Боня схватил Тима за руку и бегом припустил вдоль улицы прочь; мальчик почти летел за ним по воздуху, еле успевая отталкиваться ногами от земли. Что-то высокое и темное, словно сгусток мрака, отделилось навстречу от стены дома и заступило им дорогу.
– Удираешь! – радостно воскликнул сгусток. – Значит, боишься. Это очень хорошо. Великолепно.
Боня затормозил бег, наискось махнул мечом. Сталь пролетела сквозь существо, словно его здесь и не было.
– Бери их, Мизинец! – донесся сзади истошный крик. – Ату их, ату!
Боня махнул мечом еще раз. И еще раз.
– Достаточно, – скучным голосом сказало существо и шагнуло из тени под лунный свет.
– Черные! Которые были в таверне! – Тим живо обогнул растерянного Хозяйственного, отвел его руку с мечом.
– Против колдовства меч бессилен, ты сам говорил.
– Умный мальчик, – кивнул капюшоном черный. – Быстро отдавай карту, ты, дурак жестяной, а уж после…
Договорить он не успел. Тим резко прыгнул головой вперед, выставив перед собой жало скакула; костяное лезвие с хрустом вошло во что-то мягкое, податливое. Не устояв на ногах, Тимыч упал, пропахав животом по брусчатке.
Позади завыли по-волчьи:
– Мизинец! Мальчишка срезал его! – Вой перешел в клекот, мощные крылья шумно взбили воздух, и по светлому лунному небу быстрой тенью пронеслась птица. С четырьмя распластанными крыльями.
– Ты живой? – Боня осторожно поднял мальчика на ноги, быстро ощупал его ноги, руки, голову. – Уф, целый. Слава богу, целый. Как же меня свой кинжал угораздило не захватить, ох ты! Молодец, Тим-Тимыч, просто молодец.
Тимка лишь повел плечом – подумаешь, мелочи какие! Не такое уже видали.
– Кстати, Хозяйственный. Погляди-ка. – Тим протянул кинжал рыцарю. На клинке, как червяк на крючке, болталась грязная тряпочка. Бонифаций подошел ближе к фонарю, повертел ее в руках.
– Знаешь, Тим, – помолчав минуту, сказал он. – Это кусок перчатки. Палец от нее. К тому же драный, тьфу! – Хозяйственный в сердцах плюнул, затоптал тряпочку в грязь.
– Колдовство, – пряча кинжал в ножны, подмигнул рыцарю Тимка. – Ничего, Боня. Пробьемся!
Следующий день прошел в сборах. Хозяйственный загружал грузовую тележку раз пять, укладывая в нее только самое необходимое. Необходимого набралось такая уйма, что Люпа не могла с места тронуться – гора вещей в возке доставала до потолка конюшни. В конце концов Боня разозлился, вывалил все на пол, а после покидал в возок что под руку попало и на этом успокоился: сел точить меч и натирать воском свои серые латы, чтобы не сильно брякали при ходьбе.
Тим, укрывшись в комнате, «расконсервировал» Шута, накачал его воздухом и рассказал новости. После чего снова упрятал резинового человечка в банку, до тех пор, пока в поля не уедут.
С Каником беседовать пришлось дольше: дракона не оказалось на месте, Тимка полчаса впустую «алекал» в переговорный стаканчик. Оказалось, Каник ходил к источнику за минеральной водой. Он посадил возле пещеры побег вечнозеленого баобаба и теперь все время его поливал, чтобы рос быстрее. Мальчик взахлеб сообщал о своих новых приключениях, а Каник только охал да ахал, обжигая Тимкино лицо через стаканчик паровым дыханием. В конце разговора дракон посоветовал друзьям быть осторожными и решительными. Тим слегка обалдел от такого противоречивого пожелания, но пообещал, что так и будет. Осторожно, но решительно. После упаковал стаканчик в ту же банку, где лежал Шутик, и с легким сердцем отправился помогать Боне чистить доспехи. И в благодарность получил от него по шее – потому что с ходу перевернул плошку с топленым воском.
В общем, день прошел в хлопотах и очень бестолково.
…Из Столицы они выехали рано. Солнце только краешком показалось над горизонтом. Вялые стражники, ежась от утреннего холода, с недовольными лицами открыли городские ворота навстречу солнцу: Люпа бодро зацокала копытами по дороге.
Тим, сидя в повозке, нацепил на голову рыцарский шлем и пугал Люпу, подражая голосу Бонифация:
– Люпа, влево! Люпа, вправо! Стой, шагом марш.
Бонифаций шел рядом, сияя доспехами, как начищенный самовар. Он крутил усы и насмешливо поглядывал на Тимыча, изредка успокаивая замороченную лошадь:
– Люпа, это же Тим дурит! Не обращай внимания.
К обеду солнце разогрело Бонифация так, что с доспехов потек воск. Чертыхаясь, рыцарь снял свою броню и уложил ее в возок. Теперь, без лат, не хватало только мятой шляпы на голове и удочки в руке, чтобы признать в Хозяйственном ленивого дачника, охотника за карасями. Тиму надоело ехать, он соскочил с повозки и босиком побрел рядом с Боней, пиная дорожную грязь.
Вокруг зеленели поля, ветерок волнами качал колосья. В небе заливались пичуги, разгоняя сонную тишину; воздух пах полынью и горячей сырой землей. Солнце застыло в зените: было жарко. Разморенная Люпа еле передвигала ногами, колеса слегка поскрипывали. Хозяйственный зевал, не переставая.
– Боня, далеко еще? – Тим уцепился за возок и тащился за ним как привязанный. – Ты хоть расскажи, как Чоса убивать будем? Он ведь бумажный, давай его спичкой подожжем. Вот костерчик будет!
– Зачем же убивать, не надо никого без необходимости жизни лишать. Даже нежить. Мы осмотрим его пещеру, тихонько возьмем меч и тихонько уйдем. Я так думаю.
– Жаль, – разочарованно протянул Тим, – я бы его кинжалом раз – и наповал. А он брык – и готов. Можно сдавать в макулатуру.
– Ну да, ну да, – покивал Хозяйственный, – а осы? Их тоже – брык – и в макулатуру? Так они и дались.
– Осы? Да это ж насекомые, букашки-таракашки, – Тим рубанул воздух рукой, – мы их дихлофосом польем – и все.
– Дихло…фо… Да ну тебя, – Бонифаций зевнул, – болтун. Это тебе от жары всякие глупости в голову лезут. Вон, видишь лесок вдалеке? Там остановимся и пообедаем. Может, на полный желудок меньше ерунды болтать будешь.
Через несколько часов отряд вошел в лесную прохладу. Мощные кряжистые деревья великанами обступили дорогу, ветви шатром закрывали небо над головой, но было светло, как в зеленые сумерки. Здесь и остановились, пообедали консервами, по-походному. Костер разжигать не стали, обошлись без чая. Люпу вполне устроила густая придорожная травка.
Боня сыто развалился под кустом, ковыряя щепочкой в зубах. Тим пристроился рядом.
– Значит, так, – Боня пожевал щепку, – судя по карте, за леском начинается пустошь. Довольно большая, почти настоящая пустыня. И еще там торчит какая-то загогулина, как раз посреди дороги. Башня – не башня, черт его знает что! С рукой на маковке. Может, указатель, а может, что и похуже. Осмотримся, постараемся ту загогулину объехать: за ней дальше гора с пещерой, в ней-то и живет Чос. Зайдем с тыла, проберемся в пещеру, сделаем дело – и привет. Ясно?