Рэп пытался подумать над ее словами, но постепенно скатывался в сон. И снова стрела боли вернула его к действительности. Он с удивлением заметил трех ребятишек, которые жались к Атальриан и с подозрением разглядывали гостя. Все они были голые, грязные и вонючие. Все трое были младше Угиша.

И у всех были огромные глаза. У каждого своего цвета – синие, фиолетовые и малиновые – но одинаково сияющие. Большинство полукровок похожи на одного из родителей. Сам Рэп, например, принадлежал в целом к фавнам. Единственная черта, которую эти малыши-гномы переняли у своей матери-эльфа, были эти яркие разноцветные глаза.

– А что должны делать погонщики драконов, сударыня?

– Погонщик драконов. Он только один! Он, конечно, отгоняет драконов от Горла. Они, разумеется, все время рушат ограду, а он, естественно, должен ее чинить. Он ведет учет птенцов, выдает металлы, накладывает запрет, чтобы огненные птенцы не летали над водой. Это очень важно!

Она наклонилась к одному из детей, уступив его назойливым приставаниям, и он что-то зашептал ей на ухо.

Какая женщина согласится выйти замуж за гнома? Жить как гномы? Позволять своим детям жить как гномы?

И без сомнения, погонщик драконов должен быть наместником одного из Хранителей, как, например, проконсул Феерии.

– Значит, сударыня, ваш муж работает под эгидой волшебника Юга?

Атальриан подняла глаза, они светились изумрудами и янтарями.

– Верно, он служит Литриану. Ты нашел папу?

2

Ишист был первым толстым гномом, которого видел Рэп. Он был лыс и едва доставал Атальриан до груди, но жена наклонилась и обняла его, словно они не виделись несколько месяцев. Гном явился в сопровождении шести огненных птенцов, которые порхали над влюбленной четой, освещая желтыми и оранжевыми вспышками мглу под потолком. Пять из них были бесплотными огненными созданиями – таких Рэп видел и раньше. Просто сгустки света, бесформенные, нематериальные, размером не больше колибри. Шестой дорос до размеров чайки и уже заметно затвердел. В огненном ореоле проглядывало драконье тело. Этот летал более уверенно, вел себя не так суматошно и, в конце концов, направился к Рэпу – видимо, движимый любопытством.

Птенец закружил над юношей, тот напряженно застыл. Рэп был уверен, что не подзывал птенца, и надеялся, что волшебник знает об этом. Не успел фавн подумать, что хорошо бы отослать птенца, как драконенок уселся к нему на плечо. Он оказался неожиданно тяжелым и горячим, словно жаркое из духовки. Раскаленные когти впились в кожу. Пришлось приложить некоторое усилие, чтобы унять боль, представилось, как шипят и темнеют струйки крови. А птенцу и дела не было до этого – он и не подумал ослабить хватку. Сияние вокруг головы детеныша окрасилось голубым, и когда он потерся своей теплой чешуйчатой шеей о шею Рэпа, то юноша ощутил ни с чем не сравнимый прилив радости. Все равно что возиться со щенком. Малыш показывал, что он, Рэп, самый замечательный в целом свете. Это было почти так же приятно, как целовать симпатичную девчонку. Теперь он понял, почему Блестящая Вода держала у себя в качестве домашнего питомца драконьего детеныша.

Он поднял руку и погладил гладкие горячие чешуи. Птенец, сияя от счастья, заурчал, переливаясь ярко-голубым, и оттого пошел по стенам невиданный танец теней.

К этому времени вокруг Атальриан собралось шестеро детей. Все, за исключением самого маленького, который сосредоточенно ковырял в носу, глядели на эту сцену и заливались визгливым смехом.

Тогда и Ишист повернулся посмотреть и изумленно уставился на Рэпа. Он был заметно старше жены, спутанные волосы поседели. Гном носил нечто вроде форменной одежды, от грязи трудно было определить ее цвет и покрой. Обуви не было вообще. Ишист внимательно разглядывал Рэпа.

Даже сидя на камне, Рэп был выше гнома. Юноша решил не вставать и постараться не показывать, насколько ему не по себе под испытующим взглядом глубоких черных глаз.

Маленький не маленький, но вонял этот гном похуже остальных. Неужели эта мелкая вонючка – могучий волшебник?

– Лилия, кажется, думает, что встречала тебя раньше, адепт. Так вот оно что!

– Может быть… господин мой…

– Называй меня просто Ишист. Я хорошо улавливаю оттенок иронии, когда дневной человек прицепляет мне всякие титулы. Тебя зовут Рэп. Так ты говоришь, что ты только адепт?

– Да… Ишист.

Чернильные глаза хитро сощурились, а затем в них промелькнуло удивление.

– Так ты и в самом деле видел мою Лилию раньше!

– Тогда ее называли Прелесть.

Огненный птенец отреагировал на имя зелено-голубой вспышкой, и Рэпу показалось, что у него задымились волосы. А ухо и шея покраснели.

– Блестящая Вода? – пробормотал гном. – Ну что ж! Я не знал этого. Мой господин не посвятил меня в свои тайны. – В улыбке открылись бесчисленные зубы, белые, острые. – Ишь ты, адепт, ходит-бродит тут, а у самого припрятаны за пазухой странные тайны. – Он усмехнулся, видя, как перепугался Рэп. – Да, я поглядел, что у тебя в котелке делается. Не волнуйся – нет там у тебя ничего особого. Все то же самое, что и у других людей.

Он снова продемонстрировал набор акульих зубов.

– У некоторых людей мозги такие, что даже гному противно, мастер Рэп, но я поздравляю вас. Теперь я должен заняться твоими ранами. Кыш, Лилия. Не могу же я лечить парнишку, пока ты сидишь у него на плече.

Дракон стал бледно-зеленым, прижался к Рэпу и еще крепче вцепился в плечо. По плечу из-под горячих когтей дорожками побежала кровь. Тем временем остальные пятеро птенцов, осмелев, приблизились к Рэпу, закружились над его головой, точно огромные розовые светляки, фавн подумал, что если они одновременно решат сесть ему на плечи, то ему несдобровать.

– Это не я, я их не призываю, господин! То есть Ишист. Волшебник задумчиво почесал свалявшуюся бороду.

– Знаю, что не ты. Но это весьма и весьма странно. И, возможно, это делает тебе честь. Но не можем же мы стоять так всю ночь! Эй вы, кыш отсюда!

Лилия сорвалась с плеча юноши и метнулась в ореоле пурпурного огня, и весь драконий выводок взвился в сумрачную мглу под потолком, точно шесть сверкающих комет. Их недовольный писк был похож на нестройное позвякива-ние колокольчиков.

Ишист больше не обращал на них внимания. Нахмурившись, он смотрел на Рэпа.

– Ну, а теперь, мастер Рэп, можно спокойненько поколдовать над тобой. Никогда бы не пришло мне в голову, что ты не волшебник. Как ты напугал бедную Примулу! Надо же, оказывается, кое-кто может по глупости отважиться на такое, чего настоящий маг не посмеет…

Пока он болтал, все раны у Рэпа – от обожженных ступней до царапин от драконьих когтей – затянулись и зажили.