Далий радостно хихикнул, происходящее начинало его забавлять.
— Похвальная настойчивость, — одобрительно кивнул Граф. — Вижу, вы действительно хотите узнать, как на самом деле устроено наше мироздание. Что ж, я охотно расскажу вам правду, но предупреждаю — это полностью изменит вашу жизнь.
Полицейский с несчастным видом попятился к мобилю, нырнул в салон, включил сигнальную иллюминацию и, рванув с места, умчался прочь.
— Офигенно толковое проклятие, — убежденно сказал Далий. — Надо будет упросить Фемаха, чтобы он и меня немного проклял. На предмет дорожной полиции, контролеров общественного транспорта и охраны в супермаркетах. Очень, очень полезное свойство. Мне нравится.
Граф подался вперед, разглядывая улицу через лобовое стекло. Поняв, где они находятся, он вновь развалился на сиденье — нога на ногу, руки под голову. Будто сделал свое дело и будто теперь его ничто не беспокоило.
— Однако, — вскинулся Далий, — а как же руководящие указания?
— Хватит, — лениво отозвался Граф, — толку-то от них. Тебе что ни говори, все равно по-своему сделаешь. Короче, езжай прямо, как-нибудь сам дворец отыщешь, он приметный. Там меня и разбудишь. Единственное, не превышай скорость! Держи шестьдесят, не более.
— Я в числах на спидометре не разбираюсь, — гордо отрезал Далий. — Кракозябры какие-то, а не цифры. Нечеловеческого дизайна шрифт, какой только псих его изобрел!
— На спидометре есть красный сектор, — зевая, пояснил Граф. — Следи, чтобы стрелка туда не зашла. Уж с этим, надеюсь, ты справишься. — Он закрыл глаза и немедленно уснул.
Граф был прав, проехать мимо дворца у Далия не получилось бы при всем желании. И не только из-за того, что все центральные улицы вели к дворцовой площади, нет. А потому, что белокаменный гигант выделялся среди однотипных многоэтажек, как белый медведь среди стаи малорослых пингвинов. В общем, ошибиться было трудно.
Обнесенный высокой кирпичной стеной, дворец далеко возвышался над стенными башенками-бойницами — громадный, усеянный черными точками окон, устремленный в небо колоннами фасада и железными мачтами громоотводов. Последние были нелишними: молнии то и дело били в них из пелены туч, добавляя зданию особую, мрачную красоту.
Самоходка выехала к мощенной камнем площади, и Далий остановился, не зная, что делать дальше: вся площадь оказалась размечена направляющими линиями из цветных брусков-вставок. Причем каждая из них вела в свою сторону, свободно пересекаясь с другими — отчего площадь напоминала сложный чертеж непонятного назначения. Ехать наугад и привлекать внимание охраны было рискованно, здесь отвлекающей болтовней с Графом не обойдешься. Не тот уровень ответственности.
Глядя на линии, Марвин философски подумал, что если посмотреть на них сверху, то разноцветные полосы могут превратиться во что-нибудь понятное. В какой-нибудь рисунок или узор… Вроде тех, о которых он читал в газетах. Которые обнаружили в пустыне с воздушного шара, причем в местности, изученной, казалось бы, вдоль и поперек. Всяческие пауки, змеи, птицы и рыбы — многие знатоки уже сколько лет ломали голову над их смыслом. Можно сказать, поседели и облысели от безрезультатных размышлений.
Тут Марвин вспомнил, что ничего похожего он с крыловоза не видел, ни рисунков, ни узоров. Хотя, конечно, расстояние было приличное, без бинокля черта с два разберешь. Да и многоэтажки мешали.
— Граф, подъем! Нас ждут великие дела, — возвестил Далий, поворачиваясь к заднему сиденью. — Короче, приплыли, товарищ Гринвич. Типа суши весла, кури табак.
— Называй меня по-прежнему. — Граф сел, обтер пятерней щеки, прокашлялся. — Отвык я от своего прежнего имени. Другая жизнь, другое погоняло.
— Не возражаю. — Далий подмигнул собеседнику. — Хотя граф Гринвич звучало бы еще лучше. Или сэр граф Гринвич. Или великий магистр сэр граф Гринвич. Или…
— Граф, тут проблемка. — Марвин взял напарника за ухо и силком вернул Далия в прежнее положение. — Какие-то направляющие линии по всей площади. Куда ехать? В смысле по одной из них или все равно как? Хоть вдоль, хоть поперек.
— Линии, да. — Граф приоткрыл дверцу, высунулся из самоходки и посмотрел на цветной чертеж долгим взглядом. Будто вспоминая давно забытое, почти стершееся из памяти. — Нам нужна коричневая с белыми вкраплениями. — Он плюнул на брусчатку, громко захлопнул дверцу. — Когда поедем, окна не открывать и из машины не высовываться.
— А то чего будет? — заинтересовался Далий, большой любитель рискованных экспериментов.
— Неприятности будут. — Граф ткнул пальцем куда-то вверх. — Башенки на стене видел? В каждой из них установлена следящая система «вороний глаз» и поражающее устройство типа «кистень». Автоматические, разумеется. Метр влево, метр вправо от направляющей полосы опознаются как попытка диверсионной акции, с немедленным применением оружия. Перед выстрелом, правда, делают предупреждение по громкому оповещению, но ведь можно и не услышать.
— Круто. — Далий во все глаза уставился на ближайшую башенку-бойницу, но ничего особого в ней не углядел. Слишком далеко было.
— Надеюсь, к прохожим ваша система уничтожения не применяется? — полюбопытствовал Марвин. Спросил мимоходом, без интереса, можно сказать, риторически — какое ему дело до местных зевак! Да пусть хоть штабелями утопятся, все равно этому миру скоро конец.
— А где ты видишь прохожих? — резонно поинтересовался Граф.
Марвин промолчал — действительно, на площади не было ни одного человека. Лишь каменная гладь, окруженная далекими многоэтажками. Пустая и до уныния чистая, словно вылизанная грозовым ветром.
— По коричневой с белыми вкраплениями, — задумчиво повторил Далий, выискивая взглядом нужную полосу. — Ага, нашел! — Он надавил на педаль: самоходка медленно подкралась к путеводной линии, пропустила ее под собой и поехала дальше, неторопливо и безопасно. Не привлекая внимания «вороньих глаз».
— Слушай, неужели все эти линии ведут во дворец? — На всякий случай Марвин говорил тихо, едва шевеля губами. — Вон их сколько, запутаться можно.
— Конечно нет, — так же тихо ответил Граф. — Две трети из них ложные и ведут в расстрельные тупики. Где нарушителей ожидают все те же «кистени»… И сразу, чтобы предупредить другие вопросы: линии подвижные, поэтому путеводный узор меняется каждый день. А расцветки основных линий — раз в месяц, для профилактики возможного шпионажа. Не меняется только служебно-хозяйственная полоса, потому что на ней задействовано слишком много выездной техники. Мусоровозы, продуктовая доставка, почта, ремонтное обслуживание и прочие службы. Были, знаете ли, досадные случаи, после которых цвет полосы решили не менять. Во избежание потерь машин и водительского состава.
— Понятное дело, — мудро покачал головой Далий. — Особенно если с бодуна ехать, а тут нате вам, опять новая композиция, да еще с другим цветом! Не каждый мозг такую нагрузку выдержит, особенно если по нему «кистенем» долбанут. Вредная у ваших водил профессия, ничего не скажешь.