами – явно стража! – девчонка быстро уселась в повозку, покатившую по мостовой довольно-таки быстро, правда, немилосердно трясло.
Стражники, конечно, заметили светловолосую девушку, мало того, оглянулись и проводили ее взглядами… даже помахали руками вслед. Ну, еще бы – они-то искали беглую рабыню, а не эту веселую хохотушку в ярком ромашковом венке.
– А что у вас за повозка такая? – поинтересовалась Мара, когда возчик остановился около украшенного красным шаром шеста и взял в телегу еще троих. – Ой, ой, вон еще такая же… только зеленая.
– Еще и синие есть, – тронув вожжи, обернулся возница. – Каждый цвет по своему пути ездит, людей за плату малую возит, кому куда надо. Сарай город не маленький, пешком не находишься.
– Славно как! – искренне восхитилась беглянка. – Это ж кто такое придумал?
– Хозяин наш, мессир Феруччи! Очень, я вам скажу, богатый и влиятельный человек, с ним даже сам хан считается… любой хан!
– И во многих городах такие повозки есть?
– Мы, краса моя, первые! Старая мечеть! – останавливая коней, громко объявил возница. – Следующая – базар Ак-Калы. Едем до Церкви Святого Георгия и обратно в гавань. Н-но, залетные! Па-ашли!
Одноглазый шпион Носрулло попил из фонтана в виде бегущих коней водички и, утерев губы, подумал, что напрасно так всматривается во всех попадавшихся на глаза дев. Устал уже! Кажется, каждая вторая – молодая, красивая и со светлыми волосами. На беглую рабыню, кстати, не походил никто. Беглянка таиться должна, дворами, закоулками пробираться, а не хохотать бесстыдно во все горло, как вот эта красуля с венком из васильков и ромашек. Корзинка еще при ней, а одежка не очень: понятно – небось служанка из какого-нибудь богатого дома. Эх, и почему у него, Носрулло, такой служанки нет? Что и говорить, Всевышний устроил мир чрезвычайно несправедливо – у одних все, у других – ничего, даже глаз – и тот вот всего один остался.
Смешливая девчонка тоже наклонилась к фонтану. Ах! И повезло же кому-то со служанками! А, может, она и не служанка – просто жена какого-нибудь бедняка или дочь.
Покачав головой, соглядатай совсем уж прошел было мимо, как вдруг нос к носу столкнулся с тем нахальным юнцом, что сбил его с ног у русского подворья и даже – собака! – не извинился.